Тревожный звонок: почему легкоатлетический дебют Трусовой может стать шагом к завершению карьеры в фигурном катании

Если бы Александры Трусовой не существовало в фигурном катании, её определённо стоило бы придумать. Как в 1972-м гимнастический мир придумал себе Ольгу Корбут. Не в прямом смысле — спортсменка была самая что ни на есть настоящая, просто до самого начала своих первых Олимпийских игр, которые проходили в Мюнхене 50 лет назад, вовсе не Корбут считалась в гимнастике наиболее яркой звездой. Эта роль отводилась Людмиле Турищевой — главной приме, которую, как тогда уверяли, совершенно невозможно обыграть, настолько отточенно-универсальную спортсменку подготовил её выдающийся наставник Владислав Растороцкий.

Да и титулы Турищевой говорили сами за себя: четырёхкратная олимпийская чемпионка, обладательница семи золотых медалей первенств планеты и восьми — Европы, причём пять из перечисленных наград были завоёваны в многоборье.

По тем временам медали в отдельных видах не слишком ценились. Как и командное золото — оно являлось само собой разумеющимся, и его женская сборная СССР брала на ОИ начиная с 1952-го, восемь раз подряд. Главной наградой считалась лишь одна — в абсолютном первенстве, и как раз её Корбут в Мюнхене потеряла, осталась пятой.

Но именно там, в Германии, Ольга положила весь мир к своим ногам. Исполняя в ходе многоборья комбинацию на брусьях с множеством новаторских уникальных элементов, она сорвалась и во весь голос рыдала под камеры, лёжа на матах. Остаться в этот момент безучастным, глядя на переполненного скорбью 17-летнего ребёнка, было совершенно невозможно, хотя с точки зрения разума ситуация была в высшей степени парадоксальной: до приезда на ОИ Корбут не имела ни одного мало-мальски значимого титула, да и потом ей ни разу не удавалось добиться в гимнастике абсолютной победы — все лавры доставались другим.

Масштаба поклонения, обрушившегося на Корбут в конце 1972-го, мир, пожалуй, не видел никогда. Собственно, главной заслугой спортсменки стали вовсе не медали, а тот промоушен своего вида, который гимнастка сделала уже через год после мюнхенских Игр во время длительного турне сборной СССР по США. Как раз после него вся Америка покрылась сетью гимнастических школ, каждой из которых владельцы присваивали имя Корбут и во чтобы то ни стало стремились заполучить себе хотя бы на время если не саму Ольгу, то как минимум любого советского тренера.

Саше Трусовой повезло меньше: в момент её наивысшего триумфа, затмившего в Пекине результат как фаворитки олимпийского сезона Камилы Валиевой, так и чемпионки Анны Щербаковой, внешний мир для спортсменки оказался наглухо закрыт. Но даже в пределах России она сейчас — безусловная звезда, сравниться с которой по популярности не в состоянии (что совершенно очевидно) никакая другая фигуристка на планете. Если 9 июня Саше удастся собрать на своё дебютное выступление полный легкоатлетический стадион, в этом не будет ровным счётом ничего удивительного: публика прежде всего жаждет видеть звёзд, а во вторую очередь — результаты.

В этом контексте совершенно неважно, на какие именно достижения Саша способна в новом для себя виде. Да, история знает множество случаев, когда выдающиеся атлеты добивались блистательных успехов в других спортивных дисциплинах. Американский конькобежец Эрик Хайден (пять золотых олимпийских наград на ОИ-1980) выигрывал профессиональный чемпионат США по велоспорту, принимал участие в знаменитых велогонках «Тур де Франс» и «Джиро д’Италия». Трёхкратная победительница ОИ в Пекине и обладательница эстафетного золота в Ванкувере Терезе Йохауг побеждала на легкоатлетическом первенстве Норвегии и даже отобралась на ЧМ в беге на 10 км. А восьмикратный олимпийский чемпион по биатлону Уле-Эйнар Бьорндален успешно выступал в лыжных гонках. Для большинства подобная смена деятельности — всего лишь фан, не более. После тяжёлых (и особенно успешных) олимпийских сезонов спортсменам вообще свойственно желание переключиться, хотя бы на время выбросить свой вид из головы. Как это сделал в 1988-м шестикратный на тот момент олимпийский чемпион в плавании Мэтт Бионди, уйдя в водное поло.

Другой вопрос, что будет с Трусовой потом? Сумеет ли она вернуться в «прежнюю воду» и оставаться конкурентоспособной, когда мир откроет свои границы для российских атлетов? Получится ли это у Щербаковой и Валиевой, а главное, захотят ли этого они сами?

Теоретически ничего невозможного в этом нет. Особенно сейчас, когда в фигурном катании со дня на день будут введены иные возрастные критерии. Просто даже в данной ситуации имеет смысл помнить, что состязаться всем трём выдающимся фигуристкам придётся уже не друг с другом, а с теми, кто идёт в арьергарде и уже сейчас ежедневно грызёт тренировочный лёд. Можно вспомнить и слова Елены Буяновой в адрес так и не вернувшейся в спорт после олимпийской победы Аделины Сотниковой.

«Знаете, как бывает: ты шёл-шёл-шёл к цели, достиг её — и дал себе слабинку. Кажется, вроде бы ерунда: сделаешь в нужный момент шаг обратно — и опять будешь в прежней жизни. А это совсем не так…» — отметила тренер.

Именно по этой причине я не слишком верю в возможный камбэк как Трусовой, так и любой из лучших на текущий момент российских одиночниц. Та же Валиева намерена до конца сентября кататься на шоу в Сочи, и, несмотря на слова Татьяны Навки о том, что выступления согласованы с наставниками и будут встраиваться в график подготовки Камилы к соревнованиям нового сезона, это, конечно же, совсем не та работа, которую должен выполнять спортсмен, всерьёз настроенный на продолжение карьеры.

То же самое можно сказать в адрес Щербаковой и Трусовой. Чем дальше все они сейчас отойдут от привычного и порядком изматывающего тренировочного процесса, в котором находились годами, тем сложнее будет заставить себя отказаться от соблазнов открывшейся после Игр жизни и сделать тот самый шаг назад, о котором говорила Буянова.

С другой стороны — а надо ли? Ведь нынешний пример той же Трусовой способен привлечь в спорт куда больше девчушек, чем все предыдущие выступления фигуристки на европейских и мировых первенствах. Как в 1973-м это походя сделала Корбут, прокатившись по США.

Так что жги, Саша, лови момент! А мы поболеем.