«Атака на новую аудиторию»: Наталья Касперская — о цифровом суверенитете, интернет-гигиене и безопасности в соцсетях

— Можно ли говорить о целевой кампании по вовлечению несовершеннолетних в незаконные протесты в сети интернет?

— Безусловно, была целевая кампания, целенаправленная атака. Платформы TikTok и YouTube были задействованы в политической деятельности. Атака была на новую аудиторию, она распространялась по группам — детским, подростковым. Платформы прямо участвовали, была накрутка с их стороны.

— И дальше распространение уже пошло просто за счёт вовлечённости аудитории?

— Там было трёхступенчатое вовлечение. Сначала через небольшие аккаунты была брошена сама информация. Потом шла раскрутка со стороны платформ — прямое предложение пользователям посмотреть ролик. Потом это подхватили блогеры-миллионники. Эта трёхступенчатая структура позволила сформировать эту новость, как будто бы она естественная. Дальше она подхватывалась платформой, она предлагала этот ролик среди первых, его кликабельность резко повысилась.

— Роскомнадзор потребовал, чтобы контент, в котором содержались призывы к несанкционированным акциям, блокировался. 

— Не знаю, каким способом они это делали. Но мы видели по результату, что с 22-го числа резко сократилось количество сообщений с призывами на митинг и о «дворце».

— Почему китайский TikTok на это пошёл? Мы знаем, что у того же Роскомнадзора были и остаются проблемы с подобным взаимодействием с американскими техническими гигантами.

— Есть два TikTok, чтобы вы понимали. Китайский для китайцев и глобальный для всех остальных. У них есть большой офис в Соединённых Штатах. Я думаю, что эта кампания могла быть спланирована какими-то инсайдерами внутри американского TikTok.

— Давайте поговорим о том видео, которое изначально стало триггером протестных акций. Видео о так называемом дворце Путина. Сколько действительно человек могли посмотреть его? И что стоит за таким резким взрывным ростом просмотров?

— Я бы не назвала это числом просмотров. Я бы назвала это цифрой, которую показывает YouTube. Что эта цифра означает, мы ровным счётом не знаем. Потому что нет инструментов, которые позволили бы проанализировать количество просмотров данного видео на данной платформе. Таких инструментов нет. Поэтому платформа может делать всё что угодно. Она может показать 110 млн, она может показать пять просмотров. Потом был ролик Mash, и там, наоборот, занижали количество просмотров.

— Нужна цензура? Куда будем двигаться?

— Смотрите, есть две возможности. Это юридическая возможность блокировать: штрафы, наказания и так далее. И вторая — техническая возможность, возможность блокировки. Все страны без исключения занимаются подобным контролем.

Цифровой суверенитет — возможность и способность правительства определять собственную информационную политику и иметь для этого технические средства. Иметь собственные платформы, интернет-сервисы, информационные системы. 

— Давайте попробуем дать объективную оценку недавнему заявлению Дмитрия Медведева, который сказал, что страна готова технически и в правовом плане к отключению от глобального интернета. 

— Если Соединённые Штаты выключат нам интернет, он продолжит у нас функционировать. Вот что имеется в виду.

— Вы говорили про штрафы, которые могут накладываться на Facebook, YouTube, Twitter. Они же в общем и целом пока просто игнорируются, потому что они мизерные.

— Нет, они игнорируются не по этой причине. Они игнорируются, потому что у многих из этих платформ даже нет представительств здесь. Это значит, что некому предъявить этот самый счёт. А американские компании не обязаны соответствовать нашему законодательству. Поэтому они игнорируют — и всё.

Все платформы собирают данные, до которых могут дотянуться. И ещё покупают у других платформ. Поэтому они все примерно одинаковы. Люди просто должны понимать, какую информацию можно выкладывать, а какую нет. 

— Давайте попробуем составить список рекомендаций, как следить за своей онлайн-чистоплотностью.

— С детского возраста надо заниматься цифровой гигиеной. Знать, чего следует избегать в социальных сетях, как воспринимать информацию. Самая простая рекомендация — просто не публикуйте то, за что вам было бы стыдно. 

— Вы какими мессенджерами и соцмедиа пользуетесь?

— Я использую Telegram. У меня был аккаунт в Facebook, сейчас есть во «ВКонтакте». Но в основном я их использую как элемент пиара. Telegram используется также как способ быстрой передачи неконфиденциальной информации.

— Безопасность использования Telegram — это миф или реальность?

— Это, конечно, миф. Два соображения можно привести: человеческое и техническое. Про человеческое соображение: любое сообщение может быть переслано любому пользователю. И у вас как у пользователя нет возможности контролировать информацию. Известны утечки не очень пристойных видео. Это исключительно человеческий фактор.

Второе соображение — техническое. Вы знаете, в смартфонах есть акселерометр, который за мелкими движениями наблюдает, шаги считает. И любое приложение имеет доступ к нему по умолчанию. То есть не требуется разрешения пользователя для доступа к акселерометру других приложений, они получают его просто автоматически.

Нейронная сеть может перехватывать сообщения с клавиатуры и по вашим микродвижениям понять, какой текст вы набираете. Вредоносное приложение может снять всю информацию с акселерометра.

Если вы имеете какую-то очень серьёзную информацию, которую надо скрывать, то, наверное, вообще не надо пользоваться электронными устройствами. Анонимности уже давно нет, и не надо обольщаться на этот счёт, даже не переживайте.

Прямо с детского сада надо объяснять людям, что можно, чего нельзя в интернете. Тогда, может быть, придёт какое-то понимание.

— История того же Twitter разделена на до и после выкидывания Трампа. Какая будет следующая грандиозная веха, если говорить о глобальном развитии соцмедиа?

— Предсказывать — неблагодарное занятие. Вы знаете, большинство людей даже не заметили. Был шок первоначальный, люди удивились. Но потом они продолжили пользоваться Twitter — и продолжают пользоваться.

Полную версию интервью с Натальей Касперской смотрите на RTД.