«То ли слегка поправился, то ли переработал со штангой»: Медведцев — о форме Логинова и ошибке Мироновой

— Накануне первого старта чемпионата мира вы заявили, что Александр Логинов не выглядит таким же сильным, как год назад. Смешанная эстафета подтвердила ваши ощущения?

— Мы очень внимательно смотрели эту гонку вместе с моей женой Ольгой (двукратной олимпийской чемпионкой. — RT), и нам обоим показалось, что Саша несколько поплотнел. В его движениях не было резкости. Складывается впечатление, что он не сумел подвести себя к этому старту. На этапе Кубка мира в Антхольце Логинов смотрелся лучше, но там он всегда хорошо бежит, как и многие другие наши спортсмены. А вот сейчас, как мне кажется, он изменился даже внешне. То ли слегка поправился, то ли проделал слишком много силовой работы, переработал со штангой. А это всегда ведёт к ухудшению скоростных качеств. В таких случаях спортсмен пытается компенсировать недостаток скорости стрельбой, а стрельба не идёт, потому что не хватает функциональной подготовки.

— Может быть, причина заключается в том, что из-за пандемии Логинов оказался фактически изолирован от своего личного тренера и провёл большую часть сезона, работая в одиночку?

— Возможно. В биатлоне спортсмену постоянно нужен взгляд со стороны. И на рубеже, и в техническом плане на трассе во время бега. Надо видеть, как спортсмен идёт в подъём, как отрабатывает те или иные участки, как действует на рубеже, какие совершает ошибки. Любая оплошность очень быстро заучивается, если сразу её не корректировать.

— Насколько оправданным было появление Логинова в эстафете в качестве стартёра?

— Мне не хотелось бы давать оценок решениям тренеров сборной, поскольку я не знаю, как готовилась команда, что именно спортсмены делали по ходу сезона и на заключительном этапе, поэтому просто скажу, как бы поступил на основании того, что вижу сам, формируя эстафету. В моём понимании, первый этап должен был бежать не Александр Логинов, а Матвей Елисеев.

Стартёров лучше Матвея в российской сборной нет вообще. Это ведь не просто этап, на который можно поставить любого спортсмена. Помню, например, как перед Олимпийскими играми в Калгари всё шло к тому, что Дмитрий Васильев не попадёт в команду. Главным тренером сборной тогда был Александр Привалов, и он пригласил на совещание Сергея Чепикова, Юрия Кашкарова, меня и спросил, кого мы видим в команде на то оставшееся место, которое есть. И тогда все мы сошлись как раз в том, что нам позарез нужен стопроцентно надёжный первый этап в эстафете. А это однозначно Васильев. На тех Играх Дмитрию даже дали возможность пробежать накануне эстафеты спринтерскую гонку, чтобы он продышался, почувствовал трассу, обстановку.

— Говоря о надёжности, вы имеете в виду стрельбу?

— Прежде всего её. Надёжная, точная и быстрая стрельба на первом этапе в эстафете определяет очень многое. Бывают случаи, когда на этом этапе человек завалился, но остальные как-то выкарабкиваются и вытягивают эстафету в медали, но такое происходит всё-таки достаточно редко. Для того чтобы всерьёз рассчитывать на высокий результат, первый этап нужно заканчивать в тройке лидеров. Или хотя бы с отставанием не более чем в 15 секунд.

— Латыпов на втором этапе эстафеты — верное решение?

— Эдуард сразу ринулся в бой, чтобы сократить разрыв, а в горах такая тактика крайне опасна. Поэтому на финишный круг спортсмена и не хватило.

Возможно, следовало предусмотреть такой вариант, зная, насколько азартным Латыпов способен быть в эстафете, и поставить на второй этап более опытного Логинова. Но если бы расстановка по этапам осталась той же, что была в прежние годы, когда смешанную эстафету начинали женщины, Латыпова однозначно следовало бы ставить на финиш.

— А потом пришла очередь Светланы Мироновой…

— Света прошла первый круг очень хорошо, приблизилась к Юлии Джиме, прекрасно отстреляла первый рубеж. А на втором круге она, на мой взгляд, совершила ошибку — встала за украинкой и пришла за ней на рубеж. Но Джима в этом сезоне бегает совсем медленно. И получилось, что Миронова просто пошла не своим темпом. Поэтому на втором рубеже её и стало до такой степени колотить — не хватило пульса. Света даже сама сказала об этом после гонки. Если бы она обогнала Джиму и продолжила работать на лыжне в своём ритме, у неё, думаю, всё бы получилось. В своё время, когда я тренировал Ольгу, постоянно твердил: «Никогда ни за кем не ходи. Ни в пасьюте, ни в эстафете».

— Чем это чревато?

— Биатлонисту важен только его собственный темп, в котором он может комфортно подойти к рубежу. Просто этот темп должен соблюдаться независимо от того, что происходит вокруг. Замедлить ход перед выходом на рубеж, чтобы лучше отдохнуть, — такая же ошибка. На Играх в Ванкувере я даже с биржи кричал Ольге: «Обгоняй!». Это психологически сильно действует даже на соперников. Они невольно начинают думать, что соперник гораздо более силён и уверен в себе, чем им кажется. Неслучайно то же самое всегда делал Мартен Фуркад. Ну а после двух кругов штрафа уже быстро не побежишь — слишком сильно придавливает мысль, что подвёл команду и всё кончено.

— В таких случаях говорить о завершающем этапе даже нет смысла.

— Именно так. Хотя сам факт, что на финишном круге Ульяна Кайшева не сумела обойти канадку, говорит о том, что функционально спортсменка оказалась не готова. Либо на самом последнем отрезке подготовки что-то было сделано не так, либо за те две недели, что прошли после предыдущих стартов, Ульяна просто ушла вниз с пика формы, который пришёлся на этап Кубка мира в Антхольце.

— Иначе говоря, ставить Кайшеву в эстафету тоже было ошибкой?

— Я этого не сказал. Видимо, у тренеров не было особого выбора. А кого вместо неё? Ларису Куклину? Она не слишком хороша ногами. Я бы скорее рассматривал кандидатуру Жени Павловой. Она куражная, лёгкая, быстрая как ногами, так и в стрельбе, хотя, безусловно, первым делом нужно смотреть на то, в каком состоянии спортсменка находится на момент старта. И заменил бы я, скорее всего, не Ульяну, а Свету. Напряжения эстафеты она не всегда выдерживает. Когда я работал в резервной сборной с женщинами, где бегала Миронова, то на чемпионате Европы вообще не поставил её в состав, хотя по результатам она заслуживала этого. Сейчас же получается, что уже второй чемпионат мира подряд Миронова уходит в эстафете на штрафной круг.

— Вы как-то сказали, что видите одну из основных проблем Кайшевой в том, что её слишком сильно перегрузили в бытность юниоркой.

— И сейчас могу это повторить. На мой взгляд, с юниорами немного неправильно занимались на протяжении всех последних лет. Их убили объёмом работы, трёхнедельными сборами, которые идут один за другим с перерывами на три-четыре дня. Все, кого считали наиболее талантливыми, — Кирилл Стрельцов, Игорь Малиновский, Карим Халили — это люди, которые к выходу на взрослый уровень прилично наелись.

Точно так же в своё время это происходило с Антоном Бабиковым — ярким представителем поколения, которое в юниорах перепахало и быстро износилось. Кто-то скажет, что это хорошо: если добавляется большой объём циклической нагрузки, спортсмен начинает очень быстро расти в функциональном плане. Но беда в том, что организм так же быстро изнашивается. Надо года два-три отдыхать, чтобы после прийти в себя.

— Я бы ещё добавила, что поколение нынешних спортсменов (за редчайшим исключением) вообще не отличается безупречным здоровьем.

— Так и есть. В результате мы видим, что выдерживают подобную нагрузку единицы, остальные начинают «ползать» — у них просто не остаётся сил. Как, собственно, в этом сезоне «ползали» и Стрельцов, и Малиновский, и Халили.

— А как же бесконечные разговоры о том, что биатлонистам нужно больше работать?

— Работать надо не больше, а правильнее. Не зацикливаться на добавлении нагрузки, а ведь именно это звучит сейчас во всех годовых отчётах: «Мы добавили, мы добавили, мы добавили...» При этом работы над скоростью, над скоростной выносливостью практически нет.

— Скорость можно наработать через старты?

— Но как, если с апреля по ноябрь ты вообще не тренируешь скоростные качества? Набрать их за оставшиеся четыре месяца невозможно, если не была сделана предварительная скоростная работа. Результат может быть разве что кратковременным — на более продолжительный срок не хватает базы. У нас ведь неслучайно в былые времена в обязательном порядке в мае проводился контрольный кросс, обязательно были летние контрольные гонки на лыжероллерах. Сейчас этого нет, тренеры этого избегают. Да и вообще, посмотришь тот же чемпионат Европы, послушаешь, что говорят наставники, и понимаешь, что на этих соревнованиях речь вообще не шла о том, чтобы выступить как можно лучше. Всё решали какие-то региональные внутренние задачи. Поэтому мы и проигрываем. А те же норвежцы бегут сразу и постоянно. Значит, что-то они делают иначе?

— Иногда мне кажется, что поколение советских тренеров, которые ещё знали, как добиваться результата, уже почти ушло из спорта в нашей стране.

— Так и есть. Причём в те времена всё ведь было намного жёстче, чем сейчас. Вопрос-то стоял только о победе. И люди, которые работали со сборной, понимали, что победы складываются из мелочей. Беда в том, что как раз мелочи передать очень трудно. Мало кто это умеет. Мне кажется достаточно показательным, что сейчас во многих командах мира работают бывшие чемпионы мира и олимпийские чемпионы. То есть люди, которые не просто получили профессиональное тренерское образование, а могут передать собственный опыт. Которые неоднократно пропустили все нагрузки через себя и знают тот предел, за который не нужно заступать. У нас же рекомендации по тренировкам раздаёт аналитический центр, то есть люди, которые сами никогда не бегали, а на спорт смотрели исключительно со стороны. Специалисты-ораторы. Моё мнение, что таких людей вообще не нужно подпускать к тренировочному процессу и спортсменам, хотя говорят они, как правило, очень красиво.

— Вы же не станете оспаривать то, что спорт как наука сильно ушёл вперёд по сравнению с теми временами, когда бегали вы.

— Видите ли, в чём дело, тот же Привалов или Владимир Иерусалимский, у которого тренировался я сам, полагались прежде всего не на цифры, а на собственные глаза и интуицию, потому что уже тогда знали: биохимия не является показателем того, готов человек к старту или нет. Сколько раз уже было: все цифры в порядке, а спортсмен вообще не бежит. Поэтому и я в своей работе люблю ориентироваться на то, что вижу глазами.

— Как вы относитесь к претензиям вроде той, что высказала после финиша Елена Пидгрушная, сетуя на то, что Ханна Эберг не позволила ей себя обогнать на финишном круге?

— Эберг ведь шла первой? Поэтому и занимала ту позицию, которую считает лучшей, — это закон. Есть более широкие и достаточно длинные участки трассы, если хватает сил — обгоняй там. К шведке здесь вообще не может быть никаких претензий: тактически она всё делала правильно — обрезала повороты, понимая, что должна оставаться впереди. Понятное дело, что и на финишном спуске она пошла по самому накатанному участку, вынуждая Пидгрушную уйти правее на свежий снег, где лыжи стали катить значительно хуже. Но тут уж ничего не поделаешь: если не хватает сил обогнать соперника по «свежаку» — значит, судьба твоя такая, бывает...