«Биться ради денег — не для меня»: Лебедев о завершении карьеры, любви Рурка к русским и разговоре с Путиным

— В преддверии боя с Табисо Мчуну вы уже знали, что он станет для вас последним в карьере?

— Конечно, нет. Выходил на ринг с расчётом на то, чтобы в будущем встретиться с Илунгой Макабу. Но после поражения от Мчуну понял, что ловить нечего. И это с учётом того, что Табисо не показал ничего необычного. Не поймите неправильно, он хороший боец. Но это скорее не он выиграл, а я проиграл.

— Только ли поражение стало причиной ухода из спорта?

—У меня был большой простой, и я не чувствовал азарта, огня, какой ощущал ранее. Профессиональный спорт, а тем более бокс — это не игрушки. Это очень опасно, а у меня много детей. Кто будет о них заботиться, если что-то случится со мной? Поэтому решил не рисковать.

— Вы сказали, что во время тренировочного лагеря испытывали проблемы. Чувствовали, что уже нет той скорости, что раньше?

— И это тоже, но здесь был целый ряд факторов. Но главное то, что я должен был справляться со своими спарринг-партнёрами, а мне это не удавалось, хотя физические кондиции были на уровне. Не хочу сказать ничего плохого о них, отличные ребята из Дагестана, но боксёрские качества, в частности реакция, у меня уже были не те. Всё складывалось не в мою пользу. Есть такое выражение: «Не то пальто».

— Организм выдерживал нагрузки?

— Если раньше мне было достаточно поспать два часа после утренней тренировки, чтобы начать вторую, то теперь требовалось больше времени. Поверьте, я и сейчас могу пробежать 10 км за 50—55 минут. Столько же мне требовалось и в 30 лет. Но бегать — это одно, а уклоняться и нырять — совсем другое. Кому-то удаётся боксировать и в 40, и в 50, но я немного другой.

— В ходе этого лагеря в нокдаун не попадали?

— Нет. За свою жизнь мне лишь дважды открывали счёт. Впервые это произошло в битве с Йоури Каленгой, а во второй раз — в бою с Муратом Гассиевым. Наверное, это были первые звоночки, которые давали понять, что нужно заканчивать. Я ведь уже объявлял об уходе из спорта, но потом немного посидел на диване... и меня потянуло на ринг. Показалось, что я могу победить и Мчуну, и Макабу.

— Почему ожидания настолько разошлись с реальностью?

— Мозги помнят, как резко бить, уклоняться, но на ринге не получается это воспроизвести. Это похоже на то, что было в схватке Кокляева с Емельяненко. Как и Миша, я тоже подумал, что способен выиграть. Но когда оказался в четырёхугольнике, понял, что всё не так просто.

— На ваш взгляд, Кокляев правда думал, что может победить Емельяненко?

— Миша сам говорил: «Раз в год и палка стреляет». Это тяжёлый вес. У Кокляева был один шанс: быстро и неожиданно броситься вперёд и первой волной снести Емельяненко. Но вместо этого он начал боксировать.

— Нет ощущения, что всё сложилось бы иначе, если бы вы начали готовиться чуть раньше?

— Возможно, мне просто нужен был другой противник. Долгое время не выступал, поэтому можно было найти кого-то полегче, чтобы вернуть боксёрские рефлексы. Но я не собираюсь оправдывать этим своё поражение. Я действительно уступил. После каждого раунда шёл в угол и понимал, что проиграл его. Мне уже 40 лет, я неплохо разбираюсь в боксе.

— Ходили слухи, что вы могли встретиться с Александром Усиком…

— Усик сейчас на другой планете, если говорить о боксе. Когда эта схватка ещё была в мечтах, мы оба были другими. А сейчас не хотел бы витать в облаках. Александр уже сделал себе имя как на ринге, так и за его пределами. Послушайте, что он говорит. Если бы таких людей было побольше, жили бы иначе.

— Вы хорошего мнения об Усике?

— Да. Несколько раз встречался с ним, а однажды даже созвонились в канун Нового года. Он тогда находился в США. Поговорили, поздравили друг друга, пожелали успехов во всех начинаниях.

— Генеральный секретарь Федерации бокса России Умар Кремлёв предположил, что сражение с Мчуну не станет последним в вашей карьере. Он ошибся?

— Когда я объявил об окончании карьеры, мой отец сказал: «Вернуться никогда не поздно». Я рассмеялся в ответ. Сегодня могу с уверенностью сказать, что закончил с боксом. Биться ради денег — не для меня. В связи с этим хочу поблагодарить людей, которые сопровождали меню всю карьеру: из Чехова и Подольска, промоутеров Владимира Хрюнова и Андрея Рябинского, а также хоккеиста Сергея Фёдорова.

— Вы могли бы сказать, что за свою карьеру достаточно заработали в боксе?

— Да. На эти деньги содержу 6—8 человек. У меня машина, дом, плачу налоги. Всё это делаю благодаря спорту. Но есть другие возможности зарабатывать.

— Не планируете последовать примеру многих других отечественных спортсменов и пойти в Госдуму?

— На данный момент я являюсь муниципальным депутатом в Чехове. Но это не ради денег. Здесь нет зарплаты — одни обязанности перед избирателями. Могу сказать, что мне уже удалось кое-что сделать для людей, хотя это и непросто. Сейчас я только учусь работать на этом поприще, но у меня есть мнение по некоторым вопросам. Если когда-нибудь удастся занять пост в Государственной думе, то я бы с радостью поделился им. Думаю, многие поддержали бы.

— Вас не смущает, что в стране многие весьма негативно отзываются о спортсменах, работающих в Госдуме?

— Какая разница? Главное, чтобы человек был образованный и всё понимал. Что сложного в том, чтобы обязать застройщика построить школу и детский сад в дополнение к десяти домам? Сказать ему: «Либо делай так, либо даже не начинай этим заниматься». Но какой смысл говорить об этом? Нужно делать.

— Наверняка после ухода из бокса у вас появилось достаточно свободного времени. Чем заполняете его?

— На самом деле у меня его не так много. В связи с карантином встаю немного позже — в 10—11. До этого день начинался с того, что я отвозил ребёнка в школу к восьми часам, после чего шёл на зарядку. У меня большие собаки, им необходимо бегать, чтобы не было боли в суставах. Я их для того и завёл, чтобы был лишний стимул заниматься. Люблю животных, никогда не позволю им страдать.

— Даже сейчас не проводите ни дня без зарядки?

— Настолько привык бегать, что для меня это как завтрак. Если не сделаю, чувствую себя неважно.

— С какими проблемами вы как депутат столкнулись в условиях пандемии коронавируса?

— Сейчас начались махинации с масками, люди хотят зарабатывать на них. Президент даже распорядился бороться с этим, но и сейчас остаются камикадзе, которые ещё пытаются нажиться. А у меня нашлись друзья в Нижнем Новгороде, которые прислали мне 5 тыс. масок, антисептик, распрыскиватель — целый автобус. Раздали это нуждающимся.

— Вместе с вами в Чехове проживает Александр Поветкин, с которым вы очень тесно общаетесь. Как он отреагировал на новость о том, что вы решили повесить перчатки на гвоздь?

— По-дружески похлопал по плечу. Спросил, что собираюсь делать дальше. Ответил, что закончил. Поветкин сказал: «Дело твоё». В этом вопросе не может быть советчиков, должен сам принять решение.

— Он не говорил, когда планирует повесить перчатки на гвоздь?

— Нет, это не обсуждали.

— На ваш взгляд, в чём залог спортивного долголетия Поветкина?

— Правильное отношение к жизни. Знаю, что он уже 12 лет не выпивает. Само собой, о сигаретах и прочем речь также не идёт. Например, лично я могу позволить себе шампанское или что-то покрепче. Но имея рядом четверых детей, это не очень красиво. Надо думать, какой пример ты подаёшь.

— Как думаете, сколько ещё лет Поветкин сможет выступать на столь высоком уровне?

— Сложно сказать. Поветкин — рубака, постоянно идёт в обмен. Александра и любят за то, что он может устроить настоящую драку на ринге.

— Следующим соперником Поветкина должен стать Диллиан Уайт. Чем опасен британец?

— Ему пророчат отличную карьеру в тяжёлом весе. Поветкин — хорошая проверка. Но так думают англичане, а мы — иначе. Александр способен разобраться с Уайтом. Да, будет непросто. Нас ждёт красивый и конкурентный бой.

— Поветкин может получить шанс побороться за титул чемпиона мира по версии WBA с Энтони Джошуа. Вас удивил исход его второго боя с Энди Руисом?

— Не очень. Думал, что выиграет Джошуа, но не ожидал, что в такой манере. Рассчитывал, что схватка получится более яркой. Кто-то говорит, что он испугался и делал всё, чтобы не упасть. Но Энтони избрал такую тактику — хотел выиграть по очкам. Джошуа сбросил 10 кг, стал менее крупным, раскачанным. А Руис, наоборот, набрал.

— Как вы относитесь к Джошуа?

— Я уважаю Энтони. После боя с Поветкиным он зашёл к нему в раздевалку, пожал руку и сказал: «Эй, мужик, я смотрел твои бои и равнялся на тебя». После этого он увидел меня и тоже поприветствовал. Тогда увидел в нём человека с большой буквы.

— Гораздо более обсуждаемой вышла дуэль между Тайсоном Фьюри и Деонтеем Уайлдером. Ожидали, что она окажется столь односторонней?

— Не скрывал, что болею за Фьюри, но боялся, что он проиграет. Всегда стараюсь поддерживать тех, кто немного слабее. Что болеть за сильного, ведь он и так фаворит. Мне кажется, ещё после первой битвы Деонтей понял, что Тайсон — не подарок. И по ходу второго поединка осознал, что не выиграет. Здесь был важен психологический момент, а в этом аспекте Тайсон гораздо сильнее. Типичный англичанин, да ещё и с ирландскими корнями. А ирландцы — сумасшедшие люди. В хорошем смысле слова.

— Откуда такие познания об ирландцах?

— Когда проходил подготовку в Лос-Анджелесе, встретился с Микки Рурком. Удивился тому, что он в основном общается именно с русскоговорящими. Спросил его, почему он так любит беседовать с ребятами из России, Украины, Белоруссии, Казахстана...

— Что он ответил?

— Сказал: «Потому что вы честные, открытые, доверчивые и гордые. Я сам такой же. У меня сейчас могло быть всё, но я ирландец и ни перед кем никогда не падал на колени».

— После боя многие сравнили Фьюри с Мухаммедом Али. Как думаете, между ними действительно можно провести параллель?

— Нет. Только если в плане харизмы. Али мог прийти к сопернику домой накануне схватки и сказать: «Эй, завтра я сделаю из тебя отбивную». Представьте, как после этого спится. Но я думаю, что если бы на месте того атлета был Фьюри, он рассмеялся бы и спокойно пошёл отдыхать.

— На ваш взгляд, Али — величайший боксёр-тяжеловес в истории?

— Конечно, он легенда. Не был знаком с ним, поэтому не могу сказать наверняка, какой он человек. Но если судить по его выступлениям, то достойный.

— Оглядываясь на вашу длительную и яркую карьеру, какой поединок вы назвали бы самым важным?

— Сложно сказать. Я бы выделил победы над Роем Джонсом — младшим и Джеймсом Тони, а также битву с Гильермо Джонсом. Но особенно важно другое.

— Что?

— На последних секундах боя с Роем нанёс ему удар, который многие болельщики мне не простили (Джонс-младший находился в стоячем нокдауне, но рефери не остановил схватку. — RT). Мне писали: «Ты негодяй, как ты мог?»

— После дуэли с Гильермо что-то изменилось?

— Да, говорили, что я воин. Писали, что простили меня за ту ситуацию с Джонсом-младшим.

— В битве с Гильермо вы получили ту страшную гематому.

— Приятного было мало. В гостинице после боя места себе найти не мог. Хорошо, что следующим утром позвонил Иван Логунцов, адвокат Никиты Михалкова — они завсегдатаи на моих боях, поинтересовался, как моё самочувствие. Когда ответил, что я всё ещё в номере, он возмутился и заставил вызвать скорую, а после настоял, чтобы меня отвезли в Центр Бурденко.  

— Как долго шло восстановление?

— Отлежался с сотрясением мозга, а уже через три месяца поехал в тренировочный лагерь. Когда был в больнице, позвонил президент Путин. Владимир Владимирович поддержал меня, сказал: «Молодец, мы видели, что ты сражался до конца. Если что-то нужно, поможем».

— Что было дальше?

— На следующий день приехал человек и оказал мне помощь в реабилитации. Сначала проходил восстановление в Центре Бурденко — благодарен нейрохирургу Александру Потапову, который мной занимался лично, а потом поехал за границу. Было приятно, что заключения наших и немецких врачей совпали почти полностью.

— Какое главное сожаление в карьере Дениса Лебедева?

— Деньжат маловато заработал. Хотел бы побольше. (Смеётся.) На самом же деле я ни о чём не жалею. Разве что надо было пораньше уйти из любительского в профессиональный бокс. Всё-таки те 300 с небольшим боёв мне мешали. Было достаточно провести 100—150.