«Запрос с фронта очень высокий»: конструктор НПП «Герань» — о новых роботах для бойцов СВО

— Впервые о ваших разработках СМИ узнали после выставки «Интерполитех», которая состоялась в октябре 2023 года. Чем занимается предприятие, как помогает бойцам СВО?

— Наше научно-производственное предприятие работает с 2011 года, до СВО мы участвовали в различных проектах как гражданского, так и военного назначения. Сейчас компания сосредоточилась на разработке и серийном производстве наземных робототехнических комплексов (НРТК), помогающих выполнять боевые задачи, эвакуировать раненых с передовой, подвозить грузы к позициям.

На такие комплексы запрос с фронта очень высокий. Вынести пострадавшего бойца из «красной зоны» (территории, которая находится под огнём противника. — RT) — крайне непростая задача. В таких случаях всегда требуется эвакуационная команда в составе по меньшей мере от двух до четырёх человек. Плюс нужно учитывать медицинское правило «золотого часа»: после ранения, особенно тяжёлого, бойца необходимо как можно скорее передать врачам.

Что касается перевозки грузов, то сложно переоценить значение своевременной доставки боеприпасов, провианта или медикаментов бойцам в опорном пункте. Робототехника в силу своей бесшумности, мобильности и малой заметности для тепловизоров способна спасать жизни военных и обеспечивать их всем необходимым при выполнении боевого задания.

— Насколько конструкторам предприятия помог российский и зарубежный опыт производства и эксплуатации техники?

— Естественно, мы тщательно изучали информацию из открытых источников о роботизированной технике, которая есть на Западе, в Китае, Японии.

Например, шведская компания Husqvarna выпускает для лесозаготовительных компаний робота-помощника, который умеет ездить по пересечённой местности и подниматься на высокие склоны. Казалось бы, речь идёт о сугубо гражданской разработке. Однако те же принципы навигации и машинного зрения вполне применимы и для военных нужд.

Интересен также опыт Израиля, где очень развиты беспилотные и роботизированные технологии. Они интегрированы в армию и, судя по новостям о конфликте в секторе Газа, активно там применяются. Но в первую очередь учитываем, конечно, опыт отечественной конструкторской школы. Ведь ещё в советское время были созданы уникальные образцы робототехники, начиная с луноходов и заканчивая аппаратами, которые использовались для ликвидации последствий чернобыльской аварии.

На меня большое впечатление произвела разработка бульдозера СТР-1 на дистанционном управлении для очистки крыши третьего энергоблока ЧАЭС от радиоактивных материалов. Эта и другие безэкипажные машины на колёсном и гусеничном ходу были разработаны в кратчайшие сроки и помогли избавить многих людей от смертельно опасной работы.

Но в настоящее время главный источник идей и вдохновения — это пожелания бойцов СВО. Для нас их мнение — самая ценная обратная связь, которую сегодня может получить конструктор.

— Как работает робототехнический комплекс БРГ для перевозки раненых, который поставляется в зону СВО?

— Разработка началась задолго до СВО. С 2018 года мы выпустили десять прототипов этого НРТК, прежде чем появилась достойная рабочая модель, способная эвакуировать раненого, — БРГ-1 (боевой робот гусеничный).

Комплекс получил две версии — гусеничную и колёсную. Первую, с грузоподъёмностью 120 кг, предпочтительнее использовать для передвижения по сугробам, мёрзлому грунту, а также по бездорожью. Средняя скорость составляет 15 км/ч, по пересечённой местности — 7—10 км/ч. Быстрее ехать просто нет смысла. В зоне СВО в основном глинозём — скользкая почва, по которой машина должна ехать неторопливо.

Колёсная версия БРГ-1 разгоняется до 40 км/ч и способна перевозить груз до 200 кг. Обе модификации оснащены электродвигателем с запасом хода на 25 км. Крутящий момент, который создаёт силовой агрегат, не позволяет грязи и глине прилипать к гусеницам или колёсам и обеспечивает устойчивое сцепление с землёй.

Также в БРГ-1 есть опция, позволяющая платформе подстраиваться под скорость идущего или бегущего человека, чтобы избавить оператора от лишних переключений рычагов на пульте. Эта функция полезна, если машину сопровождает боец или группа военных.

Площадка для перевозки раненого или груза имеет размер 160 × 80 см, что даёт возможность разместить бойца в лежачем положении. Машина оснащена лебёдкой и подъёмным механизмом, который предпочтительнее использовать для грузов. Для раненого этот способ несовершенен, поскольку не всегда боец в состоянии пристегнуть себя к эвакуационной петле — он может быть обездвижен или без сознания. Практика показала, что пока самое удачное решение — поместить пострадавшего на платформу вручную.

Оператор управляет комплексом по радиосигналу на расстоянии до 15 км. Параметры связи сопоставимы с теми, что интегрированы в FPV-дроны, однако применять их технологию для наземных аппаратов не стоит: неровности рельефа помешают приёму сигнала. Изначально БРГ-1 управлялась на иностранном софте, но последняя версия уже получила российское программное обеспечение, как и плату. Мы продолжаем переводить весь цикл производства полностью на нашу территорию.

— Все производители беспилотной техники стремятся вводить искусственный интеллект. Как у вас обстоят с этим дела?

— Мы не исключение. В начале 2024 года представим новую версию платформы — БРГ-3 с интеллектуальной системой. Обе модели НРТК (на колёсном или гусеничном ходу. — RT) будут оснащаться средствами РЭБ, которые обеспечат так называемую купольную защиту от дронов. Наряду с этим комплекс сможет распознать человека среди других объектов и подать соответствующий сигнал оператору. Кроме того, его грузоподъёмность увеличится до 300 кг.

Также БРГ-3 получит механизмы, похожие на руки, которые без посторонней помощи смогут погрузить раненого в кузов. Чтобы не травмировать пострадавшего, аппарат сначала переместит его на носилки, а затем на платформу. В дальнейшем мы рассчитываем научить систему отличать убитых от раненых, работая на линии фронта, и возвращаться на базу без помощи оператора и спутникового сигнала GPS/ГЛОНАСС.

Таким образом, новая версия БРГ будет оснащена машинным зрением и сможет запоминать окружающий пейзаж, ориентируясь на местности. В I квартале текущего года мы получим опытный образец, который пройдёт испытания на полигонах Минобороны. После этого можно будет говорить о серийном производстве и поставке наших модернизированных эвакуационно-грузовых платформ на фронт.

— В линейке ваших изделий есть и несколько военных разработок, в том числе турель «Чёрная вдова» и роботизированная платформа БР-2 с пулемётной установкой. Как они могут использоваться на фронте?

— Для нас эти разработки имеют второстепенное значение. Ими в большей степени занимается наша компания-партнёр, которая планирует серийно поставлять их на фронт. Все испытания на полигонах «Чёрная вдова» и БР-2 уже прошли.

«Чёрная вдова» — это огневая стационарная точка с установленным на ней ПКМ (пулемёт Калашникова модернизированный. — RT) или ПКТ (пулемёт Калашникова танковый. — RT). Турель невидима для тепловизора, управляется дистанционно на расстоянии свыше 1,5 км по радиосигналу, а также другими способами и может вести бой для отвлечения противника либо подавлять огнём позицию врага. При этом оператор находится в укрытии и с помощью установленной на «Чёрной вдове» оптики в любое время суток может наблюдать за неприятелем.

Роботизированная платформа БР-2 сделана на основе БРГ-1 и также способна перевозить грузы, раненых. Оператор может управлять данным НРТК на расстоянии до 15 км. При штурмовых действиях БР-2 оснащается пулемётной установкой или АГС (автоматический гранатомёт. — RT). В таком исполнении боевой НРТК способен первым вступить в бой, обрушив на вражескую позицию шквал огня. Тем самым робот даст наступающей пехоте возможность приблизиться к неприятелю.

Дело в том, что любой штурм начинается с массированного обстрела позиции противника. Если нет тяжёлой техники и артиллерии, то этим занимаются гранатомётчики, птурщики или пулемётчики. По нашему мнению, БР-2 способен заменить по меньшей мере одного-двух пулемётчиков. Впрочем, как лучше использовать комплекс в той или иной ситуации, всегда решают военнослужащие.

В планах предприятия — продолжать совершенствовать БР-2. Последующие модели смогут не только полноценно участвовать в атаке на опорные пункты противника, но и занимать и удерживать их до подхода пехоты.

Также для нужд бойцов СВО мы разработали минёр БР-1. Это небольшой колёсный аппарат на электродвигателе, который также управляется дистанционно и перевозит две противотанковые мины ТМ на заданную позицию на расстояние до 20 км. Разработка оказалась очень востребованной у наших бойцов, которые используют её для отражения наступления противника.

— Следите ли вы за тем, как обстоят дела с робототехникой у ВСУ? Применяет ли её противник для эвакуации?

— Конечно, это часть нашей работы. Украинские формирования используют разные аппараты. Один из них — эвакуационная машина, которая буквально волочёт раненого по земле. Честно говоря, это выглядит жестоко: противник вообще не стесняется экспериментировать на живых людях.

Есть сообщения о колёсных роботах-камикадзе, на которых установлены тепловые датчики, реагирующие на человека и подающие сигнал на взрыв.

— Можно ли ожидать, что скоро роботизированная техника станет полноценной боевой единицей?

— За последние месяцы в СВО количество робототехнических комплексов значительно возросло. Говоря о будущем НРТК, уместно провести аналогию с FPV-дронами.

Напомню, что в первое время данной разновидностью БПЛА интересовался небольшой круг инженеров-энтузиастов и спортсменов. Однако в ходе СВО FPV-дроны превратились в эффективное средство поражения бронетехники и пехоты в укрытиях. Обе стороны конфликта выпускают, наверное, тысячи единиц в месяц и применяют их едва ли не в каждом боевом выходе.

Трудно не заметить, насколько даже за последние месяцы увеличилась частота применения робототехники, возросло её практическое значение как транспорта и средства огневой поддержки.

На мой взгляд, НРТК будет развиваться примерно по такому же сценарию, что и FPV-дроны, когда гаражные мастерские будут перерастать в серьёзные КБ с собственными производственными мощностями.

Мы придём к тому, что наземные роботизированные платформы станут полноценными боевыми единицами, которые будут массово применяться для эвакуации с поля боя, разведки, участвовать в оборонительных и штурмовых действиях.

Нюанс, пожалуй, состоит лишь в том, что НРТК — это технически гораздо более сложное изделие, чем FPV-дрон. По этой причине процесс совершенствования и повсеместного внедрения в войска, займёт, наверное, не меньше 5—10 лет.