В поисках цели и понимания: почему в эпоху отстранения российскому биатлону нужен сильный Логинов

В самом начале сентября на этапе Кубка Содружества в Сочи я пыталась уговорить Александра Логинова на обстоятельный разговор. С самочувствием, как и с результатами, на том турнире у Александра не очень складывалось: в спринте он финишировал пятым, а на гонку преследования выходить не стал. Мне же ответил: мол, не готов общаться, сначала нужно определиться — продолжать ли карьеру. Может ведь получиться так, что до зимних стартов вообще дело не дойдёт, а значит, и разговаривать будет не о чем.

Слова биатлониста я списала тогда на эмоции, но в мыслях застряло: а вдруг Александр действительно решит закончить с биатлоном — и что тогда? Совершенно ведь невозможно себе представить, что в российском биатлоне вдруг не станет Логинова.

Парадокс на самом деле: Александра на протяжении всей его карьеры нельзя было назвать ни столь же сильным, какими были Мартен Фуркад или Йоханнес Бё, ни столь же удачливым. Ему, напротив, впору было присуждать титул самого невезучего спортсмена в своём виде спорта.

В послужной список легли бы и 30-е место в дебютной олимпийской гонке в Сочи, и двухгодичная дисквалификация, обнулившая этот результат, и сложный со смещением перелом руки в ожидании возвращения, и искорёженный итальянской полицией чемпионат мира в 2020-м, на котором Логинов был хорош как никогда, но даже не вышел на заключительный масс-старт.

Прибавьте к этому восьмилетнюю паузу без Игр и злосчастную мужскую эстафету в Пекине с таким, казалось бы, весомым преимуществом, завершившуюся двумя штрафными кругами Эдуарда Латыпова…

Вполне достаточный перечень, чтобы действительно плюнуть на всё, как в нынешнем возрасте Логинова в 2018-м это сделал Антон Шипулин, устав бороться с затяжной полосой собственных неудач и разбитых вдребезги надежд.

Иногда спортивная карьера превращается в миссию. Пять лет назад уход Шипулина воспринимался болезненно ещё и потому, что нашему биатлону позарез требовался лидер. Вплоть до Игр в Пхёнчхане команда во многом строилась вокруг Антона и чисто стратегически было важно, чтобы спортсмен оставался в строю как можно дольше. Ради той самой миссии — дождаться, когда за спиной наберут силу и заматереют более молодые. Но не сложилось.

На первые роли после ухода лидера могли бы, наверное, выйти Дмитрий Малышко или Евгений Гараничев. А вышел Логинов. И потащил команду за собой. В этом качестве, согласитесь, он всегда стоял особняком.

Дело было даже не в личных медалях — серебряной спринтерской на чемпионате мира в Остерсунде, а также золотой в этом же виде программы и бронзовой в гонке преследования год спустя в Антхольце, — а в целом комплексе качеств. Умении терпеть на тренировках и стоически переносить невзгоды. Принимать любые удары судьбы и не пытаться при этом найти виноватых. Преданности своему виду спорту и людям, которые окружают. Готовности помочь, наконец. Собственно, вся карьера Логинова — это история о том, как подниматься и идти вперёд даже в тех случаях, когда, выражаясь биатлонным языком, пять промахов на рубеже и нет шансов.

Даже покинув сборную в конце прошлого сезона, именно он в какой-то момент взял на себя значительную часть финансирования нынешней мини-команды в составе Антона Бабикова и Александра Поварницына, сказав (по словам последнего), что чувствует определённую ответственность перед теми, кто помогает ему продолжать двигаться к собственной цели.

Рассказывая об этом сотрудничестве, Поварницын заметил: «Когда Саше надо, он способен любые горы свернуть. Если захочет, к сезону подготовится так, что в кубке России не проиграет ни одного старта, — в этом я просто уверен».

Два первых старта бывшего чемпиона мира на снегу в Ханты-Мансийске, а особенно гонка преследования, в которой Логинов сумел подняться с шестого места на второе, дали надежду на то, что нынешний сезон реально может вернуть того Александра, которым все мы так восхищались в его самых памятных гонках. Это позарез нужно не только самому спортсмену и его болельщикам, но и российскому биатлону, в котором у огромного количества людей как-то враз не оказалось ни целей, ни понимания, как жить дальше и ради чего вообще заставлять себя работать.

«Если в жизни случаются чёрные полосы, значит, так и должно быть», — сказал мне Логинов в конце 2021-го, когда никто ещё не подозревал, сколь тяжёлыми испытаниями обернутся для страны следующие два года. Но почему-то ещё сильнее тогда запомнились его воспоминания о деревенском детстве. О том, каково это — посадить десять соток лука, потом его выдернуть, обрезать у каждой луковицы ботву. Или по нескольку часов в день собирать в лесу малину, продираясь сквозь колючие, обдирающие кожу ветки.

«Это очень тяжёлая работа, хотя сейчас я даже рад, что такой период в моей жизни был, — признался тогда Александр. — Есть о чём вспомнить, как говорится. Более того, это и приучило меня к настоящему труду. Но последствия порой ощущаю и сейчас. Например, абсолютно равнодушен к малине. Хотя что-то выращивать по-прежнему готов».

Если перечитать медленно и вдумчиво — разве эти слова не о биатлоне?