«Нужны сейчас, и в больших количествах»: разработчик БПЛА — о новых дронах-камикадзе и разведывательных беспилотниках

— До начала спецоперации вы работали в IT-сфере, а потом создали конструкторское бюро по изготовлению беспилотников. Чем вы руководствовались, принимая такое решение, и каких результатов достигли на сегодняшний день?

— Свой профессиональный путь я начинал с российской науки и защитил кандидатскую на экспериментальных данных Большого адронного коллайдера. Затем пошёл в IT, занимался криптой, анализом больших данных (Big Data), высокочастотной торговлей (электронные торги на очень большой скорости. — RT).

Этот опыт позволил получить компетенции по руководству проектами, где работают специалисты разных областей: машинное обучение, программирование, разработка аппаратного обеспечения.

Когда началась СВО, я, как и многие неравнодушные люди, не мог спокойно смотреть на ситуацию с беспилотниками. На свои собственные деньги я организовал КБ, чтобы производить востребованную в наших войсках продукцию.

Изначально мы хотели создать беспилотник, похожий на дрон, который сейчас широко известен под наименованием «Герань», но быстро поняли, что испытания такого БПЛА требуют очень значительных ресурсов и что такой аппарат может применяться только большими армейскими подразделениями. При этом у нас нет возможности осуществлять поставки по гособоронзаказу.

В итоге наше КБ сосредоточилось на FPV-беспилотниках (разновидности дронов-камикадзе) для небольших войсковых группировок у линии боевого соприкосновения. Это поставки в ЧВК и в добровольческие формирования. Но мы работаем не только для них. В частности, КБ сотрудничает с Военно-космической академией имени А.Ф. Можайского.

— Поясните, пожалуйста, для читателей: что такое FPV-беспилотники? И какие у вас есть сейчас разработки в данном сегменте?

— FPV — это аббревиатура от английского first person’s view («вид от первого лица»). Суть в том, что оператор использует VR-очки и обычный телевизионный канал для непосредственного управления дроном. Это даёт максимальный уровень контроля, возможность преследовать движущуюся цель и высокую точность поражения. Сейчас в СВО под FPV-дронами обычно понимают беспилотники-камикадзе.

Сам БПЛА конструктивно прост, но, как правило, достаточно манёвренный. Этот носимый боеприпас может быть различным, в том числе предназначенным для выведения из строя бронетехники, такой как танк или самоходная гаубица.

В зоне СВО FPV-беспилотники применяют обе стороны. Удары этими БПЛА наносятся по пехоте в укрытиях, автотранспорту, огневым точкам, бронетехнике. Грамотное применение такого нехитрого оружия способно нанести весьма серьёзный материальный ущерб противнику, по меньшей мере — «закошмарить», как говорят на фронте, его живую силу.

Проблема в том, что дронов-камикадзе и FPV-беспилотников нашим ребятам на фронте нужно значительно больше. Любые БПЛА в зоне СВО в принципе должны быть расходным материалом, практически как, например, артиллерийские боеприпасы. Если требуется, то противника ими буквально нужно засыпать, не давая поднять головы.

Однако реалии таковы, что в настоящий момент ни одно российское предприятие не может в полной мере развернуть по-настоящему крупномасштабное производство тактических беспилотников из-за дефицита элементно-компонентной базы (ЭКБ) и электронного оборудования. При этом, как я уже говорил, эти БПЛА нужны сейчас — и в больших количествах.

В связи с этим свою задачу КБ «Око» видит в изготовлении аппаратов из доступных комплектующих, без сложной, зачастую дорогостоящей электронной начинки и средств автоматизации. Наши БПЛА, как автоматы Калашникова, должны быть предельно простыми, надёжными и функциональными.

Наш главный продукт на сегодняшний день — это FPV-беспилотник «Привет-82». Мы разработали и испытали аппарат. В самое ближайшее время несколько партий получат добровольческие формирования, действующие на переднем крае зоны СВО.

В стадии разработки находится «Привет-120». Это намного более габаритный дрон-камикадзе, способный нести примерно 20 кг взрывчатки. В процессе проектирования находится ряд других аппаратов, о которых я бы сейчас не хотел говорить.

В контексте разговора о нашей продукции стоит сделать важную ремарку. КБ «Око» — это небольшое частное предприятие, объединяющее неравнодушных инженеров. У нас нет лицензии на производство оружия. Поэтому мы не можем работать в системе гособоронзаказа, а наши БПЛА поставляются без боевых частей.

Взрывчатка будет устанавливаться уже конкретными пользователями, то есть бойцами на фронте. Впрочем, почти все частные предприятия России сейчас так и работают. На передовую идут самые разные тактические БПЛА, которые потом доводятся до ума войсками. На них подвешиваются камеры, гранаты, мины, тротил и прочие ВУ (взрывные устройства. — RT).

— Расскажите о предназначении и характеристиках аппарата «Привет-82».

— Это дрон для нанесения ударов по широкому спектру целей на линии боевого соприкосновения: объектам военной инфраструктуры (в частности, опорным пунктам) и различным типам техники, включая бронемашины, артиллерию, средства ПВО.

Максимальная дальность применения аппарата составляет 30 км, полезная нагрузка — до 5,5 кг, как у модернизированного дрона-камикадзе «Ланцет», который является носителем боеприпаса КЗ-6.

Полёт осуществляется на электродвигателе. Крейсерская скорость составляет около 80 км/ч, максимальная горизонтальная скорость — 140 км/ч. На финальном участке, при пикировании, аппарат разгоняется до 160 км/ч.

При разработке «Привет-82» мы пошли немного дальше других компаний, предлагая тем, кто на фронте, способ применения дронов. Мы назвали его концепцией «подхвата».

Суть в том, что пуски ударных дронов осуществляет отделение, которое находится в тылу, примерно в 10 км от линии фронта, а соответствующая задача поступает от передовых подразделений. Такой пуск не так легко засечь, и он не демаскирует бойцов на фронте.

Когда дрон приблизился к линии боевого соприкосновения, управление им принимает находящийся на передке оператор. «Привет-82» способен совершать и автоматический полёт, но в таком случае должны быть известны точные координаты цели.

Также есть функция ретрансляции сигнала, которая позволяет надёжно управлять БПЛА, — для этого в воздух необходимо поднять квадрокоптер Mavic со специальной антенной.

В определённом смысле наш дрон позволит заменить артиллерию, которая в зоне СВО вызывается как при наступательных, так и при оборонительных действиях. При грамотном применении 5,5 кг взрывчатки на нескольких БПЛА вполне хватит, чтобы вывести из строя колонну бронетехники.

Для установки взрывчатки в «Привет-82» предусмотрено необходимое полое пространство. Как я уже говорил выше, бойцы на передовой сами будут устанавливать ВУ. Возможно, это будет тротил.

Ещё один важный бонус «Привет-82» состоит в том, что он отлично адаптирован под массовое серийное производство. Аппарат изготавливается из элементов, которые нарезаются на обычном лазерном станке. В нём нет композитов, потому что они дорогие, требуют много ручной работы, причём высококвалифицированной. «Привет-82» может собираться человеком с минимальным объёмом технических знаний. Это важный фактор для массовости и дешевизны производства.

В дроне нет функции автоматического захвата цели, как у «Ланцета», однако опытный оператор очень быстро осваивает управление БПЛА и в ручном режиме достаточно легко может поражать цели. Управление и эксплуатация не будут сложными и для новичков.

Другой наш аппарат, «Привет-120», имеет очень солидную разрушительную силу и значительную дальность полёта. Изначально он проектировался под установку мин калибра 120 мм, но потом был адаптирован под размещение ВУ массой 20 кг.

Крейсерская скорость БПЛА достигает 180 км/ч, при пикировании — 200 км/ч, дальность применения — 250 км. К цели он идёт автоматически, ориентируясь на сигналы GPS. При этом его антенны установлены таким образом, что частично защищены от воздействия средств радиоэлектронной борьбы (РЭБ) из нижней полусферы.

С нашей точки зрения, «Привет-120» подойдут для тех целей, на которые жалко поднимать в воздух авиацию, использовать ракеты и иные управляемые боеприпасы. Это объекты энергетической инфраструктуры местного значения, инженерные сооружения, опорные пункты.

В будущем КБ «Око» намерено трансформировать «Привет-120» в аппарат, который, по сути, будет выполнять функцию фронтового бомбардировщика, а не дрона-камикадзе. То есть «сто двадцатый» будет сбрасывать 20-килограммовые боеприпасы на противника.

Правда, в таком случае дрону «Привет-120» понадобится взлётно-посадочная полоса. С катапульты, как в варианте камикадзе, его уже не запустишь.

— Из ваших слов следует, что дроны-камикадзе эволюционируют в разведывательно-ударное оружие. Но насколько оправдан такой подход? Почему ни вы, ни другие российские предприятия не создаёте транспортно-пусковые контейнеры для массового запуска дронов по противнику?

— Транспортно-пусковые контейнеры действительно позволяют увеличить количество запускаемых дронов по противнику. Это прогрессивная схема для одноразовых БПЛА. Но нужно понимать, что речь идёт о достаточно сложных и дорогостоящих технологиях. Во-первых, требуется сконструировать такую установку, во-вторых — создать дрон со складными крыльями. Мы в КБ «Око» задумывались над созданием контейнера, но вскоре отказались от этой идеи, остановившись на катапульте.

Да, катапульта может показаться весьма примитивным средством запуска БПЛА, и, наверное, стоит подумать над созданием иного, более технологичного устройства.

Тем не менее пока она прекрасно справляется со своей функцией. Если же необходимо устроить массированную атаку дронами-камикадзе, то можно просто зарядить побольше катапульт.

Помимо этого, дроны-камикадзе действительно эволюционируют в разведывательно-ударное оружие. Почему так происходит? Дрону-камикадзе требуется разведывательное обеспечение, которое не всегда возможно в хаосе боевых действий. Гораздо проще использовать дрон-бомбардировщик, который может вернуться обратно, если не найдёт для себя цель.

Поэтому мы планируем сделать бомбардировщик ещё и из «восемьдесят второго». В то же время практика нынешнего вооружённого конфликта показывает, что в среднем тактические дроны живут не больше двух недель. Их сбивают из стрелкового оружия, выводят из строя средствами РЭБ и иным вооружением. В конце концов, они гибнут из-за плохих погодных условий и ошибок оператора.

Статистика, которую я озвучил, лишний раз говорит о том, что делать какие-то навороченные БПЛА с дорогими материалами и дорогой электроникой большого смысла сейчас нет.

— Можно ли использовать вашу продукцию как средство вскрытия и прорыва ПВО-ПРО?

— Способы конкретного применения вольны выбирать сами потребители нашей продукции, но я соглашусь, что наши дроны можно применять для вскрытия и последующего прорыва систем ПВО-ПРО.

Схема с таким применением дронов не является каким-то секретом. Сначала по противнику запускаются БПЛА, которые, как говорится, не жалко. РЛС и огневые средства неприятеля сосредотачиваются на их поражении и тем самым демаскируют себя.

Кроме того, расходуется значительное количество боеприпасов, возникает необходимость перезарядки, что занимает время, которого у противника может и не оказаться, потому что следом полетят крылатые и баллистические ракеты. В конце концов, массовое применение БПЛА способно попросту перегрузить вычислительные возможности средств ПВО-ПРО.

— Работаете ли вы в направлении создания дронов для вывода из строя объектов, излучающих радиосигналы — узлов связи, средств РЭБ и ПВО?

— Да, такие работы ведутся. На данный момент могу сообщить, что мы планируем создать такой БПЛА на основе дрона «Привет-82». Он получит головку самонаведения для ударов по объектам, которые вы перечислили.