Тюремные джамааты: московские имамы научат надзирателей выявлять среди заключённых исламских экстремистов

В конце августа представители Духовного управления мусульман будут читать московским тюремщикам лекции об исламе. «Семинары проводятся в рамках общей служебной подготовки, — рассказал RT помощник начальника УФСИН России по Москве по организации работы с верующими диакон Кирилл Марковский. — Сейчас мусульмане составляют уже 20% спецконтингента столичных СИЗО, и сотрудники ФСИН должны иметь представление об исламе, чтобы уметь выявлять среди подследственных тех, кто исповедует радикальный ислам».

Вера как таран

Автор лекций для тюремщиков — имам Шамиль-хазрат Арсланов — приводит другую цифру о количестве мусульман в заключении. «В некоторых СИЗО мусульмане составляют до 50% от общего числа заключённых, — рассказывает он RT. — В основном это выходцы из Средней Азии, которые подозреваются в совершении различных бытовых преступлений».

По словам Арсланова, его лекция направлена на повышение профессиональных навыков сотрудников ФСИН. «Я расскажу об истории ислама, обычаях и традициях. Сотрудники должны разбираться в поведении людей, в литературе. Надеюсь, что курс поможет им лучше понимать осуждённых мусульман, их отношение к вере и многие другие вопросы». 



Имам отмечает, что бывают случаи, когда заключённые, прикрываясь верой, пытаются добиться послаблений для себя со стороны администрации и для этого специально провоцируют конфликты.

«Например, в СИЗО проводится обыск: сотрудники заходят в камеру, а заключённые мусульмане начинают молиться в этот момент. Их просят выйти, но те отказываются покидать камеру, — рассказывает Арсланов. — В результате происходит конфликт. Заключённые пишут жалобы, что мусульманам запрещают молиться. Хотя на самом деле всевышний не возбраняет прервать молитву и дочитать её потом».

Сам Арсланов работает с заключёнными в четырёх следственных изоляторах Москвы: в «Бутырке», «Тройке» на Пресне, «Медведе» и «Печатниках». Каждую из тюрем имам навещает раз в неделю. «Во всех четырёх СИЗО есть молельные комнаты. На богослужения заключённые приходят по своему желанию. Обычно набираются группы от 30 до 60 человек», — рассказывает имам.

По его словам, заключённые, проповедующие радикальные течения ислама, на эти богослужения не ходят. При этом собеседник не исключает, что они могут вести пропагандистскую деятельность в камерах. «Я знаю, что были случаи изъятия запрещённой литературы. Также радикалы иногда пытаются продвигать свои идеи среди заключённых, но в Москве все эти вещи быстро пресекаются», — говорит Арсланов.

Джамааты против блатных

Эксперты утверждают, что увеличение числа мусульман, отбывающих наказание в местах лишения свободы, привело к формированию тюремных джамаатов (общин), в которых проповедуется в том числе и радикальный ислам. В результате, в дополнение к «красным» зонам, которые полностью контролирует администрация, и «чёрным», где заключённые живут по так называемым воровским понятиям, появились «зелёные» лагеря, которыми негласно управляют исламисты. При этом тюремные джамааты нередко конфликтуют как с администрацией, так и с криминальными авторитетами.

Например, в феврале этого года в одной из тувинских колоний произошла ссора между заключёнными мусульманами и вором в законе Русланом Гегечкори (Шляпа Младший). Мусульмане отказались подчиняться криминальному авторитету. В отместку Гегечкори и два десятка его подручных разгромили оборудованную в колонии мечеть и избили восьмерых находившихся в ней выходцев из Дагестана и Чечни. После этого на YouTube появились ролики с угрозами в адрес Шляпы и призывами к «братьям по вере» перестать считаться с криминальными авторитетами. Сам вор в законе в разгар конфликта был в срочном порядке переведён в другую колонию, расположенную в Красноярском крае.

В июле 2016 года в Хакасии в ИК-35 произошли беспорядки. Утихомирить заключённых удалось только с помощью спецназа. Позднее тюремное начальство заявило, что зачинщики бунта — это мусульмане (таджики, киргизы и азербайджанцы), которые также требовали, чтобы им разрешили молиться в любое время, а не когда положено распорядком, позволили курить где угодно, не здороваться с администрацией, не застегивать верхнюю пуговицу на форме.

По словам 30-летнего Сергея Н., бывшего заключённого, отбывавшего срок за мошенничество, ислам привлекателен для осуждённых ещё и тем, что он противопоставляется несправедливому воровскому закону. «Сейчас все колонии и тюрьмы переполнены теми, кто сел по «наркотическим» статьям, — рассказывает RT Cергей. 

— В воровской иерархии барыги занимают низкое положение, однако джамаатчикам на это плевать. Они берут их под свою защиту, если те принимают ислам.

Говорят, плевать, что там было, — всё это в прошлом, а сейчас главное не пить и не курить. Бывали случаи, когда даже обиженные вступали в джамааты. Например, у нас в колонии один русский парень не там сигареты взял. По тюремным законам он должен был стать «крысой» и перейти в касту обиженных. Но пришли к нему мусульмане и говорят: «Принимай ислам, а мы поможем». Поручились за него, спасли парня. А потом, через некоторое время, уже он сам стал пропагандировать ислам».

Сергей также говорит, что в тюрьмах случаются разборки между ворами и «зелёными». «Видел, как в Москве в СИЗО уроженец Чечни — представитель криминального мира, смотрящий за корпусом, — предъявлял претензии таджикам за радикализм, пояснял, что тут другие, воровские законы. Бывали и реальные стычки на этой почве. Очень часто мусульмане отказываются вносить в «общак» деньги или дежурить в камере, говоря, что это харам», — поясняет Сергей.

«Зелёные» вербовщики 

По словам исламоведа Романа Силантьева, ФСИН официально признала существование в колониях так называемых тюремных джамаатов только в конце 2013 года. «Тогда об этом впервые заговорили на конференции, посвящённой экстремизму в местах лишения свободы, — рассказывает RT Роман Силантьев. — И сейчас уже многие специалисты признают тот факт, что в местах лишения свободы появилась новая масть заключённых — «зелёные», которые законы шариата ставят выше порядков криминального мира. В некоторых случаях исламистам удаётся создавать целые «зелёные» зоны. Говорят, это есть в Бурятии.

Сразу стоит оговориться, что тюремные джамааты стали появляться не только в России, но и в тюрьмах Западной Европы, США, Казахстана, Киргизии и других стран».  

Силантьев отмечает, что принятие ислама может ненавязчиво предлагаться любому осуждённому, независимо от национальности. «Многие видят в этом определённые блага: можно добиваться свободного времени на молитвы, требовать открытия молельных комнат, перевода на особый режим питания и разрешения покупать еду в определённых местах — в общем, всячески издеваться над администрацией. Что касается «зелёных» зон, то любой заключённый, который туда попадает, оказывается под прессингом исламистов», — говорит Силантьев.  

При этом, по словам Силантьева, если джамаат сформировался вокруг осуждённого, исповедующего радикальный ислам, неофиту при освобождении могут предложить начать бороться с неверными. «Можно вспомнить случай Кирилла Присяжнюка, который был неонацистом, когда сел, а вышел уже радикальным исламистом, вступил в ИГИЛ* и стал вербовщиком», — рассказывает собеседник. 

Завербованные в колониях неофиты нередко используются для совершения терактов. Так, в апреле 2016 года в селе Новоселицкое Ставропольского края было совершено дерзкое нападение трёх террористов-смертников на отделение внутренних дел. Атака была отбита, террористы ликвидированы. Однако в ходе следствия выяснилась любопытная деталь: все нападавшие ранее имели проблемы с законом, а религией увлеклись во время отбывания наказания в колонии.

В июле этого года приволжский военный окружной суд приговорил к семи годам лишения свободы 29-летнего жителя Ижевска. По данным УФСБ России по Удмуртии, с 2015 по 2016 год он финансировал международные террористические организации, распространял в интернете экстремистские материалы и склонял жителей Ижевска к вооружённому нападению на объекты правоохранительных органов. При этом мужчина был ранее трижды судим. Во время нахождения в тюрьме он принял ислам и сменил имя на мусульманское.

Портрет джамаатовца

Под данным ФСИН, сейчас насчитывается 300 тюремных джамаатов и наблюдается тенденция к объединению их в единую структуру. Такие данные приводит старший преподаватель кафедры оперативно-разыскной деятельности института повышения квалификации работников ФСИН России Владлен Степанов в своём докладе, который был озвучен в 2016 году на межведомственной конференции, посвящённой экстремизму в местах лишения свободы.

«Основными последователями тюремных джамаатов являются представители низших тюремных каст, этносы Средней Азии и Кавказа (в большинстве случаев отбывающих наказания за преступления в сфере незаконного оборота наркотических средств), нарушители воровских понятий.

По оперативным данным, в настоящее время наблюдается тенденции объединения тюремных джамаатов в единую структуру исходя из исламского направления. На сегодняшний день их около 300 и объединяют они более 10 тыс. последователей. При этом необходимо учитывать, что общее число лиц, отбывающих наказания в России, упало с 847 тыс. до 563 808 на 1 марта 2016 года», — говорилось в докладе специалиста.

Также на этой конференции психологи ФСИН представили социологический портрет «джамаатовца». Это мужчина в возрасте от 26 лет, имеет крепкую семью и часто невысокий уровень образования, безработный, исповедует ислам, судим впервые, при совершении преступления чаще всего является исполнителем, не признаёт себя виновным.

Исламовед Роман Силантьев говорит, что выявлять экстремистов среди заключённых мусульман достаточно сложно. «Ведь ими оказываются не только те, кот сидит по экстремистским статьям, но и те, кто, например, осуждён за торговлю оружием или наркотиками, — рассказывает он RT. — Есть и другая проблема. ФСИН хотел бы изолировать таких заключённых. Но если их всех собрать в одном месте, то повысится угроза мятежа».  

Однако глава Центра исламских исследований Института инновационного развития Кирилл Семёнов считает, что проблема тюремных джамаатов преувеличена, и масштаб угрозы заметно меньше. «Во всех зонах достаточно жёсткий режим, поэтому формирование джамаатов быстро пресекается. Осуждённых мусульман жёстко наказываются и за меньшее — за литературу, молитвы. Не думаю, что администрация исправительного учреждения могла бы допустить, чтобы исламисты вербовали кого-то у них на глазах», — поясняет Семёнов RT.

По словам собеседника, то, что называют джамаатами, на деле чаще всего оказывается группой мусульман, объединившихся по этническому признаку. «Иногда к этим группам действительно примыкают и русские. Но это связано не с вербовкой — скорее, у людей просто появляется свободное время, они ведут какие-то беседы и проникаются идеями мусульманства», — говорит он.   

«Конечно есть колонии, где, например, выделяются места для пятничных молитв, но всё это, естественно, находится под контролем администрации. Когда же в колонии, напротив, не дают исповедовать религию, то и появляются различные слухи о джамаатах, хотя на деле всё проще: мусульмане просто пытаются вести в заключении религиозную жизнь и не являются радикальной ячейкой», — отмечает Семёнов.  

ФСИН против террористов

Во ФСИН заявили RT, что служба уделяет большое внимание проблеме: борется с джамаатами и вербовщиками. «ФСИН России во взаимодействии с другими правоохранительными органами проводятся мероприятия по предупреждению, пресечению и раскрытию преступлений, а также нарушений установленного порядка отбывания наказания, в том числе и по пресечению деятельности лиц, исповедующих экстремистскую идеологию (статья 84 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации)», — заявили в пресс-службе.

В настоящее время в учреждениях ФСИН России за совершение преступлений террористического характера и экстремистской направленности содержится 2224 подозреваемых, обвиняемых и осуждённых.

В соответствии с нормативными требованиями лица данной категории ставятся на соответствующий профилактический учёт, с ними проводятся адресные профилактические и воспитательные мероприятия.

Отметим, что в 2012 году ФСИН заявляла, что в колониях и тюрьмах России содержатся 1056 экстремистов и террористов. То есть за последние пять лет число заключённых по таким статьям выросло вдвое.

Между тем, источник RT в ведомстве, знакомый с ситуацией, отмечает, что профилактические беседы с экстремистами, стоящими на профучете, фактически не приносят плодов. «Лица, отбывающие наказание за террористическую и экстремистскую деятельность, являются одной из самых сложных категорий осуждённых, плохо поддающихся коррекционному воздействию, так как имеют стойкие религиозно-националистические убеждения, низкий образовательный уровень, демонстрируют плохое знание русского языка», — рассказывает собеседник.

При этом он отмечает, что в принципе все лица, стоящие на профучёте как радикальные исламисты, довольно жёстко контролируются. «Как только возникает подозрения, что они ведут вербовку, администрация колоний старается их изолировать от остальных заключённых», — сообщил собеседник RT.

* «Исламское государство» (ИГ, ИГИЛ) — террористическая группировка, запрещённая на территории России.