«Явные риски диверсий»: специалист по безопасности — о способах защиты морских трубопроводов

— Информация по диверсии на «Северных потоках», которую опубликовал лауреат Пулицеровской премии Сеймур Херш, спровоцировала волну дискуссий по поводу обеспечения безопасности подводных трубопроводов. Действительно ли так легко совершить подобную диверсию?

— Сеймур Херш представил как минимум вполне правдоподобную версию произошедшего. Важно, что она нашла подтверждение руководителей нашей страны. Теперь мы чётко понимаем, что этот акт международного терроризма совершили страны НАТО при самом деятельном участии США. 

Правда, я думаю, что и до расследования Херша было абсолютно очевидно, что главными выгодоприобретателями подрыва «Северных потоков» являлись именно США. Тем более из уст американского президента Джо Байдена звучали вполне ясные угрозы уничтожения трубопровода в Балтийском море.

В конце марта состоялось обсуждение российско-китайской резолюции о беспристрастном международном расследовании диверсии. Позиция США была весьма показательна: Вашингтон вместе со своими союзниками и сателлитами не отважился проголосовать против и воздержался. Это молчание действительно было красноречивее любого признания.

Что касается технической стороны подрыва «Северных потоков», то у США для этой диверсии были все необходимые средства и специалисты. При должной подготовке никаких особых сложностей для осуществления такого теракта не существует.

Организаторы получили координаты трубопровода, выбрали район без сильных течений, комфортный для работы водолазов-диверсантов. Перед установкой взрывного устройства были подготовлены камеры декомпрессии, оборудование для глубоководных погружений, привлечены водолазы, умеющие профессионально обращаться с взрывчатыми веществами.

Для легитимизации своей активности в данном регионе и для перекрытия акватории, где устанавливалась взрывчатка, американцы воспользовались учениями Baltops, проходившими в июне 2022 года. Под их прикрытием боевые пловцы заложили взрывчатку, которая была приведена в действие дистанционно в сентябре.

Хорошо, что при детонации ещё не произошло возгорания или взрыва на поверхности. Если бы это случилось, то последствия диверсии на «Северных потоках» были бы куда серьёзнее.

Много взрывчатого вещества, чтобы повредить подводный трубопровод, не требуется. Не зря трубопровод — это априори опасный производственный объект, в нём самом запасено огромное количество энергии. Чтобы совершить на нём диверсию, по большому счёту достаточно нарушить целостность отдельного участка, а дальше давление газа в трубе само всё доделает.

Теракт на «Северных потоках» позволяет сделать два основных вывода: морские трубопроводы очень уязвимы и их можно скрытно подорвать. На такое способно любое государство, имеющее глубоководное оборудование и водолазов-диверсантов.

В то же время диверсия всегда оставляет следы. При желании и должном усердии её реально расследовать и чётко установить виновных.

— Картина с безопасностью трубопроводных систем, которую вы обрисовали, выглядит совсем печальной…

— Ну как сказать… Диверсия на трубопроводе — это всё-таки совершенно экстраординарное событие. Произошедшее на «Северных потоках» было актом государственного терроризма. Атаке подвергся гражданский объект, не имевший военного значения и не являвшийся угрозой для чей-либо национальной безопасности.

Со стороны организаторов диверсии это была демонстрация беспринципности, готовности действовать агрессивно, переступать через пресловутые красные линии для реализации политических задач, в данном случае — антироссийских и антиевропейских.

Уничтожение ниток СП — это ещё и опасный прецедент с той точки зрения, что авторы атаки на трубопроводную систему фактически делают подобные диверсии чем-то нормальным.

По логике пострадавшая сторона как бы получает моральное право на зеркальный ответ, и на этом всё может не остановиться.

Я не хотел бы давать прогнозов, но по мере усиления геополитической конфронтации может сложиться ситуация, когда многие подводные артерии мира окажутся в зоне потенциального риска. И это не только нефтегазопроводы. Это линии связи, интернет-кабели, инфраструктура, которая используется военными.

Как бы то ни было, террористическую атаку на трубопровод в Балтийском море ничем нельзя оправдать. На данный момент остаётся лишь констатировать, что теперь мы живём в новой, не слишком предсказуемой реальности.

— А можно ли отремонтировать «Северные потоки»?

— Особых технических сложностей ремонта пострадавших ниток «Северных потоков» я не вижу. Ремонт, по сути, будет повторять операцию сварки так называемого «золотого стыка». Если говорить схематично, то, чтобы привести СП в порядок, необходимо поднять концы разрушенных труб, отрезать лишнее, приварить бездефектные секции. Это делалось во время строительства.

— Можно ли как-то защитить трубопроводы от негативных внешних факторов, в том числе диверсий?

— Ни один трубопровод не строят для того, чтобы потом постоянно защищать от атак недружественных государств или специально подготовленных террористических формирований, когда существуют явные риски диверсий.

Традиционно специалисты исходят из того, что может быть опасна мирная деятельность человека, связанная с нарушением норм эксплуатации.

Что касается опасных производственных объектов, к которым, безусловно, относятся и нефтегазопроводы, то защиту выстраивают в зависимости от «действующих повреждающих факторов». Это целая система организационно-технических мероприятий: толстая стенка труб и специальные сплавы (защищают от последствий избыточного внутреннего давления. — RT), специальные антикоррозийные покрытия, бетонная футеровка (в данном случае — защита от всплытия. — RT), периодическая внутритрубная диагностика на предмет наличия дефектов металла и сварных соединений.

Также для обеспечения безопасности морских трубопроводов проводятся наружные осмотры для выявления подмывов течениями с образованием свободных пролётов, так называемых фриспанов, заодно обнаруживаются подозрительные предметы.

Но необходимо понимать, что подобные исследования — это очень дорогостоящие мероприятия. Следовательно, они достаточно редки и обычно проводятся не чаще одного раза в год. Затраты на безопасность не могут быть больше, чем прибыль от эксплуатации трубопровода. Иначе данный инфраструктурный объект будет убыточным.

Естественно, «Северные потоки» тоже строили не для того, чтобы тратить колоссальные деньги на дополнительные меры безопасности и уж тем более на защиту от диверсий. СП — это коммерческий проект, в котором Россия извлекала выгоду как экспортёр, а Германия и другие европейские страны — как потребители нашего газа.

— Я правильно понимаю, что эксплуатантам морских трубопроводов не имеет смысла вкладываться в охрану? Если с объектом что-то произошло, то проще его уже отремонтировать?

— В принципе, да. При отсутствии военных и террористических угроз представляется разумным организовать единого регионального подрядчика (оператора) для производства ремонтных работ. Такая компания могла бы предлагать свои услуги всем операторам трубопроводов в конкретном регионе, имея необходимый флот, средства ремонта, аварийный запас, оптимизированный под конкретные трубы, глубины и условия, обученный персонал.

Имеет смысл заранее договориться обо всех условиях. Прежде всего подрядчик в случае инцидента или аварии должен незамедлительно собрать всё необходимое, незамедлительно выдвинуться в район ЧП и приступить к ремонтным работам.

Такая организация работ представляется наиболее обоснованной, если есть риск неприятностей и понимание того, что к ним стоит заранее подготовиться. При отсутствии такого оператора придётся устраивать тендерные процедуры и терять драгоценное время на поиски подходящей компании.

Когда же над трубопроводами нависают угрозы, которые мы обсуждаем, необходимо трезво оценивать вероятность новых диверсий. «Северным потокам» можно вернуть работоспособное состояние, но насколько это оправданно, если американцы или их «друзья» спустя какое-то время вновь заложат взрывчатку или устроят иного рода диверсию? Более того, взрыв могут устроить и на берегу, на насосно-компрессорной станции, например, или в любом другом месте.

— Хорошо. Представим ситуацию, что у государств-эксплуатантов появилась информация, что недружественные страны готовы совершить атаку. Насколько эффективно привлекать в таком случае военно-морские силы? 

— Не думаю, что ВМФ сильно помогут. В конце концов, это не главная задача флота. Да, военно-морские силы способны отпугнуть диверсантов, идентифицировать их, но на каждом углу по крейсеру не поставишь. А охранять потребуется всю трассу трубопровода и побережье.

— Какую тогда меру защиты вы считаете наиболее эффективной с учётом всего фактора угроз?

— Заглубление в грунт поможет несколько усложнить поиск трубы и затруднить установку заряда для диверсантов. В целом зарытые в морской грунт трубопроводы намного лучше защищены от механических повреждений. Но у них есть и свои серьёзные издержки. Их труднее и дороже прокладывать, осматривать и, соответственно, ремонтировать. Это значительно увеличит стоимость проекта, а в случае проведения ремонта повысит и его стоимость.

Если есть действительно серьёзные угрозы и нужно что-то придумать, то имеет смысл установить систему распределённых датчиков, которые, например, по шуму винтов могли бы идентифицировать все корабли, находящиеся вблизи трубопровода, определять время их прохождения, делали ли они остановки и где. Сам трубопровод можно осматривать с помощью телеуправляемого аппарата лёгкого класса. Тогда вероятный противник утратит фактор скрытности.

— Какую роль могут сыграть в обеспечении безопасности морских трубопроводов подводные аппараты, в том числе необитаемые?

— За подводными беспилотниками, безусловно, будущее, и они способны внести весомый вклад в обеспечение безопасности морских трубопроводных систем. Тем более они позволяют избавить человека от необходимости рисковать здоровьем и жизнью. Беспилотники широко востребованы при прокладке, ремонте, осмотре и охране трубопроводных систем, строительстве и обслуживании нефтегазовых объектов. Их значение будет только возрастать.

На Западе давно начали осваивать морские глубины и добились значительных успехов в развитии телеуправляемых или автономных комплексов промышленного назначения. Россия пошла по этому пути позднее. Сегодня у нашей страны есть отдельные выдающиеся изделия, но это пока не продукты серийного производства.

Тем не менее ситуация меняется в лучшую сторону. Могу сказать, что сейчас появляются частные предприятия, предлагающие адекватную продукцию преимущественно из отечественных комплектующих. 

После взрывов на «Северных потоках» на этом фронте работает Межведомственный экспертный совет по безопасности морских подводных трубопроводов. В него входят Российская академия наук, Минпромторг, Морской регистр, добывающие компании, наш НТЦ, другие научные и инжиниринговые организации.

Однако, с нашей точки зрения, требуется более мощная структура наподобие советского Государственного комитета по науке и технике (ГКНТ).