«Привезите мне Адесанью, и я покажу, кто есть кто»: Исмаилов об отношении к UFC, Емельяненко, допингу и карикатурам

— Четыре месяца назад вы одержали победу над Александром Емельяненко в самом крупном поединке в своей карьере. С того момента ваша жизнь как-то изменилась?

— Стало гораздо больше подписчиков. Причём с каждым боем их аудитория становится всё более разношёрстной. Конечно, популярность повысилась, но это происходит после каждого знакового противостояния. Кроме того, в бою с Емельяненко я считался андердогом, что лишь увеличило эффект. Те, кто думал, что Александр меня «убьёт», после этого поединка сказали: «Ничего себе».

— В преддверии схватки вы говорили, что отдадите 1 млн рублей главе Fight Nights Global Камилу Гаджиеву, если проиграете.

— Так я мотивировал себя на победу.

— В случае успеха вам ничего не причиталось?

— Нет, я не спорю так: если проиграю, то отдам тебе что-то, если выиграю, то ничего не должен. Считаю это позволительным спором. Предлагая 1 млн, я исхожу из своих возможностей. Ведь я не знаю, сможешь ли ты отдать мне его, если проиграешь.

— Перед боем с Иваном Штырковым готовы вновь поспорить на круглую сумму?

— Нет. Сейчас не готов (смеётся).

— Недавно вы открыли MMAga Show на YouTube и решили попробовать себя в роли журналиста. Это говорит о том, что Исмаилов готовит плацдарм перед уходом из спорта?

— Возможно. В последнее время я запустил подкаст, снялся в сериале «Реальные пацаны». Мне было интересно, как это оценят опытные люди из киноиндустрии. Если бы меня попытались успокоить, сказали бы: «Неплохо, молодец», то понял бы, что мне там не место.

— Какие были отзывы на самом деле?

— «Отлично! Какой ты молодец, как хорошо сыграл».

— Вы видите себя в будущем в киноиндустрии?

— Для меня это ещё одна дорожка, возможность реализовать себя. Почему нет? Если эта роль несёт какой-то спортивный, положительный посыл, то я за. Например, мне запомнились Джеки Чан и Брюс Ли. У них не было ничего лишнего — обнимашек, целовашек. Ты смотрел это с чисто спортивным интересом. В этот момент тебе в голову не запихивали ничего грязного. Тот же Чан дрался, смешил. Это вроде бы и жестокость, но она показана с юмором.

— Сейчас в киноиндустрии выходит очень много ремейков. Если бы вам предложили исполнить главную роль в одном из фильмов о единоборствах, какой бы выбрали?

— Мне было бы интересно сняться в ремейке фильма «Игра смерти» с Брюсом Ли. Он умер в ходе съёмок этой картины. В своё время Джеки Чан делал что-то подобное, но в своём стиле, с юмором.

— А аналог «Рокки» с Магомедом Исмаиловым в главной роли?

— Нет, думаю, мне бы было интересно поработать в немного другом, более близком мне жанре.

— В июне вам исполнилось 34 года. В этом возрасте некоторые бойцы ММА заканчивают карьеру. Вы уже думаете об уходе из спорта?

— Да, конечно. Но пока нет никакой конкретики. Думаю, у меня будет возможность провести семь-восемь поединков. Возможно, после этого я уйду.

— Учитывая ваш график, это ещё три-четыре года активных выступлений...

— Я из числа тех, кто считает, что уходить нужно вовремя. Например, я хотел, чтобы Майк Тайсон и Рой Джонс — младший завершили карьеру правильно, без поражений. Но получилось так, как получилось. Поэтому мне хотелось бы закончить пусть и не с идеальным рекордом, но на длинной победной серии. Если ты проигрываешь в нескольких битвах подряд, это серьёзно бьёт по твоему наследию.

Возьмём того же Би Джей Пенна. В своё время он считался лучшим легковесом в истории, побеждал Мэтта Хьюза и других легендарных бойцов. Но каждая неудача наносила серьёзный ущерб его наследию в ММА. Мне бы не хотелось, чтобы происходило что-то похожее.

— Это же можно сказать и об Андерсоне Силве?

— В некотором роде. Несмотря на тот факт, что в последнее время Силва был на спаде, он давал бой своим оппонентам — Кормье, Адесанье. Да, сейчас он должен завершить карьеру, но если бы он сделал это после схватки с Исраэлем, было бы логичнее. Особенно с учётом того, что новозеландец сейчас выносит всех своих соперников, а Андерсон был одним из тех, кто на равных бился с ним. Таким может похвастаться разве что Келвин Гастелум.

— 28 ноября состоится выставочный поединок между Майком Тайсоном и Роем Джонсом. Как вы относитесь к боям ветеранов?

— Положительно. Да, оба возрастные, но посмотрите на них. Сейчас уже XXI век. Можно увидеть и 70-летнего человека с кубиками пресса.

— Смотреть будете?

— Конечно, ведь это бойцы, на которых я вырос. Сначала терял голову от одного, потом от другого. Всегда было интересно, как бы сложилась их дуэль в молодости. Тайсон — мощный нокаутёр, Джонс — очень техничный боксёр, по которому очень тяжело попасть.

— Кому бы отдали предпочтение в этом бою?

— Мне кажется, Тайсон может нокаутировать Джонса. Думаю, Майк не лишился своего главного преимущества. А вот у Роя челюсть уже не такая крепкая.

— Вы удивились, когда услышали, что Хабиб Нурмагомедов решил завершить карьеру?

— Хабиб — переросток. Он на голову выше всех своих оппонентов. Решил уйти с рекордом 29:0, оставив своего рода недосказанность. Как в триллере. Как будто в конце фильма у него открылись глаза — и ты гадаешь, будет ли продолжение.

— Как вы думаете, оно будет?

— Не могу сказать. Но все возможности для этого есть.

— Как думаете, кто более подходящий соперник для возможного юбилейного боя Нурмагомедова: Жорж Сен-Пьер, Тони Фергюсон или Конор Макгрегор?

— Сен-Пьер. Будет очень здорово, если они оба вернутся ради одного поединка. Думаю, Жорж — единственный, кто может повлиять на решение Хабиба возобновить карьеру.

— В мае 2021-го Сен-Пьеру исполнится 40 лет. Целесообразно ли возвращаться в таком возрасте?

— Какая разница? Раньше он уже возобновлял карьеру и с ходу завоевал титул чемпиона, победив Майкла Биспинга. И это было в среднем весе. На этот раз всё может пройти в его родной категории. Не будет же Жорж сгонять до 70 кг.

— Но ведь ранее Нурмагомедов говорил, что готов драться с Сен-Пьером исключительно в лёгком весе...

— Маловероятно, что Жорж подпишется на такое. В 77 кг он будет готов сразиться с Хабибом. Да и для Нурмагомедова это будет удобно.

— Возвращаясь к вашему поединку со Штырковым. ACA называет его «главным боем года». На ваш взгляд, он будет иметь такой же резонанс, как схватка с Емельяненко?

— Не думаю. По крайней мере, для меня он не будет таким же большим. Но сейчас я волнуюсь немного больше, чем в преддверии противостояния с Емельяненко, ведь нахожусь в статусе фаворита. Но я вижу перед собой серьёзного конкурента и чувствую опасность.

— Перед боем с Емельяненко вы говорили, что собираетесь работать преимущественно в стойке. Почему изменили первоначальному плану?

— Начали же мы в стойке (смеётся). Я же спрашивал у Емельяненко, чем именно будем заниматься — бороться или боксировать. Он сказал: «Сделай всё, что умеешь, только быстро не падай». Дал ему то, что он попросил.

— После той схватки Емельяненко надолго пропал из медиапространства. Вы волновались за него?

— Да, беспокоился. Но потом мы созвонились и поговорили. Он был очень рад звонку. Обоим было приятно побеседовать, всё прошло хорошо. Сказал, что ждёт с хлебом и солью. Так что сперва подерусь с Ваней, а затем зайду в гости к Саше.

— О реванше разговаривали?

— Нет.

— Вам было бы интересно вновь подраться с Емельяненко?

— Сейчас всё зависит от него. Если Александр вернётся, выиграет и после этого скажет, что поражение от Исмаилова было случайностью, то я отвечу: «Хорошо. Давай повторим». Я не имею права ему отказать, ведь тогда он поставил на кон всё, вышел биться с маленьким парнем. Емельяненко же мог ответить: «Ты выступаешь в 84 кг, вот и продолжай драться со своими мухачами, а ко мне не лезь. Я тяжеловес». Тем не менее он принял тот бой.

— Сейчас складывается ощущение, что вы ищете исключительно денежные бои и хотите больше привлекать внимание к поединку, чем, например, брать титулы. Неужели вам не интересно стать чемпионом ACA?

— Как сказал Брюс Ли, пояс мне нужен только для поддержания штанов.

— Как вы думаете, руководство организации не расстроено таким положением дел? Сейчас получается так, что их самый популярный боец не хочет драться за пояс...

— Я же не сказал, что я не хочу. Но я из числа неординарных спортсменов, которые по-своему видят развитие своей карьеры. Возможно, в будущем и захочу выиграть титул. Кто знает, как шмальнёт у меня папаха? Может, я завтра перейду в бокс.

— Если бы UFC с ходу предложил вам поединок за титул, согласились бы?

— Если бы всё произошло именно так и Маирбек Хасиев дал бы добро, то принял бы такое предложение. Вышел бы, взял пояс и прокричал на всю арену: «ACA! ACA!»

— Допустим, UFC действительно предложил вам подраться за пояс и дал на выбор трёх чемпионов: Исраэля Адесанью, Яна Блаховича и Стипе Миочича. С кем бы сразились?

— Конечно, с Адесаньей. Потому что однажды нам уже предлагали подраться. Я тогда ещё тренировался в подвальном помещении, а он только перешёл в ММА из кикбоксинга. Получилось так, что его соперник снялся с боя и мне предлагали выйти на коротком уведомлении за хорошие деньги.

— Какое впечатление на вас произвёл Адесанья?

— Я посмотрел бои по кикбоксингу с его участием и был впечатлён. В то время он был такой же эпатажный и побеждал практически всех.

— Почему ваш поединок не состоялся?

— У меня тогда была порвана связка, но я всё равно упрашивал тренера разрешить мне подраться. Мне были очень нужны деньги. Говорил: «Занесите меня в клетку. Замотайте ногу, чтобы я смог выступить». Но мне не позволили. Наверное, к лучшему. Кто знает, какие последствия мог иметь тот поединок.

— Вы были уверены в своей победе над Адесаньей?

— Мне казалось, что я спокойно смогу повалить его даже с порванной связкой. В начале карьеры Исраэль нередко оказывался на полу. Да, он работал в партере, наносил удары. Но я был уверен, что смогу долго удерживать его на земле.

Неважно, Исраэль перед тобой или Пауло Коста. Разница лишь в том, что они выступают в самом крупном и популярном промоушене мира, а я — в ACA, который занимает третье место на планете. Но это не значит, что я проиграю их чемпиону. Я вынесу его. Привезите мне сюда Адесанью — и я покажу, кто есть кто. Всё зависит от твоего подхода к делу. Чем серьёзнее соперник, тем кропотливее подготовка к сражению с ним.

— За долгие годы UFC зарекомендовал себя как промоушен номер один в мире, поэтому его представители заведомо котируются выше остальных…

— Не смотрите на то, что человек выступает в UFC. Ведь есть пример того же Петра Яна. Совсем недавно он дрался в ACB, а сейчас уже владеет поясом в Абсолютном бойцовском чемпионате. И это при том, что его многие называли «химиком». Говорили, что он работает все пять раундов и не выдыхается.

— Говоря о допинге, в интервью RT директор направления ММА в UFC Gym Russia Шамиль Сулейманов заявил, что мог бы по пальцам пересчитать российских бойцов, не употреблявших запрещённые препараты...

— Обвинить можно кого угодно. Сказать: «Этот человек гоняет с 90 кг до 84, значит, он «химик». Но таковы реалии. Мы живём и выступаем в России. Здесь это не контролируется. Не принимая ничего, ты всегда рискуешь войти в клетку и встать напротив «заряженного» соперника.

Плюс ко всему не считаю допингом тот же гормон роста, нордитропин. Он продаётся в аптеке. Люди по пять раз рвут себе связки — что им делать? Я хочу быть здоровым человеком, поэтому пусть идут подальше со своим USADA и всем, что к нему прилагается. Да, я спортсмен, но я выполняю сумасшедшую работу и хочу подпитывать свой организм. Не получится так, что сначала ты пашешь, а потом чаем пытаешься всё компенсировать. Если надо, я и милдронат попью, и другие таблетки.

— Вас не беспокоит, что вы можете оказаться в клетке с в некотором роде машиной по употреблению стероидов?

— Нет. Они не научат его двигаться, правильно бить, проходить в ноги, уходить от ударов. У меня было время, когда я боялся в аптеку зайти. Мучал свой организм, думал, что смогу нормально драться, питаясь гречкой. И при этом выносил «захимиченных» оппонентов. Но потом у меня начались проблемы то с одним, то с другим. Тогда понял, что это несерьёзный подход. Поэтому считаю, что любой спортсмен должен подпитывать свой организм, независимо от возраста.

— Но таким образом российские бойцы могут поставить крест на собственной карьере в UFC...

— Отвечу за себя: зачем мне UFC, в котором не заботятся о моём здоровье? Если бы ко мне сейчас пришли из антидопингового агентства и сказали: «Не пей милдронат», я бы послал их подальше. Кроме того, посмотрите на бойцов, которые выступают там. Йоэль Ромеро, Тайрон Вудли — лично я немного сомневаюсь, что они выросли на супе и чае. Всегда кто-то будет опережать USADA, а оно будет вынуждено догонять.

— Вы неоднократно говорили, что вам было достаточно непросто набрать вес для выступления в тяжёлой категории. Ради поединка с кем из российских бойцов вы согласились бы вновь подняться в этот дивизион?

— Здесь всё зависит не от соперника, а от конкретного предложения. Меня же интересуют деньги. За 20 млн рублей согласился бы вновь подняться в тяжёлый вес, а ещё 15 млн хотел бы получить в случае победы (смеётся).

— Более чем солидная прибавка, учитывая, что за бой с Емельяненко вы просили 10 млн рублей...

— На самом деле за схватку с Александром я не заработал 10 млн рублей. Сумма было несколько меньше, но она меня всецело устроила.

— Вы записали видеообращение к Ксении Собчак по ситуации с карикатурами на пророка Мохаммеда в Instagram. Обычно вы не высказываетесь о политике. Почему решили именно в этот раз?

— Хочу сразу сказать: мы против убийств и насилия. И я, и Хабиб, и другие. Мы не поддерживаем то, что именно он (убийца школьного учителя во Франции. — RT) сделал. Просто получилось так, что в наших заявлениях акцент был сделан на карикатурах, а не на действиях этого мужчины. Естественно, когда нам говорят, что будут вывешивать подобные изображения на зданиях, мы реагируем именно на это.

При этом лично я с недоверием отношусь ко всей этой ситуации. Извините, но где запись, на которой этот парень признаётся в убийстве? Почему заблокировали его страницу, а мы теперь не можем посмотреть, что именно он написал? Сейчас время провокаций. Если он действительно признался в содеянном, то опубликуйте эти материалы, представьте доказательства.

— Как бы вы поступили, увидев подобную карикатуру?

— Не уверен, что смог бы сдержаться в подобном случае. Не исключаю, что мог бы ударить того, кто её нарисовал, дать пощёчину. Потом сжёг бы картину. Но я бы не убивал его. Хотя подобное задевает меня больше, чем оскорбление моих родителей.

— Некоторые объясняют создание данных карикатур свободой слова...

— Пусть эти люди представят, что кто-нибудь взял и сделал карикатуру с их умершей матерью. Нарисовал её обнажённой, в оскорбительном виде. И подумают, как бы они на это отреагировали. Никто не смог бы нормально отнестись к этому. Но убийство — это слишком.

— Почему вы обратились именно к Ксении Собчак?

— Должен сказать, что Собчак не удивила меня. Когда я размышлял, кто именно может поддержать эту ситуацию во Франции, то на ум пришла именно она. Безусловно, я мог бы назвать грязным животным и самого Макрона, но это вряд ли дошло бы до него. Ксения же оказалась единственной из тех, кто поддержал его здесь. По крайней мере, кого увидел лично я. Поэтому и решил обратиться к ней.

— Получилось довольно эмоционально...

— Я никогда не матерюсь, поэтому это самое жестокое, что вы можете от меня услышать. Для меня назвать её «грязным животным» было очень приятно. Надеюсь, это принесло облегчение не только мне, но и многим другим.

— На ваш взгляд, должны ли спортсмены высказываться на подобные темы или это лучше оставить политикам? Например, есть известная история, как одна журналистка посоветовала Леброну Джеймсу «заткнуться и вести мяч»...

— Разве то, что он спортсмен, запрещает ему интересоваться жизнью страны? Если человек хочет выразить собственное мнение в чём-то, то почему нет? Он может читать книги, быть образованным человеком.