«Пропустишь от Хабиба — сразу ляжешь»: Рой Джонс о Нурмагомедове, бое Емельяненко с Кокляевым и российском гражданстве

— Расскажите о вашем турнире в Екатеринбурге.

— Мы не первый раз проводим боксёрский турнир в России, но это первые соревнования на платформе UFC Fight Pass, которые будут транслироваться на весь мир и, конечно же, на основную аудиторию — в США. Собрали хороших бойцов, у которых есть потенциал для выхода на новый уровень. Всё время ищем парней, готовых показать всему миру тот уровень спортивного таланта, которым располагает Россия. И тогда их станут замечать на мейнстримовых платформах, что в будущем даст им хороший шанс попробовать завоевать пояса мировых чемпионов.

— А сами эти бойцы — они ведь совсем не звезды — понимают, что их бои будут показывать на весь мир через платформу UFC?

— Да, конечно. Именно поэтому они на это и подписались. Поняли, что для них это является главной возможностью для продвижения карьеры, ведь в России больше никто не транслирует бокс на весь мир. Если эти бойцы хотят попасть на радар UFC, они должны по полной использовать свой шанс.

— Как удалось договориться с UFC?

— Абсолютный бойцовский чемпионат подписал контракт с ESPN, по которому каналу переходят права на трансляцию части боёв MMA и их нельзя больше показывать в прямом эфире на платформе UFC Fight Pass. Да и HBO решили отказаться от трансляций бокса, поэтому я решил попробовать занять эту нишу и продвигать российских бойцов на платформе UFC. В связи с этим было достигнуто соглашение о том, что моя компания будет делать бои в России, которые будут транслироваться на платформе.

— Это как-то связано с вашими тесными отношениями с Даной Уайтом?

— Да, но, по сути, эту сделку мы провернули вместе с командой. А уже затем пришли с предложением о турнире непосредственно к Академии единоборств РМК в Екатеринбурге.

— Почему ваш выбор пал именно на неё?

— Она делает столько хорошего для бокса, развития смешанных единоборств и других видов боевых искусств. Учитывая размах нашего проекта, стремление академии продвигать своих бойцов, а также моё желание популяризировать российский спорт во всём мире, мы объединились. Профессиональный бокс очень молод в России. Так что мы с РМК поняли, что у нас схожие мечты и что нам нужно работать вместе. Пока всё хорошо получается.

— В 2015 году вы говорили, что вам необходимо получить российское гражданство, чтобы заниматься здесь бизнесом. Как обстоят дела с другими вашими проектами?

— UFC Fight Pass уже здесь. Значит, я вовсе не лукавил! Конечно, гражданство облегчило мне возможность заниматься бизнесом в России, связывать российский спорт с мировым в целом и американским в частности. Ещё мне удалось осуществить три детских социальных проекта.

— Расскажите об этом...

— Мы нашли 200 детишек в боксёрских секциях в Сибири и других местах, в том числе в Иркутске. Недавно в Москву приехали 100 юных спортсменов, мне надо было выбрать из них десять лучших, но в итоге цифра выросла до 30. Буду заниматься их развитием, обучать боксу. Потому что надо смотреть в будущее, в завтрашний день.

— Почему вы всё это делаете?

— Мне бы хотелось отплатить России добром — поделиться опытом, который я приобрёл на ринге и за его пределами. Хочу передать его российским бойцам. Президент Путин был добр ко мне и позволил стать гражданином страны, поэтому в качестве благодарности хочу принести максимальную пользу обществу.

— Как у вас появилась мысль заниматься подобным именно в России?

— Я такой человек по натуре. В детстве мне говорили, что надо выбирать не красавицу, которую хотят все, а ту, что сходит с ума по тебе. Именно она должна быть рядом с тобой. Так и сделал. В 2011 году один паренёк сказал, что в России я многим интересен. Сам я этого совсем не знал, но приехал и убедился, что это чистая правда. Не зациклен на том, чтобы я нравился людям в том месте, где живу. Но всё равно хочется быть там, где тебя любят.

— Хотите сказать, в США к вам не испытывают таких тёплых чувств?

— Не поймите неправильно — в США меня тоже любят. Но зачастую за боксёрами там перестают следить после окончания карьеры. В России совсем не так. Тебя знают и никогда не забывают о значимости твоей карьеры. Возможно, некоторые американцы меня уже и не вспоминают, но здесь всё иначе. 

— Многое пришлось выслушать в США в свой адрес?

— Да, было дело. Но я ведь не отказался от гражданства США. Есть много россиян с двойным гражданством. Это не запрещено. Значит, это становится проблемой только потому, что я известная личность? Здесь люди любят и ценят меня, и я к ним отношусь точно так же. Поэтому я слышу критику, но не слушаю.

— В то время в США популярность набирал Дональд Трамп, а к России относились очень плохо. Как вам удалось справиться с этим давлением?

— Мой кумир Мухаммед Али отказался воевать во Вьетнаме, мотивируя это тем, что граждане этой страны не сделали ему ничего плохого. И он был абсолютно прав. Он отстаивал свою точку зрения, а я решил последовать его примеру. Политики в США обвиняют Россию во всех грехах. Но я ничего подобного не видел. Когда выступал на турнирах против местных боксёров, они ничем не отличались от остальных. Некоторых бил я, кто-то бил меня, но потом мы пожимали друг другу руки и расходились. Не было никаких качеств, о которых всё время рассказывают. Всегда верю только своим глазам.

— В последний год широкий резонанс вызвали бои между Конором Макгрегором и Флойдом Мейвезером, а также Александром Емельяненко и Михаилом Кокляевым. На ваш взгляд, такие поединки оказывают негативное влияние на спорт?

— Не думаю. Сегодня люди живут в очень быстром темпе, очень многие прославились благодаря социальным сетям, хотя сами ничего в жизни не добились. Некоторые этих ребят знают лучше, чем известных спортсменов, чемпионов мира.

— Сами вы стали бы смотреть подобные бои?

— Зависит от участников. Например, меня точно не привлекает встреча боксёра с пауэрлифтером. Потому что второй никогда ни с кем не дрался. Ты не сможешь выдержать удар, когда не знаешь, каково это — получать по лицу.

— А что касается схватки Макгрегора с Мейвезером?

— Было интересно узнать, сколько он продержится. Конечно, Флойд ему до этого не встречался, но он точно понимал, на что идёт. И выдержал гораздо дольше, чем все ожидали.

— Если разбираешься в боксе, можешь заранее предугадать, чем закончится такой поединок?

— Да. Но меня иногда тревожат решения Атлетической комиссии штата Невада (NSAC). Недавно там выступал мой боец, в активе которого было 14 побед и одно поражение. При этом у его визави было на один успешный бой меньше. Тем не менее судья сказал, что даёт им шесть раундов, потому что девять они якобы не простоят. А ведь у каждого из них более десяти боёв на профессиональном ринге.

— Вас возмущает то, что Макгрегору дали провести все 12 раундов, несмотря на отсутствие опыта выступления в профессионалах?

— Это как минимум странно. В этом и заключается главная проблема бокса. Слишком много людей, которые всё портят, плохо оценивают ситуацию или не умеют справляться с обстоятельствами. То же самое и с фрик-боями. Да, иногда их можно посмотреть от нечего делать, тем более о них все говорят. Между звёздами социальных сетей бывают неплохие любительские дуэли. Но их участники зарабатывают гораздо больше, чем профессиональные спортсмены.

— Вы говорите о сражении между Логаном Полом и KSI?

— Да. Это несправедливо, но, увы, происходит.

— Что вы думаете по поводу этой тенденции в целом?

— Что тут скажешь? Нельзя же ненавидеть людей за то, что они научились грамотно использовать социальные сети для заработка. Просто в этой ситуации очень жаль настоящих бойцов, потому что их недостаточно ценят и любят фанаты.

— Если анализировать, есть ли у бойцов ММА шансы в боях с боксёрами?

— Разумеется. Особенно, если у них поставлен удар. Например, как у Нурмагомедова. Если пропустишь от Хабиба — сразу ляжешь. Навыки бокса у него на высоте. Поэтому он и отличается от остальных.

— Неужели в этом аспекте он сильнее Конора?

— Магрегор — тоже хороший боксёр, но он не настолько крутой панчер, как россиянин. То есть все, у кого есть удар в смешанных единоборствах, имеют шанс против боксёров.

— У Нурмагомедова есть шансы против Мейвезера?

— Если он правильно подготовится, то да. Думаю, если бы я его тренировал, то сумел бы подвести к этой схватке, и у него точно был бы шанс. Прекрасно понимаю, на что надо обратить внимание. Это моя жизнь, я гуру бокса! Знаю о нём всё, знаю, как надо побеждать в разных стилях.

— Это официальное предложение?

— Нет, я лишь говорю, что мог бы тренировать такого бойца для поединка с боксёром и дать ему должный уровень подготовки. Тогда у него появится шанс. Конечно, есть и другие специалисты, в том числе и в России.

— Сами бы вы этого хотели?

— Почему бы и нет?

— Другая звезда ММА, Хорхе Масвидаль, сказал, что хотел бы подраться с Саулем Альваресом. Из этого мог бы получиться хороший бой?

— Нет, Канело порвёт его в клочья. Против него лучше не идти. Ему уже не 21 год, и он сильно отличается от остальных боксёров, на голову выше их. 

— Почему вы так уверены?

— Геннадий Головкин сбежал с первого боя, а во втором Сауль гонял его. Поэтому у Масвидаля нет шансов. Чёрт побери, это касается почти каждого боксёра, что уж говорить о бойце ММА. Похвально, что он хочет биться с ним, думаю, многие заплатят за просмотр этой дуэли, потому что у обоих огромное количество болельщиков. Если такая встреча объединит две фан-базы, то получится классное шоу и спортивное мероприятие, которое посмотрю даже я.

— Зачем?

— Как минимум для того, чтобы узнать, сколько продержится Хорхе и какое количество ударов пропустит перед тем, как ляжет.

— На каком месте находится Альварес в вашем списке лучших боксёров?

— У меня три любимых спортсмена. С точки зрения навыков, это Василий Ломаченко. Но у него не самый сильный удар — или мы ещё его не видели. Что касается выступлений и процента побед, здесь лидирует Теренс Кроуфорд, хотя он ещё не дрался с Эрлом Спенсом. И наконец, боец, который прошёл все круги, побил всех и воцарился на вершине, — это точно Канело.

— Может ли изменить расстановку сил победа Ломаченко над Джервонтой Дэвисом?

— Если Василий возьмёт верх, то станет лучшим для меня, потому что он уже победил всех в своей весовой категории.

— Деонтей Уайлдер к этому списку пока не близок?

— Нет, потому что он не побил Тайсона Фьюри. Да, он дважды отправил его в нокдаун, но в итоге была ничья. И с Луисом Ортисом ему было нелегко, особенно в первом поединке. Во второй раз Уайлдер очень умно провёл бой и показал свою зрелость, хотя соперник лучше боксировал. Но всё же есть разница между самым сильным и самым популярным бойцом.

— Что вы имеете в виду?

— В первом случае мы говорим о тех, кто умеет всё. Кроуфорд может драться как правой, так и левой рукой. То же самое с Ломаченко и Канело. Может ли так Деонтей? Мы не знаем, потому что ещё не видели такого в его исполнении. Никогда не скажу, что боксёр лучший только потому, что он стал популярным. Но в списке самых сильных панчеров Уайлдер лидирует с перевесом.

— Какие у вас ожидания от второго боя между Уайлдером и Фьюри?

— Первый был достаточно унылым. Если Уайлдер опять будет скучно драться, не поднимется в моём рейтинге. 

— Значит, Фьюри выглядел лучше в первом бою?

— Конечно. Это хороший боец, который был умнее в сражении с Уайлдером.

— На кого вы бы поставили в этом реванше?

— Думаю, на Деонтея. Не могу с точностью сказать, что Фьюри сейчас на 100% готов принимать удар. А он мне нравился именно этим. Даже когда Уайлдер дважды свалил его, он встал. Но тогда ему помог лишний вес — сейчас, без него ему будет тяжелее. Тайсон умнее и, возможно, даже лучше визави, но об этом не думаешь, когда боксёр сбрасывает вес.

— О чём же думаешь?

— О том, чтобы уйти от удара. Меня это всё время пугало, когда я сбрасывал массу. Если он сможет с этим справиться, то победит.

— Если бы вы могли прыгнуть в машину времени, вернуться в те годы, когда находились на пике формы, и подраться с любым боксёром в истории спорта, кто бы это был?

— Я бы выбрал Шугара Рэя Робинсона. Это самый близкий мне боксёр по всем параметрам: навыки, сила удара, темп, скорость, взрывоопасность, способность переходить из веса в вес. А мне хотелось бы драться с лучшим.

— А как же Рокки Марчиано?

— Он был крутым, но в его послужном списке фигурировали кузены. Да, он ушёл непобеждённым, но это не означает, что у него был лучший стиль. А Робинсон мог наматывать круги по рингу и драться на протяжении долгих раундов против Джейка Ламотты, не переставая шедшего вперёд.

— Значит, Робинсон — ваш кумир в мире бокса?

— Да, конечно. С точки зрения мастерства, это он и Сальвадор Санчез. А если принимать в расчёт ещё и масштаб личности, то это, конечно, и Мухаммед Али.