Частичное признание вины и первые показания свидетелей: итоги заседания суда по делу Кокорина и Мамаева

Обвинительное заключение

Как и предварительное, данное заседание началось с заметным опозданием и в итоге продлилось около восьми часов. У входа образовалась серьёзная давка, из-за которой представители СМИ не смогли попасть в зал суда. Для журналистов была организована телетрансляция, а места среди слушателей заняли родные и близкие обвиняемых.

Немного раньше Александр Кокорин и Павел Мамаев, а также Кирилл Кокорин и Александр Протасовицкий были доставлены в зал суда. Вслед за ними появились и потерпевшие — глава департамента Минпромторга Денис Пак, генеральный директор научного центра НАМИ Сергей Гайсин и водитель ведущей Первого канала Ольги Ушаковой Виталий Соловчук.

Заседание началось с оглашения обвинительного заключения. Прокурор Светлана Тарасова заявила, что действия в отношении Соловчука были совершены «по предварительному сговору, имея умысел, с применением насилия и осознанием своего поведения».

«Соловчуку нанесли удары, следствием которых стали закрытая черепно-мозговая травма, гематома век, закрытый перелом крыльев носа, сотрясение головного мозга», — сказала прокурор.

Также Тарасова заострила внимание на некорректном поведении спортсменов в кафе «Кофемания».

«Нарушали общепризнанные нормы поведения, противопоставляя себя им. Клали ноги на стол, бросали вещи на пол, орали матом. Оскорбляли чувства людей и демонстрировали пренебрежительное отношение к обществу. Приняв во внимание обоснованное и корректное замечание Пака, подошли к нему. В ходе словесного конфликта, используя в качестве оружия деревянный стул, нанесли тому не менее трёх ударов в область головы», — отметила Тарасова.

Она также добавила, что молодые люди позволили себе противоправные действия в отношении Гайсина.

«Мамаев и Кирилл Кокорин нанесли ему удары в область головы, Протасовицкий схватил его за шею. Гайсин получил телесные повреждения. Таким образом, компания совершила хулиганство», — заключила прокурор.

Частичное признание вины

После Тарасовой слово было предоставлено подсудимым. Фигуранты дела по очереди прокомментировали обвинительное заключение, однако каждый лишь частично признал свою вину.

«Обвинение мне понятно, но я не признаю статью 213 («Хулиганство») и эпизод по статье 115 («Побои») в отношении Соловчука», — сказал форвард «Зенита».

Мамаев отметил, что не признаёт обвинений в участии в предварительном сговоре, а также в нанесении удара Гайсину.

«Признаю вину по эпизоду с Соловчуком, но это было не из хулиганских побуждений. К Паку отношения не имею», — отметил Мамаев.

Как и футболисты, Протасовицкий и Кокорин-младший также заявили, что отрицают участие в сговоре. При этом Александр отметил, что дважды ударил Гайсина с целью «его удержания и предотвращения конфликта».

Уже после выступления подзащитных к суду обратился адвокат Кокорина-старшего Андрей Ромашов. Он выдвинул суду просьбу переместить обвиняемых из конвойной комнаты в отдельное помещение из-за наличия дыма и сильного запаха никотина. Однако судья Елена Абрамова оставила это прошение без рассмотрения.

Первый свидетель

Первым место свидетеля занял Карен Григорян, который в тот день был вместе с футболистами. По словам давнего друга форварда «Зенита», одна из девушек, которая находилась в компании, по ошибке села в машину потерпевшего. Её примеру последовали и спортсмены, однако услышали в свой адрес оскорбление со стороны Соловчука. Кокорин и Мамаев попытались объяснить водителю, что тому не стоит разговаривать с ними подобным образом, в результате чего началась потасовка. Причём, по его словам, первый удар нанёс именно Виталий.

«Думали, что он таксист, а Соловчук сказал: «Я таких петухов не вожу». Сначала он ударил Мамаева в челюсть. Возможно, Павел взял его за кофту, хотел ответить, но промахнулся. Александр Кокорин пытался их разнять, Виталий начал убегать», — сказал Григорян.

Свидетель отметил, что обвиняемые не били потерпевшего руками. При этом он не стал исключать тот факт, что Соловчуку нанесли несколько ударов ногами.

«Может, раза два ударили, но точно не в область головы. Крови на лице водителя я не увидел», — продолжил очевидец.

По его показаниям, потасовка завершилась после того, как одна из девушек «присела рядом с водителем и попросила прекратить драку». После этого Соловчук сам добрался до своей машины, сказал, что «всё понял», и уехал.

Также Григорян рассказал, что стало причиной инцидента между обвиняемыми и чиновниками в кафе. По его словам, Протасовицкий отметил внешнюю схожесть Пака с южнокорейским певцом PSY, после чего глава Минпромторга позволил себе грубое высказывание в адрес Александра. В этот момент к столику подошли братья Кокорины, а после недолгих пререканий форвард «Зенита» ударил Пака стулом «в область плеча».

Кроме того, Григорян признался, что в ходе первого допроса на него оказывалось давление со стороны следствия, что привело к многочисленным неточностям в показаниях.

«В показаниях всего лишь один процент моих слов. Даже на видео нет того, что написано в тексте. Следователь писал. Меня допрашивал какой-то мужчина, в другой раз — девушка. Не говорю, что они мне угрожали... Просто говорили, что будет уголовная ответственность, если не так что-то скажу. Боялся, что заберут», — заключил Григорян.

«Саша — святоша и ангелочек»

После Григоряна свидетельское место заняла Екатерина Бобкова, которая в тот день также находилась вместе с футболистами. Она подтвердила, что Кокорин ударил Пака в ответ на оскорбления со стороны чиновника.

«Пак сел сзади нас с ноутбуком. Хотя там было много места. У него было недовольное лицо, но мы не мешали ему. Потом ребята начали смеяться. Не над ним, просто пели песенку Gangnam Style. Он закрыл ноутбук и спросил, не над ним ли они потешаются. Саша Кокорин обернулся и сказал: «Извините, вы просто похожи на исполнителя этой песни». Тогда чиновник заявил, что «мы похожи на кучку... (дураков. — RT)», — заявила Бобкова.

По словам девушки, изначально Кокорин был настроен на диалог, но после ещё одной грубости со стороны Пака нанёс ему удар стулом.

Бобкова опровергла информацию об интимной связи с Кокориным, указав на свою нетрадиционную ориентацию, а также отметила, что лишь изредка пересекалась с ним в клубах.

«Саша — святоша. До этого я его не видела четыре года. Он ангелочек, добрый, отзывчивый мальчик. Как не переживать за его судьбу? Но это не влияет на мои слова. Я говорю вам правду», — отметила девушка.

Примечательно, что сторона обвинения нашла некоторые разночтения в словах Бобковой в суде и её показаниях после инцидента. Екатерина отметила, что не узнала свою подпись на некоторых листах протокола. 

«Пак отвечал очень дерзко»

Последним в зал суда был вызван Игорь Краснов, который утром 8 октября также находился в кафе «Кофемания». По его словам, он не видел, употребляли ли футболисты алкоголь. Но судя по их поведению, он сделал вывод, что они находились в состоянии опьянения.

«Завтракал за столиком и понял, что стал свидетелем конфликта. За одним столом был Пак, за другим сидела компания молодых людей. Мимо меня прошёл молодой человек. После я узнал, что это был Кирилл Кокорин. Он переспросил у чиновника, кого тот назвал нецензурным словом. Потом к месту перепалки подтянулся Александр, взял стул и нанёс удар. Не знаю, куда он пришёлся. Показалось, что по касательной», — сказал Краснов. 

Как отметил свидетель, по окончании инцидента к нему в агрессивной манере обратился Кокорин-младший с требованием удалить видеозапись. При этом Краснов признался, что не вёл видеосъёмку происшествия.

«Просил без физической угрозы. Но с учётом того, что люди находились в таком состоянии, было неприятно общаться. Мне показалось, что они были пьяны. Не видел, что они пили», — отметил очевидец.

Он также обратил внимание, что в ходе конфликта Пак вёл себя достаточно агрессивно.

«Когда рядом компания молодых людей, которые возбуждены, нелогично вступать с ними в конфликт. Я сразу понял, что добром это не кончится. Ситуация была не в его пользу, но Пак отвечал очень дерзко. Я решил, что он достаточно подготовлен», — признался Краснов.

Кроме того, свидетель рассказал, что в ходе инцидента форвард «Зенита» также выглядел разгорячённым.

«Призывал ли он кого-либо подраться? Нет», — заключил Краснов.