«Накопили богатейший опыт»: разработчик — о развитии российских военных БПЛА в 2023 году

— Какими интересными отечественными разработками и событиями в сфере военных БПЛА запомнился уходящий год?

— Россия вступила в полноценную гонку БПЛА-вооружений. Ранее у нас были единичные проекты в этой сфере, и в 2022 году мы откровенно отставали от противника, который с первых дней СВО мобилизовал не только оборонку, но и своё гражданское инженерное сообщество.

В 2023 году мы наконец-то увидели, как в разработку и производство дронов уже по-настоящему включились оборонная промышленность, региональные власти и государство, в том числе в лице главного заказчика — Минобороны. А также и гражданские инженеры. Сейчас Россия не уступает своему сопернику, а в чём-то и уверенно опережает его.

Айтишники теперь активно помогают инженерам, что ускоряет совершенствование БПЛА. Ведь эффективность дронов в немалой степени зависит от качества программного обеспечения и других IT-решений.

Гражданские производители наполнили ЛБС такими эффективными FPV-дронами, как «Упырь», «Овод», ВТ-40, «Бумеранг» и пр. Если на начало СВО у нас практически не было FPV-дронов, то сейчас мы превосходим противника и количественно, и качественно. У наших дронов лучше аппаратура, лучше связь и выше грузоподъёмность. А оборонка разработала и запустила в серию спецбоеприпасы для таких дронов.

Ещё одним большим событием я бы назвал модернизацию «Ланцета», который получил новую пусковую установку, усовершенствованные системы самонаведения и связи. Благодаря этому «Ланцет» теперь может работать в тылу на дистанциях до 75 км и эффективно поражать замаскированные и движущиеся цели, то есть доставать любую вражескую артиллерию на её рабочих дистанциях и даже тыловые аэродромы.

Также в 2023 году Россия наладила производство знаменитых «Гераней». Себестоимость этих дронов самолётного типа — $3 тыс. При этом на них устанавливается достаточно современная российская аппаратура навигации и управления.

Одна из современных модификаций получила маскирующий тёмный окрас. Такую «Герань» трудно визуально обнаружить в сумерках и ночью. Конечно, дрон фиксируется радиолокаторами, однако из-за малой скорости его бывает трудно отличить от облаков, которые тоже отображаются на экране РЛС.

«Герань» очень помогает поражать объекты противника, которые плотно прикрыты средствами ПВО. Атака «Геранями» вынуждает украинские войска расходовать дорогостоящие зенитные управляемые ракеты и снаряды немецких самоходок Gepard, а пока происходит перезарядка боекомплекта, зачастую наносится удар российским высокоточным оружием либо прилетает новая партия «Гераней».

Украинцы любят хвастаться большим количеством сбитых «Гераней». Но это лишь пропаганда мнимых успехов. Эти дроны намного дешевле зенитных ракет, у них копеечная по военным меркам стоимость и они по большому счёту созданы, чтобы противник расходовал на них драгоценный боезапас своих ЗРК, расчищая путь ракетам.

Единственным серьёзным недостатком «Гераней» остаётся отсутствие системы самоликвидации аппаратуры. Её необходимо продумать, потому что обломки дронов становятся донорами для вражеских БПЛА. Например, украинцы часто забирают из «Гераней» малогабаритные помехоустойчивые GPS/ГЛОНАСС-приёмники «Комета», которые потом устанавливают на свои «Бабы-яги».

«Баба-яга» — это переработанный китайский мультикоптер сельскохозяйственного назначения. Противник адаптировал его под сброс различных гранат, мин, доставку БК (боекомплекта. — RT), провизии и медикаментов. Этот БПЛА опасен для солдат. У него прекрасная грузоподъёмность (порой до 30 кг), и при этом его трудно перехватить.

— Бытует мнение, что СВО показала неэффективность крупноразмерных БПЛА. Получается, что «Герань» — это некое исключение?

— Действительно, за время СВО стало ясно, что тяжёлые габаритные БПЛА становятся достаточно лёгкой добычей зенитчиков. При этом зачастую они несут дорогую аппаратуру разведки, ретрансляции и комплексы РЭБ. Потеря даже двух-трёх беспилотников, которые стоят $1—2 млн, становится критичной.

Поэтому мы не увидели со стороны противника результативного применения на ЛБС нашумевших Bayraktar. Правда, нельзя назвать невероятно успешным боевое применение и нашего «Ориона». Я не хочу сказать, что аппараты класса MALE (Medium Altitude Long Endurance) и подобные им БПЛА не нужны. Это не так. Но непосредственно в зоне боевых действий, насыщенной средствами ПВО, их лучше не эксплуатировать.

Из-за экстремальной дешевизны «Герань» — исключение из правила, которое я описал. На сегодняшний день это, пожалуй, единственный дрон тяжёлого класса, который может массово применяться по целям, защищаемым средства ПВО.

— Кстати, насколько хорошо научилась Россия бороться с вражескими БПЛА?

— Наши войска накопили богатейший опыт борьбы с БПЛА. Мы научились неплохо подавлять их малогабаритными окопными средствами РЭБ, которые стали массово поступать в войска в 2023 году, и при помощи стрелкового оружия с оптическими и тепловизионными прицелами.

Радиоэлектронная разведка (РЭР) научилась неплохо улавливать излучение от вражеских объектов РЭБ и вычислять их позицию и позицию прикрытого ими объекта. Поэтому средства радиоэлектронной борьбы на ЛБС используются избирательно. Сначала РЭР засекает дрон в воздухе, и только потом включается РЭБ. Противостояние средств РЭР и РЭБ превратилось в своего рода шахматную партию со множеством комбинаций.

Самый простой способ защиты от малых БПЛА (имеются в виду FPV-дроны и дроны со сбросами) — это обычная армейская или металлическая сетка. Её натягивают над полевыми позициями, артиллерийскими орудиями и транспортом. Малый БПЛА не может пробить сеть и взрывается на дистанции от цели, не нанося ей ущерба.

При этом квалификация операторов FPV-дронов с обеих сторон постоянно растёт. Профессиональный пилот способен полностью уничтожить танк стоимостью несколько миллионов долларов, тогда как себестоимость пяти — десяти FPV-дронов, которые для этого ему понадобились, может не превышать нескольких сотен тысяч рублей.

— Как тогда можно усилить защиту танка и другой тяжёлой техники?

— Практика СВО подсказывает, что наилучшим решением является усиление динамической защиты. Блоки того же «Контакта-1» могут заменить 300—400 мм брони, которую прожигает кумулятивная струя боеприпаса стандартного FPV-дрона. Для БМП существует специальная ДЗ «Кактус», аналогичная ДЗ стоит на американской технике.

Наряду с этим российские танки неплохо бы оснастить комплексами активной защиты (КАЗ), которые способны автоматически выстреливать облако шрапнели в подлетающий дрон. Такие системы, но против ПТУР, были разработаны ещё в СССР.

Также будет не лишним модернизировать фронтовой «мангал». Он должен быть раскладным, как крыша кабриолета, и не мешать эвакуации экипажа.

— Какие дроны ВСУ вы считаете самыми опасными? Нужны ли нам аналоги «Бабы-яги», Switchblade?

— Сразу скажу, что мегадорогой американский Switchblade 300 не оправдал ожиданий. Из-за отсутствия Х-образного оперения, которое, кстати, есть у гораздо более дешёвого «Ланцета», и плохой связи заокеанский дрон показывает низкую манёвренность и очень скромную дальность. Мощности его боевой части порой не хватает даже на то, чтобы нанести тяжёлые ранения пехоте в бронежилетах. Если резюмировать, практически любой FPV-дрон будет эффективнее распиаренного американского БПЛА.

Единственное, что реально может делать Switchblade 300, — это выводить из строя средства оптического наблюдения и малоразмерные средства РЭБ. Насколько я понимаю, американцы не захотели больше позориться и прекратили поставки украинцам Switchblade 300.

Более мощный Switchblade 600 является прямым конкурентом «Ланцета», хоть и наследует все недостатки Switchblade 300 и мог бы доставить нам проблем. Но по неизвестной причине украинцам их дали всего несколько штук, и, насколько мне известно, зафиксировано только одно поражение нашей бронетехники этим дроном. Скорее всего, причина таких скромных поставок та же, что и у Switchblade 300: дорого и неэффективно против современной армии.

Одним из самых эффективных дронов противника, и так считаю не я один, является «Баба-яга». Она хорошо выносит брошенную бронетехнику, позволяя тем самым экономить артиллерийские снаряды. «Яга» справляется с доставкой воды, провианта и БК.

Как правило, этот мультикоптер управляется через Starlink оператором, находящимся на большом удалении. Но любая связь уязвима для РЭБ, поэтому осенью появился тип «Яги», который просто летит по заранее заложенному маршруту, за что на фронте его прозвали «автобусом». На них-то и используются наши «Кометы», снятые с «Гераней». Применение «Яги» позволяет лишний раз не рисковать людьми, отправляя их для снабжения штурмовых групп или подразделений в полях. Наши умельцы уже создали аналоги «Бабы-яги», и их производство будет только возрастать.

— Нужен ли нашим операторам БПЛА аналог Starlink?

— Работа спутниковой группировки и наземных терминалов Starlink сильно осложняет жизнь нашим бойцам на передовой. Американская система широко используется для координации действий вражеских войск, для уточнения наших позиций и, конечно, для организации атак при помощи БПЛА.

Однако буквально под рукой у нас есть куда более дешёвое и не менее эффективное для зоны СВО решение. Речь идёт о формировании группировки так называемых псевдоспутников. Под ними подразумеваются беспилотники самолётного типа, которые будут постоянно находиться на высоте порядка 20 км и обеспечивать столь необходимую ретрансляцию сигналов управления БПЛА. Таким образом, псевдоспутники будут почти полностью выполнять функционал американской системы в пределах одной локации в части управления дронами.

Такие аппараты будут забрасываться с помощью самолёта-носителя выше облаков и подпитываться от энергии солнца — гибкие солнечные батареи будут расположены по всему крылу. Такие проекты уже несколько лет разрабатываются по всему миру для задачи ретрансляции интернета в труднодоступных регионах. Украинцы могут сбить псевдоспутники только с помощью С-300 или Patriot. Но такой способ противодействия маловероятен, потому что противнику и так очень не хватает этих ЗРК и боеприпасов к ним.

Я уверен, что проект будет реализован в том или ином виде и ВС РФ получат собственную сетку ретрансляции в зоне СВО.

— Можно ли приспособить дроны под запуск новых типов боеприпасов? Например, термобарических снарядов?

— Да, можно, и такие разработки в России идут. Правда, этот процесс медленный из-за бюрократии и необходимости взаимодействия разных видов и родов войск. Например, крайне перспективно оснащать дроны термобарическими боевыми частями «Солнцепёков» или боевыми частями авиационных неуправляемых ракет С-8 или С-13. Но для этого нам нужно согласовать все нюансы с РХБЗ, армейской авиацией ВКС и Сухопутными войсками.

А так у России есть положительный опыт разработки специализированных боеприпасов под БПЛА. Могу рассказать, что очень хорошо себя зарекомендовал осколочный боеприпас ОФСП, который был разработан для сброса с «Орлана-10», а теперь применяется и на других типах БПЛА. Производство пока не набрало обороты, и такие специализированные боеприпасы на фронте в дефиците.

— Так называемое контрнаступление ВСУ показало, насколько трудно преодолевать минные поля, используя традиционные технические средства. Можно ли как-то исправить ситуацию с помощью беспилотной техники?

— Беспилотники — это, наверное, безальтернативный вариант решения проблемы. К тому же для достижения целей СВО России придётся наступать, а значит, и преодолевать минные заграждения противника.

Возможно, вы уже видели кадры от обеих сторон конфликта, когда дроны растягивали по минному полю «шланг», наполненный взрывчатым веществом. В этом случае использовался принцип проделывания прохода советским УР-77 «Змей Горыныч» и его боеприпас.

На видео запечатлены разработки фронтовых самоучек. В ближайшей перспективе России необходимо воспользоваться потенциалом разминирования, который заложен в беспилотную технику.

Нужны полноценные воздушные дроны, способные создавать безопасные проходы для колонн бронетехники, а также наземные хорошо защищённые безэкипажные комплексы разминирования.

— Что нужно для того, чтобы Россия укрепила лидерство в гонке БПЛА-вооружений?

— Самое главное — это думающие люди, которые в России есть. Не хватает концентрации и координации усилий. У нас наблюдается бурный рост производства дронов, но в основном это мелкосерийная продукция, а нужны промышленные масштабы и унификация.

Для разработчиков и операторов БПЛА следует создать централизованную систему сбора информации о дронах неприятеля, а гражданским специалистам — упростить доступ к трофейной аппаратуре. Это позволит гораздо быстрее обмениваться опытом, быстрее совершенствовать дроны и тактику их применения.