«Если Александр недооценивает меня, у него будут проблемы»: Исмаилов о бое с Емельяненко, треш-токе и своих кумирах

— В период пандемии почти все бойцы были серьёзно ограничены в плане тренировок. Как у вас проходил этот процесс?

— Я находил возможность заниматься — и дома, и на улице. Порой на свежем воздухе работать даже приятнее, чем в зале.

— А в самих залах была возможность заниматься?

— Конечно. Пусть и в маленьких.

— Александр Волков признавался, что на определённом этапе для тренировок использовал лишь гири, турник и палицы. А что использовали вы?

— Я больше привык работать со своим весом. Например, мог дочку посадить на себя и приседать.

— Накануне вы говорили, что ваш вес — 97 килограммов.

— Когда я взвесился натощак, было ещё меньше.

— При этом на пресс-конференции в феврале вы говорили, что оптимальным считаете 103 килограмма. Почему не достигли этой отметки?

— Бывало, что в межсезонье мой вес достигал отметки 105 килограммов, но в последнее время старался весить не более 95. Честно, думал, что спокойно смогу управляться с сотней, но недобрал. Лето, жара, духота, аппетит не тот. В такое время года теряешь очень много воды. Если бы не пандемия, всё шло бы по плану. 

— На взвешивании Емельяненко оказался тяжелее на 22,5 килограмма. Есть ли вероятность, что вам может не хватить мощи для сражения с ним?

— Я так не думаю. Даже когда на улице сталкивался с более габаритными ребятами, никогда не допускал, что что-то способно мне помешать. Когда я преследую какую-то цель, хочу что-то доказать, подобное не имеет значения. Да, Емельяненко будет потяжелее, но ведь я тоже сейчас помассивнее, чем обычно.

— Как оцените форму Емельяненко?

— Он комфортно чувствует себя в данной категории. Сейчас Саша подсушился, минимизировал риск потерять скорость. Отлично дышит, хорошо двигается. Будет непросто. Но я и не гонюсь за лёгкими поединками. Они не дают такой отдачи.

— До последнего момента руководство промоушена надеялось, что турнир ACA 107 пройдёт в присутствии болельщиков. Удивились, что в итоге это не удалось организовать?

— Был уверен, что шоу всё-таки пройдёт со зрителями. Меня часто спрашивали люди, которые хотели посетить мероприятие, но я всем говорил, что пока ничего не решено. Даже с учётом того, что уже появлялись слухи о допуске фанатов на трибуны, пусть и в ограниченном количестве. Чувствовал, что-то может поменяться. Вот всё и случилось. Для меня это будет первая схватка без болельщиков в карьере.

— Вы любимец публики и получаете огромную поддержку от зала. Насколько тяжело вам будет выступать при пустых трибунах?

— У меня очень плотная связь с фанатами. Это коренным образом влияет на меня. Перестаю волноваться, становлюсь более азартным, когда слышу их возгласы, ощущаю поддержку. Не знаю, что буду чувствовать в этот раз по пути к клетке.

— Не думаете, что это может сказаться на вашем настрое?

— Нет. Даже если в клетке останемся только мы вдвоём — без секундантов и рефери. Когда я готовился к битве, не думал ни о зрителях, ни об их возгласах. Готов подраться с Емельяненко хоть в воде.

— Обычно вы очень весёлый, но сейчас чувствуется, что очень сосредоточены. Реакция на приближение боя?

— Конечно, ведь у меня скоро схватка. Сейчас больше хочется подумать, представить себе ход её развития: как я буду действовать, что будет происходить в клетке, чем удивлю оппонента. Ближе к бою всё это предстаёт в более ярких красках. Месяц назад я тоже пытался визуализировать его, но получалось не так чётко.

— Когда вы представляете себе бой, что видите?

— Как я выигрываю. Сейчас всё очень отчётливо: дёрнул сюда, ушёл сюда, ударил отсюда. Судья поднял мою руку, я ушёл.

— Следовательно, вы видите победу нокаутом?

— Да, почему-то Емельяненко падает. Хотя я готов и побороться, и побоксировать. Посмотрим, что мы покажем в клетке, там всё может сложиться по-другому. Но очень хотелось бы, чтобы по окончании боя люди сказали: «Вот это была жарища». Чтобы дуэль затмила весь тот треш-ток, все те шутки и разговоры, что были в последние несколько месяцев.

— Если ваш поединок с Емельяненко станет настоящим фейерверком в октагоне, но при этом вы уступите, будете довольны собой?

— Нет. Буду доволен, только если выиграю. В противном случае скажу: «Да, был неплохой фейерверк, но это не победа». А поражения я переношу тяжело, причём не только в боях. Даже если играю в приставку и начинаю уступать, то могу разбить джойстик.

— Бывало, что ломали джойстик?

— Да, конечно. Даже если проигрываю друзьям, могу выйти из себя. Бывает. В то время, когда выступал в вольной борьбе, после поражений меня не могли сдержать. Сейчас я спокойнее, более сконцентрирован. Понимаю, что могу как победить, так и проиграть. Ведь мой соперник тоже готовится, идёт к той же цели. Поэтому если уступлю, но с фейерверками, буду рад, что они хотя бы присутствовали.

— Когда речь заходит о встречах между спортсменами с такой разницей в росте, как у вас с Емельяненко, на ум приходят бои Майка Тайсона. Не ассоциируете себя с ним в преддверии схватки?

— Были моменты, когда я говорил: «Посмотрите на Тайсона. Работа корпусом, ногами — всё, дело в шляпе». Но мне больше нравится ассоциировать себя с другим человеком. Правда, он не был таким маленьким.

— Кто это?

— Мухаммед Али.

— Собираетесь «порхать как бабочка»?

— Да. Быть быстрым, точным, стратегически подготовленным, умным. У меня есть два этажа, и если что-то не получится на верхнем... Хотя не будем об этом. Всё сложится.

— Многие бойцы ММА в молодости вдохновлялись известными боксёрами. Как я понимаю, для вас особое место занимает именно Али?

— Однозначно. В мире спорта никто не восхищал меня больше, чем он. Посмотрите, что он делал до битвы. Мухаммед шутил, использовал треш-ток, был настоящим шоуменом. Но при этом он оставался зверем в ринге. Там он был уже другим человеком: великолепно подготовленным как физически, так и психологически, умным, расчётливым. Он поражал своими действиями как в четырёхугольнике, так и вне его.

— В ММА продолжателем традиций Али считается Макгрегор. Если вы проводите параллели между собой и Мухаммедом, то можно ли говорить о сходстве между вами и Конором?

— В желании раскручивать поединки — да. Мы хотим создать ажиотаж вокруг мероприятия, сделать так, чтобы его посмотрело как можно больше людей. Но мы с Макгрегором во многом отличаемся. Возможно, Конор — хороший парень, но он ничем не брезговал, добиваясь своих целей. Для него главное — шоу, пусть оно построено и на оскорблениях. Но я иного мнения.

— Что для вас шоу?

— Когда ты создал интерес вокруг противостояния, но при этом никого не оскорбил и не обидел. Не затронул семью.

— В ММА также было множество спортсменов, которые на регулярной основе бились с более габаритными соперниками. В этом контексте кто приходит на ум первым?

— Можно вспомнить хотя бы дуэль Александра Волкановски с Максом Холлоуэем. Австралиец — парень среднего роста, но при этом умудрился на равных биться с более высоким визави. Правда, не считаю, что он победил. Но в целом достаточно бойцов, которые часто брали верх над более рослыми противниками. Но важно другое.

Имеющие преимущество в габаритах бойцы зачастую недооценивают низкорослых. Тот же Александр часто ведёт себя так, будто не рассматривает меня всерьёз. Хотя думаю, что на самом деле это не так.

— Не допускаете, что Емельяненко действительно не рассматривает вас как серьёзного соперника?

— Если он действительно недооценивает меня, то у него будут серьёзные проблемы в клетке.

— Говоря о бойцах, часто побеждавших высоких оппонентов, не приходит ли на ум Фёдор Емельяненко?

— Конечно. Я вырос на боях с участием Фёдора. Когда ты видишь, что маленький побеждает большого, думаешь, что происходит нечто невероятное. Хочу, чтобы в пятницу зрители испытали что-то подобное.

— Не думаете, что в этом есть какой-то символизм — вы будете пробовать себя в роли Фёдора в дуэли с его братом?

— Сейчас у нас с Емельяненко немного общего, а раньше мой стиль действительно был очень похож на его. Если посмотрите, в моём ground and pound, добиваниях и даже работе в стойке чувствовалось сходство с Фёдором. Но в какой-то момент это прекратилось.

— По вашим пресс-конференциям создаётся ощущение, что у вас более чем положительное мнение об Александре. Это так?

— У меня зачастую именно так и получается. Если вспомнить, то в преддверии боёв мы не конфликтовали ни с Артёмом Фроловым, ни с Вячеславов Василевским. Если человек не оскорблял меня, то в этом противостоянии нет ничего личного. Почему я должен испытывать к нему какой-то негатив?

— Тому же Александру Шлеменко не нужно было взаимных оскорблений, чтобы критиковать Емельяненко за его стиль жизни и поведение...

— Все мы грешны. У каждого есть проблемы. Разница в том, что кто-то публичный человек и не может скрыть это от окружающих. Каждый способен вспомнить моменты, когда был неправ. Важно лишь то, какие мы сейчас, стали ли мы лучше.

— Глава ACA Алексей Яценко высоко оценил тот факт, что ваши пресс-конференции обошлись без грязного треш-тока. Как вы сами относитесь к этому явлению в ММА?

— Если бы мы задевали семьи друг друга, то поединок состоялся бы не в клетке, а за её пределами. Когда кто-то оскорбляет моих близких, то не стоит надеяться на схватку по спортивным правилам. Битва пройдёт в общественном месте, чтобы все это увидели.

— Не думаете, что отсутствие «нерва» в вашем противостоянии с Емельяненко может повлиять на происходящее в клетке? Ведь сейчас некоторые воспринимают бой как встречу старых друзей.

— В данном случае люди должны следить за самим противостоянием, а не за тем, кто кому нагрубил. Не хочу заниматься подобным ради денег или привлечения внимания. Оскорблять семью — не моё, никогда не приду к этому. Мне кажется, здесь и так достаточно интриг. Как только прозвенит гонг, все поймут, что тут и не пахнет дружбой.

— Наверняка фанаты помнят вашу ожесточённую дуэль с Владимиром Минеевым…

— Если человек оскорбил меня на публике, то я и буду решать вопросы на глазах у всех. Нет, я не буду целенаправленно искать обидчика, но как только появится возможность, сделаю это. Именно это и произошло с Минеевым. И поэтому мне не интересен реванш с ним. Если мне завтра предложат подраться с Владимиром, я не соглашусь. Честно, даже говорить о нём не очень хочется. Во второй раз это может закончиться не просто потасовкой в Турции.

— На пресс-конференции вы вскользь напомнили Емельяненко о его поражении от Магомеда Маликова…

— Он сам это сделал.

— На ваш взгляд, это самое тяжёлое поражение в его карьере?

— Да. Мне кажется, ему сложнее всего было перенести неудачу в битве с Маликовым. Тогда он тоже очень сильно недооценил Магомеда, и ему прилетело. Сейчас он может наступить на те же грабли. Думаю, что он не из таких людей, хотя всё может быть.

— А какое самоё тяжелое поражение в карьере Магомеда Исмаилова?

— От Анатолия Токова. Очень уважаю его и готов провести с ним реванш. Не чтобы кому-то что-то доказать, а помериться силами. Наша дуэль очень быстро закончилась. Тогда допустил ошибку, недооценил оппонента. Сейчас хотел бы поработать с ним подольше.

— Перед боем Емельяненко сказал, что, в отличие от вас, борется с ранних лет и поэтому превосходит вас в этом аспекте. Вы согласны, что в борьбе уступаете Александру?

— Это всё басни. Да, он занимался этим, спору нет. Но не ощущал и запаха той борьбы, что я могу ему предложить.

— На пресс-конференции вы говорили, что планируете нокаутировать Емельяненко во втором раунде. Что-то изменилось?

— Мне кажется, что так оно и произойдёт. Но наверняка знать не могу (смеётся).