«Не считаю возможным бойкот Игр в Пхёнчхане»: Колобков об Олимпиаде, статье NYT и уголовном деле Родченкова

— Следственный комитет России опубликовал обновлённую информацию по расследованию. В документе говорится, что Всемирное антидопинговое агентство (WADA) сделало много ложных выводов. Считаете ли вы, что аргументы СК будут приняты во внимание?

— Следственный комитет ведёт расследование уже на протяжении полутора лет. Для нас очень важно, чтобы нашли истину. Сами заявления очень важны. Считаю, что МОК и WADA должны учесть заключение СК. Очень надеюсь на сотрудничество в поиске правды со стороны этих структур.

— После скандала Россия предприняла многочисленные шаги по совершенствованию антидопинговой системы. WADA высоко оценило эти меры, а в сентябре стало известно, что 95 из 96 спортсменов чисты. Что ещё Россия может сделать для восстановления своей международной спортивной репутации?

— Всё это время мы были готовы предоставлять любую информацию для международных федераций. Это очень сложный вопрос с точки зрения восстановления имиджа России. Сейчас нахожусь в Лозанне и понимаю, как долго нам ещё предстоит работать с интернациональными организациями.

По моему мнению, каждая сторона должна услышать аргументы друг друга. Наша общая цель — восстановить доверие к спорту вообще. И действительно очень важно, что 95 наших спортсменов оправдали. Придерживаемся той позиции, что дело каждого спортсмена должно рассматриваться отдельно.

— После сообщения NYT о том, что запрет российского гимна и участие спортсменов в церемонии открытия зимних Игр 2018 года обсуждается в МОК как возможная санкция, некоторые призвали Россию бойкотировать Олимпиаду. Какова ваша позиция?

— Все данные получены из прессы. Такие спекуляции пока ни на чём не основаны. Подобного решения не принималось. А если говорить о выступлении под нейтральным флагом и без гимна, то такое развитие событий невозможно представить для наших спортсменов. Мы будем против, о чём говорили неоднократно на многих крупных совещаниях. Но пока преждевременно дискутировать о каких-то санкциях.

— МОК как раз назвал рассуждения NYT преждевременными. Сколько таких спекуляций можно ожидать в ближайшее время?

— Последние два года мы очень много обсуждаем всякие околоспортивные вопросы. Выходят различные статьи в иностранной прессе, которые ничем не подтверждаются. Предлагаю всё-таки говорить о фактах.

Уверен, что ещё будет достаточно всякой непонятной информации. Неоднократно наблюдали за этим и стараемся не обращать внимания.

— Если МОК решит применить санкции к России, сочтёте ли вы это неприемлемым для страны и будет ли тогда возможен разговор о бойкоте Игр?

— Мне не нравится слово «бойкот». Многие страны уже отказывались от участия в Олимпиаде в тех же 1980 и 1984 годах. Это крайне плохо влияет на развитие спорта вообще. Не хочу об этом говорить, так как считаю подобное развитие событий невозможным. Поэтому наша сборная готовится, мы сотрудничаем с МОК и всеми комиссиями. Со многими не соглашаемся, но при этом взаимодействие продолжается, и решение будет принято во имя спорта.

— МОК уже лишил Россию двух медалей с сочинских Игр. Остальные спортсмены остаются под следствием и могут столкнуться с потерей своих медалей и запретом на участие в соревнованиях, а до Игр в Южной Корее осталось менее 100 дней. Как это влияет на спортсменов, которые хотят узнать, смогут ли они снова представлять свою страну?

— Слушание олимпийского и дисциплинарного комитетов продолжаются. В отношении двух уже применили санкции. Но многие из них уже закончили свою карьеру.

— Вам не кажется, что затягивание расследований комиссиями МОК обусловлено политическими моментами?

— Конечно, хотелось бы, чтобы решение было принято гораздо раньше. Чтобы у спортсменов и их представителей было больше времени для подготовки к слушаниям. Но, к сожалению, сроки очень сжаты. Надеюсь, что все аргументы будут услышаны и восприняты, в том числе позиция СК.

— Вы говорили о том, что не должно быть принципа коллективной ответственности. Так же должно быть и с паралимпийцами?

— Я считаю, что спортсмены, принимающие допинг, обязаны понести наказание. Но те, кто всегда был честен и чист, не должны нести ответственность за нарушителей. Поэтому наша задача — обеспечить им это право. Эту же цель перед собой ставят международные организации. Следовательно, перед принятием подобных решений надо думать о судьбе каждого спортсмена.

Принцип, по которому из-за одного человека страдает вся команда, — заведомо порочный. Уверен, что таких решений быть не должно.

— Насколько вы обеспокоены вопросом безопасности во время Олимпийских игр в Южной Корее, если Россия туда поедет?

— Мы внимательно наблюдаем за развитием этой ситуации, но я уверен, что здравый смысл восторжествует и напряжённость будет спадать. Олимпиада должна примирять народы и страны. В Древней Греции во время Игр останавливались все конфликты. Мы следим за обстановкой, но пока большого значения этому не придаём и спокойно готовимся к Олимпиаде.

— Как вы оцените вероятность восстановления Российского антидопингового агентства (РУСАДА) в правах в ближайшие месяцы?

— РУСАДА за последний год проделало огромную работу. ОКР и Министерство спорта оказывали поддержку. На правительственном уровне был принят комплекс мер. На данный момент РУСАДА операционно и финансово функционирует самостоятельно. Организация ведёт самостоятельную работу: выбран новый генеральный директор, бюджет увеличен. Она может выполнять любую работу в антидопинговой сфере. Обращаюсь к своим коллегам из WADA: чтобы нам дальше продвигать антидопинговую политику, нужно в ближайшее время восстановить РУСАДА в правах.