«Гипертрофированная хитрость — отличительная черта скандинавов»: Зимятов о дуэли Большунова с Мяки и поведении норвежцев

— По итогам этапа Кубка мира в Лахти, который завершился скандалом в мужской эстафете, у вас не сложилось впечатления, что Александр Большунов после всех своих предыдущих побед несколько уверовал в собственную исключительность? В частности в то, что не самый известный финн Йони Мяки просто не посмеет помешать ему на финише эстафетной гонки?

— Не думаю, что это так. Жёсткая конкуренция в лыжах была всегда. То, что в Лахти и у женщин, и у мужчин мы увидим своеобразный чемпионат Норвегии, легко прогнозировалось до начала соревнований. Ну а то, что произошло на финише эстафеты, — это в определённой степени следствие чисто русского менталитета.

— Расшифруйте.

— Вы обратили внимание на то, как сейчас проходят награждения? В рамках мер по борьбе с коронавирусом организаторы просят атлетов самостоятельно надевать себе на шею медали. И я обратил внимание, что в командных дисциплинах и уже не в первый раз те же норвежцы или французы быстро забирают каждый свою медаль и вешают на шею, а русские или белорусы надевают друг дружке.

Вроде бы мелочь, ерунда, но разницу менталитетов этот штрих отражает как нельзя лучше. Западные спортсмены всегда действуют каждый за себя. И в борьбе они каждый за себя — свои интересы всегда первостепенны. Я думал об этом, когда Большунова завалили в скиатлоне на том участке, где не было камер. Совершенно намеренно завалили, на мой взгляд.

— Но ведь это скорее противоречит вашим словам, нежели подтверждает их. Зачем норвежцу Хансу Холунду нужно было ложиться под Александра Большунова? Ради победы Эмиля Иверсена?

— Командная тактика — это совсем другое. Норвежцы всегда были в ней сильны. Всегда были готовы костьми лечь, но не допустить победы русских. Я бы сказал, что гипертрофированная тактическая хитрость на дистанции — это вообще отличительная черта скандинавов. Они ведь все — охотники. И действительно способны подставить ногу сопернику, если это позволяет ситуация.

Это касается, кстати, не только спортсменов. Возможно, вы помните случай, когда на чемпионате мира кто-то из иностранных атлетов сломал палку на дистанции и норвежский тренер, который стоял на бирже с запасными палками в руках, просто отвернулся, давая понять, что не видит, что происходит за его спиной. Не помог, хотя имел возможность это сделать.

— А что говорят по этому поводу неписаные правила лыжных гонок?

— Должна быть элементарная человечность. Если человек от жажды на твоих глазах умирает, ты что, не дашь ему воды?

— У штурмующих Эверест альпинистов есть хорошая фраза на этот счёт: выше определённой высоты друзей в горах уже нет...

— Лыжный спорт — это совсем другое. И понятие о человеческих отношениях у нас всегда тоже было иным. Я вообще не могу представить себе, чтобы человек держал в руках запасную палку — и не протянул её тому, у кого она сломалась.

— Меня, если честно, удивила реакция Большунова с его огромным опытом самых разных гонок на поражение от Мяки. Понятно, что расстроен, но бить соперника палкой…

— Что поделать, эмоции, нервы... В таких ситуациях может случиться разное. Хотя я почти уверен, что если бы на месте финна был российский спортсмен, ему и в голову бы не пришло так демонстративно подрезать соперника.

— Иначе говоря, определённая вина за произошедшее на Мяки всё-таки лежит?

— Чтобы определить, были ли нарушения, подобные ситуации нужно просматривать не с боковой камеры и не спереди, а сверху. Если гонщики в момент столкновения уже вошли в зону размеченных коридоров, а в Лахти, насколько помню, таких коридоров на финише три, сразу становится понятно, кто именно нарушил правила. По той съёмке, что видел я, Большунов шёл позади финского спортсмена и как бы между коридорами. То есть формально финн занял свою зону и ничего не нарушил, перекрыв Александру дорогу. А просто повёл на финише тактическую борьбу, причём сделал это очень правильно и очень грамотно. Отчасти Большунов сам виноват в том, что не просчитал ситуацию. Не попытался уйти влево и обойти финна с другой стороны.

— Возможно, он просто не хотел терять время?

— И не потерял бы. Вместо того чтобы махать палкой, пытаясь ударить соперника, нужно было сделать один толчок правой ногой, и Сашка был бы в центральном коридоре и не исключено, что даже поборолся бы за победу.

— Может быть, Большунов просто самоуспокоился раньше времени после всех предыдущих успехов?

— Нет, в этом плане звёздная болезнь ему не грозит. Не такой он человек. А то, что проиграл... Лыжный спорт тем и интересен, что сегодня ты на коне и великий, а завтра получил по морде и опустился на землю. Что очень полезно. Тот же Большунов, я уверен, станет теперь ещё больше работать. Чтобы никому не позволить себя остановить.

— Вы допускаете, что тактика противодействия, о которой мы говорим сейчас, может отрабатываться соперниками Большунова совершенно сознательно?

— Мне кажется, что такие приёмы должны отрабатываться прежде всего у спринтеров. Там каждая мелочь имеет огромное значение, и умные тренеры просто не могут не понимать этого. Меня, например, совершенно не удивляет, что у Юрия Каминского, который сейчас работает в биатлоне, уже дважды подряд Эдуард Латыпов показывает совершенно потрясающую финишную тактику в эстафетах. Лично я очень чётко вижу в этом работу специалиста.

И кстати, до сих пор внутренне не согласен с решением Елены Вяльбе ликвидировать в сборной спринтерскую группу. Она должна быть обязательно. Можно сколько угодно говорить о том, что современный лыжник должен быть универсалом, но будущее лыжных гонок всё равно будет за спринтерами. Хотя могу признаться честно: мне, как человеку старого поколения, не слишком нравятся гонки типа спринтов или масс-стартов. В моём понимании, это уже не лыжные гонки, а шоу.

— Ну и заключительный, интересующий всех вопрос: Сергей Устюгов, на ваш взгляд, сумеет вернуться к тем кондициям, которые были у него до Игр в Пхёнчхане?

— Не знаю. Если причина проблем Устюгова кроется в психологии, это будет очень непросто. В спорте вообще непросто тем, у кого недостаточно устойчивая нервная система.

— Многие, знаю, обращаются в таких случаях к психологам...

— У нас в советские времена такие специалисты в команде тоже имелись. Просто сам я никогда к ним не обращался, поэтому мне и трудно давать какие-то советы по этому поводу.