«Олимпиада — это как цель жизни»: Кузина — о готовности прыгать до 2032-го, сложностях трамплина и секретах китаянок

Год назад Елизавета Кузина только начинала привыкать к роли лидера сборной России по прыжкам с трамплина. В нынешнем же сезоне она стартовала с уверенной победы в Кубке страны. При этом осталась не слишком довольна собственным выступлением: «Честно говоря, пока ещё много ошибок. Самая большая — нет чистого входа в воду. То получается, то нет».

— В интернет-голосовании, которое было проведено в соцсетях накануне соревнований в Саратове, большинство участников опроса поставили на ваш успех. Это придаёт уверенности?

— Я не видела этот опрос. Но приятно, что люди в меня верят.

— Проблемы со входами в воду как-то связаны с тем, что начали болеть плечи?

— Мне сложно ответить. В детстве входы у меня были очень хорошие и с трамплина, и с вышки. Потом да, случилась травма плеча. Но не думаю, что она сказывается до сих пор. На тренировках я показываю попытки с качественным, погашенным входом. Наверное, надо просто больше работать, чтобы и на соревнованиях не возникало вопросов. Знаю, самая распространённая моя ошибка заключается в том, что в момент входа в воду голову как бы убираю под себя, не смотрю на руки. Из-за этого получается немножко вкатывающее движение, нерезкое.

— Насколько для вас был важен турнир в Саратове?  

— Каждые соревнования по-своему важны. Тем более первый старт в году. Он почти совпал по датам с чемпионатом мира в Дохе, соответственно, интересно сравнить результаты, посмотреть на исполнение.

— Имеете в виду результаты по баллам или сложность программ?

— Программы у девочек на трёшке сейчас почти одинаковые. Единственное, за счёт чего их реально усложнить, — винтовой прыжок. Можно сделать два с половиной оборота вперёд не с одним винтом, а с двумя. Но на это решаются немногие.

— А вообще следите за тем, что происходит в вашем виде в других странах?

— В социальных сетях на многих подписана, вижу, как люди тренируются. Смотрела чемпионат Китая, зимнее первенство США. Те же американки прыгают два винта прямо уверенно. Возможно, дело здесь в том, что физически они очень хорошо подготовлены. Смотришь на них — будто ничего не стоит этот прыжок сделать.

— Вы ведь тоже пробовали его исполнить?

— Да, много раз. Но пока не идёт.

— Причину понимаете?

— У меня немного винты слабоваты. Они недостаточно быстрые. По ощущениям, я могла бы добавить этот прыжок в программу. Но это был бы очень рискованный эксперимент.

— Получается, чтобы освоить сложный прыжок и рассчитывать на стабильность исполнения, требуется более солидная физическая сила. То есть дополнительные мышцы и масса. Насколько опасно начинать подкачиваться в зале и набирать мышечную массу? Не получится ли так, что изменившиеся параметры тела нарушат координацию?

— В определённой степени такая опасность существует, но у меня сейчас обратная проблема. В конце декабря я заболела и скинула 3,5 кг. До сих пор не могу вернуться к прежнему весу. От этого стало вот прямо очень тяжело прыгать. Вроде бы физически готова, но ощущение, будто ты не в том весе, в котором выступала на протяжении двух лет, мешает сильно. В воздухе вообще перестала себя чувствовать, и мне это очень не нравится. В зале качаюсь, постоянно ем — не помогает.  

— Помимо подкачки в зале, должна быть не просто еда, а совершенно определённый набор белков, жиров и углеводов. За этим кто-то следит?

— Я сама. Ничего вредного вообще не ем. Ну кроме шоколада.

— Вы сказали об ощущениях в воздухе. Что обычно там чувствует хорошо подготовленный прыгун в воду?

— Силу, лёгкость, как энергия из тебя прёт. Наскакиваешь на край доски и понимаешь, что можешь со своим телом сделать всё. Даже если отталкивание получается неидеальным, я понимаю, где нахожусь в воздухе, надо ли мне раскрыться чуть-чуть пораньше или, наоборот, позже. Когда это состояние готовности нарушается, сразу появляется некоторая неуверенность. Летишь и думаешь: «Ёлки-палки, где я вообще?» Хорошо ещё, что в прыжке всё вижу. Но всё равно тяжело.

— Какой прыжок наиболее сложен для вас по ориентировке?

— На трамплине таких нет, а вот когда вышку прыгала, приходилось тяжеловато. Три с половиной оборота назад делать не любила, например. Мне казалось, что на вышке всё так быстро происходит, вообще не успеваешь ничего понять. С трёшки в этом плане прыгать проще. Два с половиной оборота — это не три с половиной. Иногда в процессе вращения вижу трамплин, но чаще — фонари или табло. На них и ориентируюсь при раскрытии.

— Когда я сама делала два с половиной оборота назад, согнувшись с десятки, ориентировалась в раскрытии на пятиметровую платформу. Но однажды мы приехали в бассейн, где пятёрки не оказалось вообще.

— Хорошо представляю, каково с таким столкнуться. У меня тоже был подобный опыт. В 2021-м мы прилетели на первенство Европы в Хорватию, а там открытый бассейн. Я впервые соревновалась в таком и сначала вообще не понимала, как прыгать. Солнце слепит, небо и вода одинакового цвета. Отпрыгала в итоге нормально, но на абсолютном автомате по принципу «Будь что будет!».

— Сейчас у вас вообще нет возможности тренироваться в открытом бассейне?

— Только летом, когда в Москве проводится Кубок Кремля.

— Открытая вода что-то даёт прыгуну, кроме загара?  

— У меня всё-таки не слишком большой опыт в этом отношении. Но прыгать в открытом бассейне намного сложнее. Из-за ветра, из-за солнца. Даже если погода пасмурная, ставить входы в воду почему-то гораздо проблематичнее. Не знаю, с чем это связано. Возможно, всё так воспринимается просто из-за отсутствия привычки. В той же Хорватии я завалила один из прыжков из-за солнца. Выполняла три с половиной оборота вперёд с разбега, не увидела край трамплина, сильно не доскочила и даже порядком испугалась. Подумала ещё: «Теперь понимаю, какой это ужас — открытый бассейн».

— Что изменилось за последний год в вашей мотивации и отношении к тренировкам?

— В принципе, ничего. Я всё так же прыгаю для себя. Хочется каждый раз доказывать себе самой, что можешь лучше. Соответственно, постоянно ставлю себе цель набирать на соревнованиях более высокие баллы, чем до того. Мне это кажется важным, особенно сейчас. Если вдруг у нас появится возможность выступать на международных соревнованиях, надо быть готовым.

— Отстранение стало восприниматься менее остро, чем год назад?

— Да. Намного. Тогда ещё теплилась какая-то надежда. Сейчас нам уже озвучили, что, возможно, ОИ-2028 тоже пройдут без россиян. В 2023-м я, наверное, восприняла бы это как катастрофу всей жизни. Сейчас же думаю: «Ага, до 2032-го прыгать теперь придётся». Но я же планировала долгую карьеру?

— До 2032-го?

— Ну да. Если, конечно, здоровье позволит.

— Чем для вас так привлекательна Олимпиада?

— Это как цель жизни. Не просто участвовать, но показать какой-то хороший результат. Пусть это даже будет не попадание в первую тройку, всё равно хочется воедино собрать все свои самые лучшие попытки. И чтобы это выступление навсегда осталось если не в истории, то хотя бы в моей голове.

— Со времён победы Юлии Пахалиной и Веры Ильиной на Играх в Сиднее подобных успехов в прыжках с трамплина у России не случалось. Тоже считаете, что при наличии китайцев реально бороться только за бронзу? 

— Мне кажется, на трамплине большую роль играет психологическая подготовка. Это на самом деле очень коварный вид. Не просто так считается, что вышку прыгать легче.

— Легче однозначно, и объясню, почему так считаю я сама. Результат на этом снаряде почти всегда зависит только от спортсмена. А вот трамплин непредсказуем.

— Я бы сказала, он ещё требует определённой доли везения и уверенности. Поэтому важно сделать упор на психологическую подготовку. Когда я смотрю на тех же китаянок, насколько у них всё отточено и доведено до абсолютного автоматизма, мне кажется, секрет не только в том, что они больше нас работают, но и в сотрудничестве с психологами. На занятии можно сделать десять из десяти, а на соревнованиях не показать вообще ничего. А бывает наоборот.

— Уже не в первый раз обращаю внимание, что все девочки-трамплинистки прыгают с двойного, «китайского» наскока. Увидеть классический наскок можно гораздо реже, чем в мужских прыжках с трамплина. В чём причина?

— Нам просто некуда деваться. В детстве я всегда прыгала по классике, но, когда дошло до серьёзного уровня, пришлось переучиваться. Те же три с половиной оборота вперёд согнувшись требуют большой высоты. Да и остальные тоже. Если хочешь получать хорошие оценки, надо высоко прыгать, а не просто успевать выкручивать всё до воды. Хотя не так давно я пересматривала видеозаписи выступлений Пахалиной. Она прыгала с классического наскока. Понятно, что в те времена все так делали, но меня впечатлила высота, на которой Юля выполняла те же самые три с половиной оборота согнувшись. Это реально было очень круто.

— Кто из трамплинисток кажется вам наиболее близкой к идеалу?

— Я бы назвала как раз Пахалину. У неё всё получалось утончённо, элегантно и при этом мощно. Плюс потрясающие входы в воду. Мы много раз с тренером разбирали её прыжки. Юля набирала за программу под 370 баллов, а это очень большая сумма, которую мало кто в мире способен получить и сейчас.

— На днях Китайская федерация прыжков в воду официально подтвердила, что готова принять российскую команду на сбор. Когда-нибудь доводилось бывать на подобных мероприятиях?

— Нет, но очень хотелось бы. Безумно интересно, как там устроен тренировочный процесс. От зала до воды. Легенд-то ходит много.

— И что говорят?

— Постоянно слышу, как там спортсменам плечи ломают, что они каждый из прыжков делают по 100 раз. У моего наставника в своё время были кассеты с видеозаписями, как работают китайцы. Он даже как-то мне их показывал. Видно было, что там всё очень строго. Я, кстати, в детстве говорила: «Ой, а можно мне хотя бы неделю там потренироваться?» Почему-то казалось, что в Китае могла бы научиться чему-то совершенно новому.