«Мне его действительно не хватает»: Терентьева — о соперничестве со Степановой и отношении к сестре на трассе

Есть люди-маяки. Они не воспринимают себя в этом ключе, просто живут свою жизнь так, как считают нужным, ни на кого не оглядываясь. Но для огромного числа людей становятся ориентирами. Или раздражителями, что на самом деле заставляет тянуться за ними ещё сильнее. Наталья Терентьева в лыжных гонках — именно такая фигура. Человек, обыграть которого жаждут все. И это, согласитесь, способно сказать о спортсмене куда больше, чем медали. В Казани мы поговорили с Терентьевой после победы в скиатлоне — её 12-го титула чемпионки страны и первого, завоёванного после рождения дочери.

— Одна из ваших поклонниц написала в соцсетях после победной гонки: «У Наташи в голове компьютер». Скиатлон в этом плане — гонка, которая, как мне кажется, требует очень точного просчитывания всех своих действий.

— Да, особенно когда бежать приходится по такому кругу.

— А что не так в Казани с кругом?

— Ну вот если существует понятие «тактический круг», то это как раз такой, как здесь. Он очень рабочий. Не скажу ни в коем случае, что лёгкий, скорее наоборот: сложен из-за превалирования равнины. Знаю, многие считают, что отсутствие большого количества подъёмов делает трассу проще, но на равнине тоже надо уметь работать. Более того — работать непрерывно. Когда идёт спуск — подъём, у тебя получается переменная нагрузка, а это намного легче. Ты поработал, отдохнул, поработал, отдохнул. А здесь идёт в основном непрерывная пахота. Если брать дистанционный круг, то на таком очень тяжело убежать. На самом деле отдыхать-то получалось в большей степени на самой тяжёлой части трассы, где начинались подъёмы. Потому что следом шёл спуск, можно было посидеть в лыжне, дать ногам отдохнуть. А вот спринтерский круг здесь вообще весь рабочий — всего один спуск, и тот со старта. Вся вторая половина вообще не даёт возможности перевести дух.

— При непрерывной работе, получается, приходится в гораздо большей степени держать в голове всю схему собственных действий?

— Мне кажется, такие вещи с опытом приходят. В моём случае это именно так и было. Сейчас я прекрасно чувствую свой организм, сильные и слабые стороны, знаю, где могу, скажем так, использовать некий приоритет над другими девочками, а где, наоборот, следует действовать поэкономичнее, не тратить много сил.

В скиатлоне я старалась по ходу дистанции всё контролировать, по максимуму исключать возможные завалы и поломки, для этого нужно было идти в числе лидеров. Необязательно первой, но не проваливаться вглубь группы. Тем более что знала о завалах, которые происходили за моей спиной на коньковой дистанции во второй половине гонки. В целом рада, что тактика сработала.

— Где тот предел, до которого вы можете позволить себе откатиться назад, отдать лидерство кому-то ещё?

— Зависит от ситуации, от соперников. В том же скиатлоне одним из наиболее критических моментов стал пункт питания, где я долго пила и откатилась за десятку. В принципе, понимала, что ничего страшного не происходит, и действительно очень быстро выбралась на прежние позиции. Но надо понимать, что конкретно в этой гонке равнина позволяла это сделать. Когда на трассе есть узкие куски или много подъёмов, лучше не отставать, постоянно держаться в лидирующей группе.

— Я, кстати, не поняла, что случилось на смене лыж, когда вы вообще откатились за пределы первой двадцатки.

— На смене, да, я чуть подзадержалась. Не то чтобы это было моё упущение или халатное отношение к происходящему, но так сложилось, что с олимпийского года я особо не тренировала смену лыж. Просто даже этот момент не вызвал никакой паники. Я очень чётко понимала: впереди достаточно большая равнина, большой спуск, самый длинный, где все друг на друга будут накатывать. И на подъём снова зашла в числе лидеров. Одним из.

— В конце января после двух личных побед на этапе Кубка России в Ижевске, когда вас спросили о потенциальной конкуренции с теми, кто бегает на Кубке мира, вы ответили: «Я не готова, я не боеспособна». Если сравнивать ваше нынешнее состояние с тем, можете сказать, что готовность соревноваться становится более высокой?

— Так я и сейчас не готова к тому, чтобы соперничать с лидерами на Кубке мира, не поменяла своего мнения на этот счёт. Когда смотрю трансляции чемпионата мира, который сейчас проходит в Тронхейме, тоже понимаю, что те старты и наши — это небо и земля, скажем так. Для того чтобы в моём случае всерьёз говорить о конкуренции, нужно для начала провести полноценный тренировочный сезон.

Всё-таки тренироваться я начала лишь с октября, и то не сказать, что это была полноценная работа. Понятно, что я выкладывалась по максимуму, но сами понимаете: человек, родивший в августе, объективно не способен отдаваться тренировкам на все 100%. Понятно, что на первом месте у меня теперь всегда будет ребёнок, это даже не обсуждается, но со следующего сезона я планирую в гораздо большей степени отдаваться подготовке. В этом плане мы с Сашей (Терентьевым. — RT) стараемся создавать для себя все условия.

— Благо есть кому помочь с малышкой?

— Это да. Спасибо огромное нашим бабушкам и дедушкам, которые невероятно нас выручают, чтобы мы могли продолжать полноценно тренироваться. Сейчас дочка здесь, в Казани, под присмотром моей мамы. Они живут вместе с нами в санатории, но на стадион не приходят — смотрят гонки по телевизору.

— Если есть с кем оставить ребёнка на время соревнований, в чём смысл постоянно возить его с собой?

— Я до сих пор кормлю Василису, а в этом случае, сами понимаете, спортивный режим плотно привязан к графику кормления. Сейчас у нас уже начался прикорм, и это меня здорово, скажем так, разгрузило. Первые месяцы было очень тяжело совмещать ребёнка и гонки. Особенно какой-нибудь спринт, который затягивается на полдня. Даже на предыдущих стартах здесь же, в Казани, как и в Ижевске, все после пролога идут отдыхать, я — кормить ребёнка. Очень уставала в тот период. Но по мере того, как Василиса растёт и у неё расширяется рацион питания, становится полегче. По крайней мере, я уже не паникую, если где-то задерживаюсь. Знаю, что мама в любой момент может меня подменить.

— Вашу первую гонку я смотрела вместе с Еленой Вяльбе, и она сказала, что месяц без соревнований — это очень тяжело.

— Да, это действительно так. Особенно когда такой перерыв происходит в середине сезона.

— Какие качества теряются первыми?

— Я бы не сказала, что что-то теряется, просто всё равно требуется постоянная практика, чтобы чувствовать себя в форме. Нежелательно такие большие перерывы делать между стартами. Иначе начинает меняться резкость движений, кураж.

— Пока вы ждали ребёнка, продолжая тренироваться даже на весьма солидном сроке, меня не покидало ощущение, что вы прямо жаждете поскорее вернуться на лыжню.

— На самом деле так и было. Так получилось, что я ушла в декрет с ноября месяца прошлого года, то есть едва ли не с самого начала сезона. Не сказать, что мы это планировали, скорее обстоятельства так сложились. Прошлый сезон выдался достаточно непростым в плане здоровья, много травм и всевозможных болезней на осень пришлось. Уже тогда было понятно, что я в лучшем случае буду способна показывать нормальные результаты только после Нового года. Ну и какая для меня была разница: бегать половину в том сезоне или ту же самую половину в следующем? Вот мы с Сашей и решили не ждать весны, как это делает большинство лыжниц, не терять время и уходить в декрет. Тем более что нам очень хотелось ребёнка.

— Когда вы шли классический этап скиатлона вровень с Алиной Пеклецовой, было видно, как много сил тратит ваша соперница — и на её фоне как будто бы совершенно не тратите силы вы. Знаю, что это лишь видимость, но раньше такого ощущения лёгкости хода не припомню.

— Техника у меня не изменилась, то есть не могу сказать, в чём причина. Да и говорила уже много раз: это только со стороны кажется, что я не бегу по лыжне, а гуляю. На самом деле это очень большая и сложная работа. К тому же нас с Алиной не слишком правильно в этом плане сравнивать: она скорее моя противоположность — с её частотой хода, самой высокой, наверное, из всех девочек.

— По мнению вашего бывшего наставника Юрия Бородавко, скиатлон не позволяет в полной мере оценить потенциал спортсмена. С вашей точки зрения, насколько сам спортсмен способен понять по ходу этой дисциплины, на что способен?

— Я, наверное, соглашусь с Юрием Викторовичем. Безусловно, по выступлению в скиатлоне можно увидеть общую готовность спортсмена, понять, рабочее или нерабочее у него состояние, но гораздо более явными показателями становятся не контактные виды, а разделка, которая в лыжных гонках не что иное, как чистая демонстрация твоих возможностей.

— На коньковом этапе вы так дружно и красиво шли по трассе с Дашей, что возник вопрос: когда вы вот так работаете вместе в одной гонке, может ли одна сестра тактически помогать другой?

— Конечно.

— А подробнее об этом рассказать можно?

— Ну понятно, что речь не идёт о каких-то глобальных вещах, скорее о мелочах: где-то пропустить вперёд, где-то помочь, как это, кстати, и было в классике, когда я выбиралась вперёд с дальних позиций в самом начале гонки и Даша меня пропустила. Потом уже я ей старалась помочь, следила, чтобы ей было удобнее подстраиваться под мои движения.

— Вы разговариваете во время гонки, когда оказываетесь рядом?

— Нет. Максимум одна-две фразы, если возникает какой-то форс-мажор. Всё-таки мы не только сёстры, но и соперницы.

— Мне кажется, что даже в самой напряжённой борьбе вы воспринимаете Дашу как младшую сестру, которую надо опекать. Временами это чувствуется очень сильно.

— Ну, вообще, да, есть такое. Среди всех остальных соперниц я, конечно же, всегда её выделяю.

— Вероника Степанова не так давно призналась, что очень хотела бы пробежать с вами командный спринт на Олимпийских играх. Это болезненный момент, если придётся выбирать между ней и сестрой? И насколько вообще этот выбор может зависеть от лидера команды?

— Очень сложный вопрос. В рамках чемпионата России я всегда буду выбирать Дашу, тут даже сомнений нет никаких. Олимпийские игры — другой случай, там мы просто обязаны думать прежде всего о результате. Если Вероника восстановит кондиции и будет на момент выступления явно сильнее Даши или любой другой спортсменки, моим мнением никто вообще интересоваться не станет. Тренеры просто не позволят сделать какой-то иной выбор — и будут правы.

— Вы скучаете по такому соперничеству, какое было у вас со Степановой до вашего, а потом и её ухода в декрет?

— Да, мне его действительно не хватает. Во-первых, это дополнительная мотивация, что для меня, наверное, сейчас самое главное. Во-вторых, совершенно другой азарт. Ты настраиваешься на гонки по-другому, ты отдаёшься работе по-другому. Когда есть здоровое соперничество, это идёт всем только в плюс.

— В Казани вы собираетесь бежать все гонки?

— Планирую, да.

— Среди шести дисциплин есть более для вас приоритетная?

— Одной из наиболее приоритетных был как раз скиатлон. Всё-таки я считаю себя одним из сильнейших универсалов в стране, а в своё время так было не только в России, но и в мире. Были основания считать эту гонку своей, иначе говоря. Поэтому я очень серьёзно настраивалась. Конечно же, хочется бороться за высокие позиции и в спринте тоже. Но тут уж всё будет зависеть от моего самочувствия. Если в этом плане проблем не будет, думаю, в каждой гонке могу бороться за высокие места.

— Такой внутренний азарт, доказать самой себе, что по-прежнему в обойме?

— Не без этого, конечно. Когда у спортсмена уже имеется определённый, скажем так, уровень и ты понимаешь, что ты должна подтверждать его на каждом старте, подобные мысли очень сильно подстёгивают.

— Неужели не осталось дистанции, которую особенно хочется выиграть? Прямо очень-очень.

— В данный момент такой нет. Всё-таки я считаю себя достаточно хорошим универсалом, поэтому каждая из гонок имеет одинаковое значение — не скажу, что какие-то люблю, а какие-то нет. Настраиваюсь на каждый старт одинаково, причём максимально серьёзно. То есть никогда не выхожу на старт с мыслью: как будет, так и будет.

— Когда я только начинала писать о лыжах, никак не могла понять: как можно любить марафон? Там же умереть можно, пока бежишь.

— Всей душой любить «тридцатку» действительно тяжело. Но если понимаешь, что длинные гонки — это твоя единственная сильная сторона, единственный шанс на медаль, тем более если речь идёт о медали чемпионата мира или Олимпиады, то полюбишь. Никуда не денешься.