«Должны быть временной мерой»: Москалькова — об ограничениях на время эпидемии коронавируса

— Сейчас, в период пандемии коронавируса, высказываются опасения, что введённые ограничения отбросили человечество назад, в эпоху, когда ещё не существовало понятия «права человека». Разделяете ли вы эту точку зрения? 

— Международные правовые акты обязывают государства применять инструментарий для защиты жизни и здоровья. С точки зрения соблюдения прав человека в таких обстоятельствах, как пандемия, необходимо выделить два основных принципа. 

Первый — достаточность мер по защите жизни и здоровья, которые являются главными приоритетами деятельности государства.

Именно поэтому эпидемия — основание для применения инструментария, связанного с определёнными ограничениями.

Второй — соразмерность принимаемых мер реальной угрозе. Такой масштабной эпидемии не было, сейчас нарабатывается первый опыт. 

Мне кажется, когда люди выезжали за границу, было важно предупреждать о том, что они совершают поездку в условиях пандемии, уже объявленной ВОЗ. Тогда люди могли бы понимать связанные с этим угрозы и риски, в том числе осознавать трудности, которые могут возникнуть при возвращении домой. 

— С какими трудностями пришлось сталкиваться во время эпидемии? 

— На моих глазах решалась проблема с рабочими-вахтовиками на Чаяндинском месторождении в Якутии (в апреле 2020 года это место стало очагом заражения коронавирусом. — RT). Первоначально было принято решение оставить их на месте. Это породило социальную напряжённость, вызвало недовольство этих работников. 

Ситуация выправлялась активными действиями администрации президента РФ. Я была на связи и видела, как отправили специалистов для ознакомления с положением на месте, как составлялись списки подлежащих вывозу, как больные были отделены от здоровых. Здесь, возможно, было бы правильнее сразу вывезти этих рабочих домой.

Эпидемия породила целый перечень вопросов, связанных с правами человека, в частности с правами на трудовую деятельность, с защитой наиболее уязвимых групп населения и так далее. Каждая группа прав требует своего инструментария защиты. 

— Вернут ли нам наши права на трудовую деятельность, на свободу передвижения? 

— Одно из определённых международными документами условий таких ограничений в том, что они должны быть временной мерой. Очень важно понимать, когда ограничения будут сняты, прекращены.

Но это очень сложный вопрос. Восстановление прав, думаю, будет непростым. Особенно это касается прав на трудовую и предпринимательскую деятельность. Мы видим много пострадавших организаций. 

Меня, например, удивило, что негосударственные некоммерческие образовательные учреждения не получили государственной поддержки. Права детей, которые получали там образование, будут поставлены под вопрос, если государство не даст возможности этим учреждениям получать беспроцентные кредиты или иные виды помощи. Можно привести много других подобных примеров. 

— Продолжаете ли вы заниматься научной деятельностью? 

— В настоящее время я работаю над изучением нравственных основ уголовного процесса на современном этапе. Ключевой вопрос — насколько сегодняшний уголовный процесс позволяет добиться справедливости. 

Уголовный процесс — такая сфера государственной деятельности, где вторжение в личную жизнь человека кардинально может поменять его судьбу. Даже заключение под стражу на время предварительного следствия — судьбоносный момент в жизни, не говоря уж об обвинительном приговоре. На основе поступающих обращений граждан я собираю материал для монографии. 

Вся моя деятельность сейчас в той или иной степени научная. Системные проблемы проявляются в большом количестве обращений к уполномоченному. Раз в полгода мы проводим заседания координационного совета уполномоченных по правам человека в субъектах РФ, обсуждаем востребованные обществом глобальные темы. Каждая из них требует понятийного аппарата, законодательного инструментария и научного осмысления. 

— Менее чем через год истекает срок ваших полномочий омбудсмена. Рассчитываете ли вы продолжить работу на этом посту? 

— Как говорится, делай что должно, и будь что будет. Мне очень трудно, но очень интересно работать на этой должности. Я благодарю судьбу и депутатский корпус, который назначил меня на эту должность. Что будет через десять месяцев (когда истечёт срок полномочий омбудсмена. — RT), сейчас сказать сложно. 

Мне кажется, что я нужна в этом качестве людям. Для меня эта работа стала смыслом жизни и служением.