«Нужно появиться так, чтобы все ахнули»: эксперты о возможном дебюте Валиевой и особенностях предолимпийского сезона

— Нужно ли стремиться к тому, чтобы выводить юниоров на взрослый уровень как можно раньше?

Рафаэль Арутюнян: Во-первых, это очень грамотно: чем раньше спортсмен выйдет на топ-уровень, тем проще ему будет начать выполнять задачи максимального порядка. Весь мой тренерский опыт показывает, что почти все фигуристы, рано выходившие на взрослый уровень, добивались там высоких результатов. Поэтому действия Этери Тутберидзе в отношении Камилы Валиевой мне понятны.

Другой вопрос — готов ли сам спортсмен к такому выходу. И Валиева, на мой взгляд, готова: у неё в арсенале есть четверной прыжок, тройной аксель. Не думаю, что она сразу начнёт показывать свой максимум, да это на данный момент и не нужно. Если, конечно, у фигуристки, тренера или родителей нет амбиций разорвать всех прямо сейчас. На самом деле очень хорошо, что Камила получила возможность выйти на взрослый уровень за год до Олимпиады, когда есть время на то, чтобы понять, как она будет там выглядеть. Особенно в плане второй оценки. Давайте говорить честно: улучшить «юниорское» качество катания, сделать его по-взрослому зрелым за несколько месяцев невозможно — это нарабатывается годами.

Валентин Николаев: В идеале дебютанта должны ждать с нетерпением. Или же ему нужно появиться так, чтобы все ахнули. Как в конце 1992 года появилась Оксана Баюл. Она могла проигрывать на каких-то промежуточных турнирах, но её катание, пластика и музыкальность цепляли всех. Ранний выход на взрослый уровень был частью долгоиграющей стратегии. Помню, как Галину Змиевскую спросили, почему она не стала выставлять фигуристку на какие-то отборочные соревнования, дающие право поехать на первенство мира среди юниоров, и специалист ответила: «У нас другие задачи. Мы готовимся к Олимпийским играм». В этом плане Галя всегда была большим стратегом.

Иногда в юниорском катании цепляет невероятно удачная программа, как это, кстати, на протяжении последних двух сезонов было у Валиевой с её «Девочкой на шаре». Но в этом случае надо понимать: нет никакой гарантии, что следующая постановка окажется столь же выдающейся. И тогда можно проиграть. Главная опасность здесь заключается в стремлении догнать и превзойти всех, причём сразу. Я по сей день считаю ошибочной стратегию Алексея Мишина, когда в 1998 году он начал форсировать подготовку Евгения Плющенко с тем, чтобы тот заменил ушедшего из группы Алексея Ягудина. Вокруг этого тогда раздули небывалый ажиотаж, называя успехи Жени прорывом в будущее, но в итоге он проиграл Олимпиаду в Солт-Лейк-Сити.

Инна Гончаренко: У каждой девочки есть момент, когда она входит в пубертат, а это, что называется, ящик Пандоры — никогда не знаешь, что и как с ней будет происходить. Пошёл, допустим, рост костей, за которым не успевают мышцы и связки, — и вот она, травма. Тем более сейчас, когда женское катание перенасыщено сложнейшими элементами. Поэтому все хотят получить результат до того, как процесс начался: перейти на взрослый уровень, заявить о себе, занять достойное место на том или ином турнире, получить какие-то титулы и награды. Взрослый спорт — это другие деньги, это спонсоры. Покажите мне того, кто этого не хочет.

Другой вопрос, что пока фигуристка выступает на юниорском уровне, достаточно сложно предсказать, как она будет воспринята на взрослом. И все так или иначе стремятся оказаться там побыстрее. Тем более что правила позволяют. Согласно им, чемпионка мира среди юниоров имеет право выступить в следующем сезоне на двух этапах взрослого Гран-при. И не использовать это, на мой взгляд, глупо. Надо ли искусственно сдерживать выход юниоров на взрослый уровень, чтобы старшие девочки имели возможность дольше кататься — большой вопрос. Периодически в нашем виде спорта звучит идея сделать в женском катании возрастные подгруппы «до 18» или «18+». Но нужно ли это? Я не знаю.

Татьяна Тарасова: Талантливым детям нужно давать возможность выходить на взрослый уровень раньше — ведь они иногда умеют больше, чем взрослые. Валиева через год уже будет иметь право выступать на Олимпийских играх. Для того, чтобы рассчитывать там на высокий результат, хорошо бы уже сейчас быть заигранным в этой обойме. Почему же Камиле не посоревноваться со старшими? Взрослые соревнования дают совершенно иные ощущения. Это другой уровень мастерства, до которого нужно дорасти.

— Нужно ли ставить перед спортсменом задачу быть лучше соперников на всех соревнованиях подряд?

Р. А.: Категорически нет. С точки зрения тренера, это просто неграмотно. Я, конечно же, не исключаю вариант, что человек может быть подготовлен настолько хорошо, что он по умолчанию превосходит всех остальных на две головы и ему не нужно напрягаться сверх меры, чтобы выиграть. Но такого в нашем виде спорта почти не встречается. Значит, нужно ставить перед собой задачу быть первым там, где это действительно важно. С опытом спортсмены высокого класса сами приходят к этому пониманию и учатся рассчитывать собственные силы. Поэтому той же Валиевой нужно уже сейчас задумываться, как правильно выстроить весь тот путь, который она намеревается пройти до Олимпиады.

В. Н.: Ставить спортсмену задачу максимального порядка на всех подряд стартах не очень разумно в принципе — это слишком сильно загружает голову, а у человека, выступающего на серьёзном уровне, она и без того чересчур загружена. Задача для такой спортсменки, как Валиева, должна заключаться в другом — в плавном подведении к Олимпийским играм. В России, несмотря на очень высокую конкуренцию у девочек, для неё всегда можно выбрать те турниры, которые позволили бы кататься без чрезмерного напряжения. А вот в следующем сезоне в ходе того же Гран-при будет ясно, кто и насколько конкурентоспособен.

Ставить перед Камилой цель во что бы то ни стало обыграть тех, кто ушёл из группы Тутберидзе, на мой взгляд, не слишком разумно. Сейчас это вполне может сделать Анна Щербакова — она находится в наиболее выигрышном положении. Что бы сейчас ни говорили об Александре Трусовой и Алёне Косторной, надо понимать простую вещь: за пару месяцев ни та, ни другая не станут кататься лучше, какие бы специалисты ни работали с этими фигуристками.

И. Г.: Если та же Этери Тутберидзе сколотила команду, задача которой работать на максимальный результат, конечно же, она будет стремиться к тому, чтобы её спортсмены всегда побеждали. И каждый день тренер будет доказывать, что её подопечные остаются сильнейшими вне зависимости от того, уходит кто-то из группы или нет. Это стратегия. Если спортсменка выходит на уровень Гран-при, то обязана показывать всё, на что способна, потому что никому неизвестно, удержится ли она в следующем сезоне. Есть ведь и другие девочки.

Т. Т.: Если бы я сейчас оказалась на месте Тутберидзе, у меня, возможно, тоже было бы желание обыграть всех, несмотря на потерю двух подопечных. Мне вообще кажется, что это правильное желание — быть сильнее остальных. Другой вопрос, что таким образом нельзя формулировать цель спортсмену. Он должен максимально хорошо выполнить ту задачу, которая стоит перед ним на текущем этапе. Сделает это, значит, будет иметь шанс выступать дальше.

— В чём вы видите наибольшую сложность предолимпийского сезона?

Р. А.: Это либо травма, либо преждевременный выход на пик формы, когда человек просто перегорает до старта. Иначе говоря, спортсмена важно не передавить ни физически, ни чрезмерной ответственностью.

В. Н.: Очень сильно может помешать шумиха в прессе. Она серьёзно влияет даже на взрослых людей с хорошим жизненным опытом. Когда тебе со всех сторон льют в уши, что ты — великий, не поддаться этому бывает очень сложно. И человек расслабляется, начинает искренне верить в то, что держит бога за бороду. Опасно это тем, что постоянные восхваления создают искажённое представление о собственных возможностях. И при первой же серьёзной неудаче он может просто не выдержать удар, сломаться психологически.

И. Г.: Сложность прежде всего состоит в том, что никогда не знаешь, что случится на финишной прямой. С одной стороны, выпускать в олимпийский сезон необкатанную девочку, которая никогда раньше не соревновалась со взрослыми, — большой риск. С другой стороны, был пример Алины Загитовой, которую на золотую олимпийскую медаль выкатала Женя Медведева. Вытащила на себе в прямом смысле этого слова. Точно так же сейчас Валиева идёт за Щербаковой, а за ней непременно пойдёт кто-то ещё. В этом и состоит расчёт тренера. Мы же все так или иначе думаем о тактике и стратегии.

Т. Т.: Олимпийский год — это всегда сложно. Он не бывает таким же, как предыдущие сезоны. Это большая ответственность, более жёсткая конкуренция, да и психологически совершенно невозможно не думать о том, что Игры бывают раз в четыре года. Если говорить о следующем сезоне, он будет непростым для всех, потому что в России много сильных спортсменок. Уверена, что ни Саша Трусова, ни Алёна Косторная своих позиций не сдадут. Точно так же я вижу у Жени Плющенко очень большое желание добиться результата, и меня, как тренера, это очень радует.

Если же говорить о тренировках, сложность, пожалуй, ещё и в том, чтобы делать то, что нужно, а не то, что нравится. Это тяжело, но без этого невозможно побеждать.

— Если граница возрастного допуска будет пересмотрена после Игр в Пекине в сторону увеличения, нужно ли будет стремиться к тому, чтобы девочки в девятилетнем возрасте исполняли все тройные прыжки?

Р. А.: Не думаю, что возраст поднимут. Это невыгодно России, а к нашей стране на международном уровне прислушиваются. Но если говорить о ранней специализации, это дело хорошее. Дети лёгкие, им всё даётся проще. Другой вопрос, что работать с ними нужно очень осторожно: от того, насколько правильно ребёнок научен прыгать, напрямую зависит, будет ли он при прыжках ломать ноги и травмировать тазобедренные суставы. Важно ведь максимально сохранить ресурс организма, чтобы фигурист был способен кататься, когда вырастет.

Можно тренировать так, что спортсмен будет обгонять всех, но исчерпает свой ресурс очень быстро. А можно добиться выступления на высоком уровне так долго, как он сам хочет. Но это сложнее. Нужно найти правильный подход к укреплению опорно-мышечного аппарата, к количеству четверных прыжков, особенно зубцовых, которые дают чрезмерную нагрузку на стопу. То есть добиться того, чтобы ты мог делать всё, что должен, но с минимальными энергетическими и физическими затратами. Я занимаюсь со своими спортсменами именно такой работой.

В. Н.: Специализация в девять лет, на мой взгляд, — неправильная штука. Мозгов в этом возрасте у ребёнка ещё нет никаких — это скажет любой детский врач, детский учитель или детский психолог. Можно взглянуть на опыт общеобразовательной Вальдорфской школы, где в первые четыре года ученики сильно отстают от уровня обычной школы. А заканчивают её с колоссальным отрывом. Там, например, с маленькими детьми не занимаются точными науками, потому что ребёнок до определённого возраста мыслит образами.

Фигурное катание — это та же самая точная наука, если тренировочный процесс — не дрессура. Если же в раннем возрасте идёт непрерывная гонка на выживание, дети просто ломаются. И самое страшное — ломаются психологически, причём очень надолго. Именно это происходит, когда ребёнок хочет кататься, а ему говорят, что он не годен.

Так что я не сторонник ранней специализации в принципе. Зачем? Ради того, чтобы создать конвейер звёзд? Не получится. Конвейер — это когда на одном конце производства ты загружаешь на ленту 10 тонн металла, определённое количество проводов, лампочек и прочих деталей, а на другом конце получаешь 15 машин с нужными характеристиками. Если же из 10 тонн металла выходит 14 бракованных машин и лишь одна соответствует заявленному стандарту, это не конвейер, а убыточное производство. Понятно, что в спорте чемпионами становятся единицы, остальные так или иначе отсеиваются. Но уходить они должны с минимальными потерями.

И. Г.: Я считаю, что ранняя специализация полезна. Если уж сейчас тройные прыжки уходят в прошлое и нужно учить более сложные элементы, актуальнее начинать обучение раньше. Это как в общеобразовательной школе: когда-то первоклассники приходили в восемь лет, потом в семь, а сейчас шестилетки идут в школу, уже владея иностранным языком, а то и не одним. И тестируют детей иногда на двух языках. Меняются критерии, набор предметов. Так и в фигурном катании. Нельзя же рассчитывать, что четверные прыжки отменят и всё вернётся к прежним временам. Этот процесс уже не остановить.

Т. Т.: Способности тех девочек, что катаются сейчас, опережают способности предыдущего поколения. И так будет дальше. Я каждый день бываю на тренировках, вижу, как прыгают маленькие дети, и понимаю, что этот процесс, когда в 12 лет ребёнок начинает пробовать четверные прыжки, уже не остановить. Эти фигуристы другие. Они катаются с четырёх лет, каждый день занимаются хореографией и ОФП. Но их ведь никто не заставляет так работать, они рвутся к этому сами. Поэтому и растут. А вместе с ними растут тренеры.