«Убедительные доказательства невиновности»: адвокат Панич о деле российских биатлонисток и ложных показаниях Родченкова

— Когда планируется вынесение вердикта  Спортивного арбитражного суда в Лозанне (CAS)?

— CAS должен представить нам итоговый документ в середине июля. Дополнительных слушаний уже не будет.

— Каковы ваши ожидания?

— Мы ожидаем положительного для троих биатлонисток решения, так как считаем, что все доводы Международного олимпийского комитета (МОК) были нами опровергнуты, а также представлены убедительные доказательства их невиновности.

— Имели ли вы возможность представить новые доказательства после мартовских слушаний?

— Нет, все доказательства были представлены заблаговременно. На самих заседаниях эти документы исследовались и обсуждались. Поэтому сейчас мы просто ожидаем решения CAS.

— Значит, отсрочка никак не могла повлиять на итоговый вердикт?

— На самом деле, это обычная практика, когда на подготовку решения затрачивается много времени. Конечно, не стоило ожидать быстрого решения и по столь сложному делу. Поэтому не могу сказать, что перенос имеет для нас плюсы или минусы. С одной стороны, нам некуда торопиться, но с другой — уже хотелось бы узнать результат. Ведь сами спортсменки слишком долго находятся в этом подвешенном состоянии.

— Общались ли вы на протяжении этого времени с Зайцевой, Вилухиной или Романовой? Что они думают по поводу предстоящего вердикта?

— Нет, они лишь спрашивали, когда будет принято решение. Ожидалось, что CAS вынесет приговор в апреле, а потом мы получили уведомление, что это произойдёт в середине июля. Надеемся, что больше отсрочек не будет.

— Повлияет ли на решение суда публикация Der Spiegel?

— Вряд ли. Если вердикт действительно появится в ближайшие дни, то он уже, думаю, готов и ничто не поменяет решение судей. А эта статья — результат независимого расследования. Могу только приветствовать то, что эта тема заинтересовала немецких журналистов. Со своей стороны должен сказать, что я с ними не общался и к публикации никакого отношения не имею.

— Получается, ваши выводы о поддельных подписях Григория Родченкова получили ещё одно подтверждение?

— Могу предположить, что журналисты собирали соответствующие материалы, общались с обеими сторонами и по результатам расследования сформировали позицию, которая отражена в статье. Да, это именно тот вывод, который мы озвучивали на судебном заседании в начале марта.

— Последовала ли какая-то реакция со стороны МОК?

— Мне об этом ничего не известно. Но я знаю, что МОК предпочитает не комментировать подобные публикации, поэтому не удивлюсь, если реакции вообще не будет.

— На мартовских заседаниях МОК в течение 24 часов представил новое письмо Родченкова, в котором он якобы подтверждал подлинность своих показаний. Что они могут сделать сейчас, чтобы опровергнуть эти выводы?

— Уже ничего, так как стадия представления доказательств давно завершилась. Но тут я бы отметил, что наши заключения о поддельных подписях не являются ключевым фактором, на основании которого мы ожидали бы выиграть это дело. Ведь многие выводы комиссии Ричарда Макларена основаны на словах Роченкова. Это называется hearsay — кто-то кому-то что-то рассказал. Значит, это не может считаться доказательством. Наши основные доводы касаются существа предъявленных обвинений, где есть хоть что-то, помимо слов. На их опровержении и строилась наша основная линия защиты.

— О каких обвинениях идёт речь?

— Например, Зайцеву обвинили в нарушении антидопинговых правил на основании косвенных результатов анализа её проб. Следует отметить, что ни у кого из девушек никогда не обнаруживали в пробах допинг. В одной из проб Ольги, взятой в конце 2014 года, присутствовали две ДНК. Предполагалось, что речь шла о подмене. Это подтверждал и Родченков. Однако нам странно было это слышать, учитывая, что Ольга на тот момент планировала завершать карьеру. Но мотивация была оставлена МОК за скобками.

В дальнейшем выяснилось, что эксперты Международного олимпийского комитета допустили серьёзную ошибку и вторая ДНК является мужской, а не женской. Более того, проведённый по нашей инициативе анализ определил, что она принадлежит мужу Зайцевой. Это доказало и дополнительное исследование МОК на наличие в пробе посторонних веществ, а именно спермы, после которого обвинения были сняты. То есть этот довод не дожил даже до разбирательства в CAS. На этом фоне особенно интересно выглядело заявление Родченкова о подмене со ссылкой на две ДНК. Получается, он просто оболгал Ольгу, его слова и выеденного яйца не стоили.

— А довод относительно уровня соли?

— Он уже касается олимпийской пробы. Но хочу оговориться: речь идёт не об аномальном уровне, а о физиологически допустимом, что доказали наши эксперты из России и США. Такой показатель может встречаться у здоровых людей. Он зависит от множества факторов — питания, режима принятия жидкости, физических нагрузок и так далее.

— Насколько серьёзны обвинения, выдвинутые после обнаружения царапин на пробирках с пробами?

— Изначально МОК утверждал, что одна проба вскрывалась. Честно говоря, для нас этот довод звучал странно. Ведь если спортсмен принимает допинг, его следы были бы обнаружены во всех анализах и нет смысла менять только одну пробу. Их доводы строились на том, что на одних пробирках больше царапин, чем на других, хотя их происхождение они объяснить не могут. Значит, с первыми проводились какие-то махинации. Но здесь было много допущений, в которых не были уверены их эксперты.

Наш же английский криминалист доказал, что повреждения необязательно появились в результате вскрытия. Они могли образоваться и естественным путём при закрытии пробирки. Царапины может оставлять металлическое кольцо, используемое для сохранения герметичности.

 — Может ли CAS оправдать не всех биатлонисток, а, например, только Зайцеву?

— Да, так как обвинения отличаются. И у Зайцевой их больше, чем у Романовой и Вилухиной.

— Каковы ваши действия в том случае, если апелляции будут отклонены? Намерены ли вы обратиться в Федеральный суд Швейцарии?

— Да, такая возможность не исключена, её используют довольно часто. Ещё есть опция обратиться в правоохранительные органы Швейцарии по факту использования документов с поддельными подписями Родченкова. Мы можем это сделать вне зависимости от результата. Но для адвокатов желание клиентов — закон. Поэтому я не уверен, что в случае благоприятного завершения этой саги сами спортсменки захотят дальше доказывать факт фальсификации. Для нас самих этот вопрос очевидный и закрытый. Наверное, наши выводы могут быть использованы и по другим делам, но это должны решать спортсмены и юристы, которые их представляют.

— По вашему мнению, как выводы экспертов Der Spigel могут сказаться на делах других российских спортсменов?

— Не уверен, что это может на что-то повлиять. Да, такие статьи могут формировать общественное мнение, но всё-таки хочется верить, что дела рассматривают независимые арбитры, которые делают выводы на основании представленных доказательств.

— Доказательство подделки подписей заставило многих говорить о необходимости присутствия на слушаниях самого Родченкова. Может ли сторона защиты это требовать?

— Всё зависит от обстоятельств конкретного дела. Да, это можно делать в том случае, когда обвинение строится на его показаниях. Но здесь существует другая проблема. Если кто-то представляется как экс-глава московской антидопинговой лаборатории, то каким образом можно идентифицировать этого человека? Такой вопрос возникал и у нас. МОК представил якобы нотариально заверенные показания, хотя печать нотариуса мы так и не увидели. Допустим, это действительно так, но как нотариус удостоверился, что к нему пришёл сам Родченков? Если у него изменена внешность, то старые документы в данном случае не позволят его идентифицировать. А если есть новые, то кто их ему выдал?

Меньше таких вопросов не становится даже тогда, когда вам организуют сеанс видеосвязи с информатором WADA, а вы его или вообще не видите, или понимаете, что человек на него не очень-то и похож. Может, это какой-то актёр? То, что он отвечает на вопросы о российском спорте, не доказывает, что перед вами Родченков.

— Не складывается ли у вас впечатление, что даже на Западе уже не так доверяют словам Родченкова?

— Хотелось бы в это верить, потому что он наговорил много вещей, которые не соответствуют действительности. Всё это становится очевидным при независимом исследовании документов. Но для меня ясно, что Родченков продолжит говорить то, что от него хотят услышать. Он попал в ситуацию, когда его жизнь и благополучие зависят от его же слов. Поэтому сейчас он не сможет опровергнуть ранее сказанное. Фильмы, книги, интервью, показания в различные дела — всё это для него является источником дохода и гарантией безопасности. Нам вряд ли стоит ожидать от него правдивых показаний. Очевидно, что если у свидетеля есть заинтересованность, то это уже является основанием как минимум для критического анализа всего того, что он говорит. А у Родченкова она безусловно есть.