«Его сильная сторона — жена»: Гаджи Автомат Наврузов — о бое с Дациком, тяжёлой травме руки и футбольной карьере

— Если бы в 2010-м, когда вы ещё профессионально занимались футболом, вам сказали, что появится возможность встретиться с Вячеславом Дациком на ринге, как отреагировали бы?

 — Ответил бы: «Сумасшедшие. Зачем мне это?» Я не любил драться. Причём с детства. И сейчас это только моя работа. Я здесь исключительно ради заработка. Поэтому стараюсь не наносить никому серьёзных травм, чтобы через две-три недели мы все могли дальше тренироваться и работать. Видите, как меняется жизнь…

— Дацик крайне опасен, но вместе с тем в последнем поединке уступил Кевину Джонсону решением судей. 

— Каждый тяжеловес, который добился таких успехов, — опасный противник. Посмотрите, сколько открылось лиг, какое у нас количество бойцов. Конкуренция очень большая. При этом тех, у кого громкие имена, не так много. Человек 20—30.

— Какие у него сильные стороны?

— Его жена. Вячеслав достиг такого высокого уровня благодаря супруге. Она его мотивирует, помогает. Вы видели его три-четыре года назад? И как Дацик выглядит сейчас. Он молодец. Постоянно растёт. Набрал обороты и держит планку. Почти каждый бой Дацика становится главным на турнире. Как ни крути, это серьёзный оппонент.

— Чего ожидаете от боя с Рыжим Тарзаном?

— Большого гонорара (смеётся). Конечно, когда вылечу руку, постараюсь показать свой максимум, набрать баллы для будущего развития. А это можно сделать только благодаря хорошей драке. Было бы великолепно после серьёзного повреждения вернуться и нокаутировать Дацика. Но нельзя забывать, что и у него очень сильный удар.

— Ещё в марте вы приходили на противостояние Вячеслава и Джеронимо Дос Сантоса в гипсе. Сейчас его на руке нет. Чувствуете себя нормально?

— Да, рука восстанавливается, хотя, если честно, болит до сих пор. Причём это, конечно, нужно умудриться столь неудачно упасть. Но так, видно, должно было произойти. Я всё принял, осознал. Сделал правильные выводы и теперь двигаюсь дальше. Очень много всего поменял. Жизнь сильно изменилась.

— Вы принимали участие в различных видах единоборств: тайский бокс, кулачные бои и многое другое. Что больше всего нравится?

— На самом деле спектр не такой разнообразный. Больше подходят кулачные бои или что-то в перчатках. Начиная с Top Dog я больше работаю руками, хотя являюсь чемпионом мира по тайскому боксу и ногами тоже бью чётко. Мне 34 года, и в этом возрасте перестраиваться сложно.

— Комфортнее драться на кулаках?

— Ну да, сейчас вот на MMA и кикбоксинг попробовал перестроиться, неправильно ногу поставил и в итоге после лоу-кика в исполнении соперника меня развернуло так, что при падении сам себе «выдернул» руку. На старости лет не надо идти на такие эксперименты.

— Спортивную карьеру вы и вовсе начинали в футболе. Что подтолкнуло перейти в MMA?

— У меня папа — заслуженный мастер спорта по тайскому боксу. Он сказал в детстве: «Можешь выбрать любой вид спорта, только чтобы на улице не шатался». Я предпочёл футбол, постоянно в него играл и вроде даже неплохо. Но получил сначала одну травму, потом вторую. Пришлось сделать перерыв. Так что не от хорошей жизни попал в бои (смеётся).

— Будучи футболистом, вы успели в товарищеских матчах встретиться со «Спартаком» и «Динамо» (Наврузов выступал за «СКА-Хабаровск» и «Тверь». — RT). Эти поединки были особенными для вас?

— Вы меня сейчас поставили в тупик. Я завершил карьеру в 2014-м, и сейчас в силу новой профессии память у меня плохая (смеётся).

Больше запомнился контрольный матч с ЦСКА. Тогда я выступал за «Спортакадемклуб», а армейцев тренировал Валерий Газзаев. На поле вышел полуосновной состав. В частности, присутствовали братья Алексей и Василий Березуцкие. После этой встречи руководство красно-синих предложило мне контракт, но в дубль. Я отказался. Затем подписал соглашение со «СКА-Хабаровском», которым руководил Сергей Горлукович.

— С кем из ЦСКА было сложнее всего играть?

— На угловых действовал как раз против братьев Березуцких. Запомнилось, что москвичи очень быстро бегали и моментально переходили из обороны в атаку. А ребята в полузащите действовали жёстко. Возили нас конкретно (смеётся).

— А сейчас за футболом следите?

— Ходил недавно на домашний матч «Спартака». У меня друзья — фанаты красно-белых. Есть, впрочем, среди приятелей и болельщики ЦСКА. А ещё люблю посещать хоккей. Однако серьёзно за футболом не слежу. Выбираю отдельные матчи, например Лигу чемпионов. Обязательно посмотрю финал между «Манчестер Сити» и «Интером».

— С кем-нибудь из партнёров, с которыми вместе играли, сохранился контакт?

— С Андреем Семёновым, который уже много лет защищает цвета «Ахмата». После того как я получил травму, он мне много писал, интересовался процессом восстановления, поддерживал. И теперь тоже продолжаем общаться.

— Горлуковича называли русским Винни Джонсом. Он и правда такой жёсткий?

— Да, для него не существовало авторитетов. Мог на любого накричать. Держал нас в тонусе. И дисциплина была очень строгая. Запомнились его штрафы за каждый килограмм лишнего веса. Могу ошибаться, но вроде 5 тыс. рублей. Если у тебя 3 кг, то уже получается приличная сумма. За драку готов был исключить из команды. За неоправданную жёлтую карточку — штраф в районе 30 тыс. Причём 12 лет назад это были большие деньги. Но в то же время без причины он никого финансово не наказывал, только провинившихся. И удерживал средства не из зарплаты, а из премиальных.

— Защитников тоже заставлял действовать жёстко?

— Да. Во время сборов у нас было упражнение: бросался мяч в штрафную, где две команды играли 20 на 20, и можно было бить по ногам в щитки. Из-за этого многие техничные футболисты просто выпадали, поскольку доставалось всем прилично. Точно так же мы заряженные выходили на матчи, а он нас потом за это штрафовал (смеётся).

— Горлуковича называли русский Винни Джонс. И у вас тоже прозвище в стиле фильмов Гая Ричи. Почему Автомат?

— Я сильно и быстро бью, как из пушки. Отличаюсь от остальных именно этим — скоростью движения рук. Как-то предложил ребятам такое прозвище. Они поддержали. В итоге с первого боя пошло. Прижилось. Теперь многие на улице подходят и просто называют Автомат, а имени не знают.

— Вчера футболист, а теперь звезда единоборств...

— Нет, я не звезда. Обычный пацан, как и все остальные. Не считаю себя каким-то особенным. Не люблю летать в облаках, оттуда можно больно упасть.