«Надо давить на те же самые педали»: Сысоев о хамском решении МОК, поведении Баха и авторитете

— Представьте себе ситуацию: вы президент одной из крупнейших российских спортивных федераций, которого поставили перед фактом: атлеты не могут участвовать в международных турнирах. Ваши действия?

— Это слишком ёмкий и глубокий вопрос, чтобы на него ответить однозначно. Сейчас смешалось всё: кони, люди... Безмолвствование, неопределённость. Поэтому не так просто понять, как правильнее действовать. Больше всего удручает, что мы начисто проиграли свою международную спортивную политику.

— Но это, согласитесь, произошло не вчера.

— Не вчера. Накапливалось на протяжении многих лет и сейчас проявилось, потому что тыл не был прикрыт. Посмотрите на позицию международных спортивных федераций, где, замечу, достаточно много российских представителей. Вы видели хоть одно интервью, в котором кем-то из них было высказано несогласие или хотя бы сделан анализ и дана оценка происходящему? Есть такая организация — Всемирная ассоциация олимпийцев, которую возглавляет бывший пятиборец Жоэль Бузу. Исполком этой организации не согласился с рекомендациями МОК по поводу отстранения российских и белорусских атлетов. Думаете, кто-то из российских международных чиновников подхватил эту тему в медиапространстве? Нет.

— Это наводит только на одну мысль. Что люди, занимающие те или иные посты в международных федерациях, озабочены прежде всего тем, чтобы их переизбрали на очередной срок. 

— Правильно. Небезызвестный экс-глава WADA Ричард Паунд, который неоднократно критиковал Россию с позиции агентства, точно так же критиковал и МОК, членом которого он является с 1978 года. А почему этого не могут себе позволить наши представители в МОК? Потому что завтра их могут оттуда сместить? Но в этой ситуации их всё равно рано или поздно оттуда попросят. Так ты хотя бы выскажись, обозначь свою позицию! Иначе получается, что и спортсмены, и спортивная общественность находятся в самообмане: мы думаем, что имеем своих представителей в руководстве международным спортом, а по сути они являются представителями тех или иных организаций на нашей территории.

— Отчасти это так, но давайте рассмотрим частный пример Елены Вяльбе, которую на последних выборах выбросили из совета Международной федерации лыжного спорта. Был ли у неё шанс? Или это просто сигнал спортивному сообществу, что ситуация во всех прочих международных федерациях станет развиваться по аналогичному сценарию?

— Абсолютно так. И знаете почему? Потому что каждая из федераций действует обособленно. Мы были сильны, когда в стране существовала единая концепция взглядов и мощные связи. Это и называется международной спортивной политикой. Сейчас никакой политики не осталось, как и никакой концепции, хотя это огромный и очень важный пласт работы. Ту же Вяльбе бросили одну против всех. Что, кто-то из российского спортивного руководства поехал на конгресс FIS? Кто-то попытался поднять эту тему до выборов в разговоре с президентом МОК Томасом Бахом или использовать какие-то иные рычаги?

— Ну так не может же президент ОКР или кто-то из его высокопоставленных коллег ездить на все без исключения спортивные конгрессы.

— Видите ли, в чём вопрос: в том же российском биатлоне я, например, не вижу ни одной фигуры, за которую можно было бы всерьёз бороться. В то время как Вяльбе соответствует абсолютно всем критериям. Она выдающаяся спортсменка, очень незаурядный руководитель, который с нуля прошёл все управленческие этапы, контактный и очень разумный человек, для которого интересы собственной страны важны ничуть не меньше, чем интересы мирового лыжного спорта.

Не стоит, кстати, забывать и о том, что вплоть до последних выборов Лена была в Совете FIS единственной женщиной. Если МОК на всех углах твердит о гендерной политике, почему не задать вопрос, не потребовать от Баха официальных и, главное, публичных объяснений? Почему мы боимся сказать прямо: господин Бах, своими действиями вы усугубляете проблемы взаимодействия и межнациональных отношений в мире?

— Как это отчасти сделала в открытом письме Мария Ласицкене…

— Именно. Надо давить на те же самые педали, использовать абсолютно все зацепки, высказывать свою позицию, наконец. Но никто ничего не делает: все ждут команды сверху. Могу сказать вам абсолютно точно, что в МОК читают абсолютно всё, что в России пишут о спорте, — там существует для этого целый специально созданный отдел. Если мы этим не пользуемся и молчим, зачем с нами считаться?

Важно самим сформулировать и озвучить, чего мы хотим. Когда такая концепция появится, не исключено, что её захотят поддержать многие. Но нужно уже сейчас начинать искать союзников. Объяснять им, как мы видим общее спортивное будущее, где-то идти на компромисс. Мы жалуемся, что нас не поддерживают. Так у нас до сих пор нет никакой позиции!

В целом же со стороны МОК происходит форменное хамство. Команда беженцев в спорте может выступать, а российские атлеты этого права лишены. Почему? Только потому, что кому-то не нравится президент нашей страны?

— У вас есть объяснение, почему Бах начал так демонстративно политизированно себя вести?

— Я как-то читал его очень толковое интервью (ещё до избрания на пост президента МОК), где Бах очень правильно расставлял акценты. Приведу из него лишь одну цитату: «Когда я разговариваю с президентом МОК Жаком Рогге, когда я говорю с американкой Анитой де Франс, с сегодняшним министром спорта Франции Жаном-Франсуа Лямуром, бывшим фехтовальщиком, мы всегда возвращаемся к этой теме (бойкота Игр-1980. — RT). Существует ли общее мнение по тем событиям или с тех времён мнения изменились? Наоборот, мы едины в своём решении. И можем с радостью говорить, что даже из тех, кто тогда был ярым сторонником бойкота, в последнее время многие признали свою ошибку».

Что случилось после? Во-первых, многие забывают, что МОК — это организация, в которую входит гораздо большее количество стран, нежели в ООН. И когда ты становишься руководителем такой организации, а тем более переизбираешься на второй срок — тут у любого закружится голова.

Во-вторых, у большинства руководителей подобного ранга неизменно возникает вопрос: «А кем я буду потом?» Для того чтобы это «потом» себе обеспечить, нужно с кем-то дружить. С Россией Бах сейчас не дружит. Думаю, что самый главный его друг на текущий момент — это американцы. Возможно — англичане. Тем более что уже началась кампания по выдвижению нового президента МОК.

— В чём это проявляется?

— Появились кандидаты, одним из которых является небезызвестный Себастьян Коу. Англичан и тех, кто их поддерживает, в блоке руководства международных спортивных объединений появилось достаточно, они активно влияют на многие процессы. Когда Коу заявил, что World Athletics не будет отменять или как-то сокращать соревнования, проводимые на территории Китая, стало понятно, что он начал играть с Азией, обеспечивать себе поддержку на будущих выборах.

Что касается Баха, ему, полагаю, сказали: если не хочешь при этой политической ситуации испортить свою дальнейшую карьеру и жизнь, должен слушаться. И тогда всё будет хорошо. Для большой политики Бах как самостоятельная фигура мелковат. Меня вообще не покидает ощущение, что он запутался и поплыл. Такое происходит, когда нет собственной позиции, но есть сильное внешнее давление. И по мере этого давления человек начинает выкручиваться то в одну, то в другую сторону.

— Бах, кстати, заявил, что у МОК нет претензий к Олимпийскому комитету России.

— А как тогда можно наказывать спортсменов? Вы уж определитесь — за красных выступаете или за белых, так сказать. Если проблема действительно так велика, почему Олимпийский комитет России не исключили из состава МОК? Не приостановили его действие?

— Есть ответ?

— Если они исключают нашу страну, то обсуждать будет нечего. А пока мы у них на крючке. Вот и дёргают за ниточку. Поэтому я и выступаю за то, чтобы мы имели свою концепцию, свой взгляд на современное олимпийское движение. Да, мы сейчас спасаем своих спортсменов и готовы ради них на многое. Но возвращаться в игру на прежних условиях, если в ней не поменяют правила, мне не кажется здравым решением.

— Почему мы оказались бессильны как-то повлиять на сложившуюся ситуацию?

— Чрезмерно успокоились. Исторически вклад в мировой спорт как Советского Союза, так и всех республик настолько велик, что мы уповали на этот авторитет. А он оказался ложным.

— Российское спортивное руководство уже выразило намерение компенсировать отсутствие международных стартов внутренними. С вашей точки зрения, это выход?

— Скорее весьма долгосрочный проект, если думать о том, чтобы не просто провести тот или иной турнир, поставив галочку, но вывести его на определённый уровень, застолбить за ним место в международном календаре. Плюс нельзя не учитывать позицию других стран. Мы можем сколько угодно говорить о своих намерениях участвовать в азиатских турнирах, но надо понимать, что олимпийская паутина накрыла весь международный спорт так, что никто не дёрнется.

Любую страну, допустившую к участию в своих турнирах российских атлетов или приславшую своих атлетов в Россию, МОК просто лишит права проводить у себя соревнования. Более того, показательно накажет. Сейчас стоит иной вопрос: что делать с нашим большим спортивным рынком накопленного потенциала, с конкретными людьми, которые вышли на определённый уровень своего физического и спортивного развития? Мы никакими внутренними соревнованиями их не спасём, это утопия.

— Тем не менее ряд федераций уже озвучил уровень призовых, которые планируется сделать сопоставимыми с выплатами за победы на крупнейших международных стартах.

— Вот тут мы и заблудились! Потому что это работа на подачки, а не на перспективное участие страны в мировом спорте. Такая ложная и очень сиюминутная подушка безопасности.

— Получается, что всё, что мы можем сейчас предпринять по отношению к российским атлетам топ-уровня, — это порекомендовать им закончить карьеру?

— На мой взгляд, это будет просто преступлением перед людьми и перед отечественным спортом в целом. Если мы сейчас потеряем всех своих лидеров, будет разорвана связь поколений, а это самое страшное. Упадёт уровень тренерского мастерства, потому что тренеры тоже оказались в изоляции. Каждый из этих людей — абсолютно штучный продукт. И наш долг — грамотно их трудоустроить.

— Я правильно понимаю, что сейчас вы ведёте речь о смене спортивного гражданства?

— Да. Просто я говорил бы не о гражданстве, а о том, что давно назрела необходимость отказаться от флагового участия. В конце концов спорт — это такая же профессия, как балет или опера. Выступают же наши солисты в Ла Скала! Да, у нас нет закона о профессиональном спорте, нет социального устройства после [завершения спортивной карьеры], нет полноценного страхового обеспечения, но как раз сейчас мы должны себе ответить на вопрос: какой профессиональный спорт в России нам в перспективе нужен?

Если государство больше не делает заказ на выступление своих атлетов на чемпионатах мира и Олимпиадах — это один вопрос, который не зависит ни от меня, ни от вас и должен решаться на самом высоком уровне. Если же мы хотим остаться на мировой арене, то должны войти туда с другого хода, не потеряв темпа развития. А сделать это мы можем лишь тогда, когда удастся сохранить всех тех людей, о которых я сказал. Перевести их на нормальные спортивные контракты, защищённые другой страной, другими клубами, дать им возможность выступать на достойном уровне. Мы же не прекращаем продавать нефть, извините за такое сравнение, мы ищем пути её продаж.

— Вы ведь и раньше неоднократно говорили, что настало время отказываться от флагового участия.

— И сейчас могу это повторить. Посмотрите, как сильно меняет тактику своего участия в олимпийском движении профессиональный спорт. Такие страны, как Германия, Франция, Италия, вообще не зацикливаются на такой вещи, как командный зачёт. Там совершенно иная позиция, которая заключается в том, что главное — это физически здоровая нация. А Олимпиады — это профессиональный спорт, соревнование личностей. Нам, считаю, тоже надо становиться на этот путь. И ставить вопрос: убираем флаги, убираем гимны, убираем из спорта какую бы то ни было политическую составляющую.

— Считаете, это реально?

— Не один я так считаю. Не так давно крупнейшее японское издание «Майнити Симбун» опубликовало статью, автор которой, профессор, пишет, что, по его мнению, нейтралитет спортсменов и отсутствие государственных символов сделает Игры чистым и неполитизированным соревнованием. Вместо подразделения по странам было высказано предложение группировать атлетов по видам спорта, которые они представляют.

— Два года назад, когда судьба токийских Игр находилась под большим вопросом, вы озвучивали предложение разыграть олимпийские награды в рамках чемпионатов мира по разным видам спорта и в разных странах, мотивируя своё предложение тем, что Игры проводят международные федерации, а не олимпийский комитет.

— Надо просто понимать, что мир стал другим и какие-то вещи в этом мире надо менять. В чём главная проблема нынешнего олимпийского движения, когда мы говорим о том, что оно зашло в тупик? Она в том, что бизнес и политика настолько слились в единое целое и это настолько взаимовыгодный альянс, что разорвать эту связку становится крайне сложно: уйдёт бизнес — олимпийское движение попросту развалится. Значит, надо совместными усилиями найти какую-то иную модель, заинтересовать бизнес чем-то ещё.

Есть и другой момент. Если применительно к спорту МОК допускает политический аспект, сразу возникает вопрос: какую именно политику он поддерживает? Тот же Бах сначала сделал заявление, призвав каждую спортивную федерацию не позволять российским и белорусским спортсменам участие в турнирах, а потом, когда понял, что погорячился, сказал, что со стороны МОК это всего лишь рекомендация. Но все международные федерации уже выстроились и взяли под козырёк. Как раз после этого американский Олимпийский комитет сынициировал подписи 37 стран в пользу того, чтобы запретить спортсменам России и Белоруссии выступать за границей. И сразу хочется спросить тех, кто это подписал: вы что, выходите из МОК, устанавливая собственные правила?

— И что теперь делать? Нельзя же связаться с той или иной страной и сказать: у нас тут десяточек олимпийских чемпионов без работы сидит, заберите их к себе в клубы.

— Да грош цена нашим представителям в международных федерациях, если мы не можем воспользоваться этим рычагом! Я слишком много лет работал в международной федерации велоспорта на руководящем посту, чтобы не понимать этого.

— Механизм опишете?

— Он элементарен и заключается всего-навсего в умении договариваться. Например, в том же велосипедном спорте есть лазейка, позволяющая выступать спортсменам на чемпионатах мира под клубным флагом. Самое время начать совершенствовать эту формулу, подключать какой-то сторонний опыт. У нас в стране накоплен достаточно солидный опыт присутствия в спорте большого бизнеса. Хоть один из олигархов когда-либо был приглашён на коллегию спортивного министерства, чтобы этим опытом поделиться? Нет. Хотя тот же Алишер Усманов — совершенно выдающийся и очень дальновидный руководитель. Надо понимать: если сейчас бизнес не выскажет свою заинтересованность, стучаться в закрытые двери мы будем бесконечно.

— На ваш взгляд, как быстро и в какой форме возможно возвращение России на международную арену?

— Мы опять возвращаемся к вопросу: а нужно ли стремиться вернуться любой ценой? Лично я не считаю, что нужно делать такое заявление, хорошенько всё не обдумав. Тем более после того, как стране было нанесено такое оскорбление и унижение. Понятно, что без государственного регулирования эту махину не сдвинуть. Но государство не должно подменять собой тех, кто управляет спортом в стране.

И совершенно недопустимо, когда неумелое руководство спортом наносит ущерб государственному имиджу. Это ещё один аргумент в пользу клубной системы спорта, исключающей прямую зависимость. Случилась беда, нарушил спортсмен те или иные правила — его клуб наказали. А государство в любой ситуации оказывается над схваткой.

— Потеря России как одного из самых влиятельных игроков для мирового спорта значительна?

— Более чем. Здесь имеет смысл вспомнить, откуда вообще появилось решение открыть олимпийский спорт для профессионалов. Самым большим борцом за сохранение любительского статуса был в своё время американец Эйвери Брендедж, который возглавлял МОК с 1952 по 1972 год. Именно Брендедж ввёл так называемое 26-е правило МОК. Навёл форменный террор. Но потом, когда во главе МОК уже стоял Хуан Антонио Самаранч, а сами Игры начали превращаться в шоу, встал вопрос о том, что не могут во всех видах спорта побеждать преимущественно представители СССР и соцлагеря, нужна альтернатива. Если основные финансовые потоки идут со стороны США, значит надо, чтобы побеждал американец. Как этого добиться? Только допустив в спорт американских профессионалов.

Сегодня по-прежнему всем нужен грандиозный спектакль. И без России, как мне кажется, он просто невозможен.