Золотой тандем: как Ступак и Большунов стали главными ньюсмейкерами заключительного этапа КМ по лыжным гонкам

Мартовские этапы Кубка мира в лыжах и биатлоне обычно не представляют для болельщиков столь же большого интереса, как те, которые проводятся до главного старта сезона. Даже когда на них добиваются успеха, в мыслях порой проскальзывает горечь: эх, вот если бы так же, но чуть пораньше, на чемпионате мира... Победы Большунова и Ступак в Энгадине стали исключением и идеально вписались в канву драматичного для россиян сезона. Для Александра — драматичного вдвойне.

Любуясь на строчки в финишном протоколе, где фамилии Большунова и Клебо разделили 18,4 секунды в пользу российского гонщика, можно придумать целую охапку красивых фраз о реванше, о том, кто в доме хозяин (мы же знаем ответ, правда?), об уникальности Большунова — спортсмена, способного творить на лыжне такое, что не под силу осознать даже норвежцам.

Не случайно же тренер сборной Норвегии по лыжным гонкам Эйрик Мюр Носсум, комментируя победу Большунова в Энгадине, восхищённо сказал, что россиянин впечатляет и является примером для его подопечных.

Но всё это не главное. Суть заключается в том, что за год до Олимпийских игр, в сезоне, который небезосновательно принято считать генеральной олимпийской репетицией, Александр прошёл все круги успеха и все круги ада.

Это утверждение — отнюдь не красивая фраза. Уверена: даже если через пару десятков лет Большунова спросят о самом болезненном моменте его карьеры, он назовёт ночь, которую пережил после 50-километрового марафона в Оберстдорфе. Пережив её, он стал сильнее. Это все мы увидели в Энгадине, где самый непримиримый из соперников Большунова — Клебо — признал после финиша: «С этим ничего не поделаешь. Остаётся только снять шляпу и поздравить». 

Юля Ступак — другая история. Она влюбила в себя мир ещё в Пхёнчхане, когда самоотверженно билась за медаль в финале спринтерской гонки, где, по большому счёту, её вообще не должно было быть. А нынешний сезон начала как ноунейм, оставив в прошлой жизни девичью фамилию Белорукова и все завоеванные под этой фамилией медали. Две олимпийские, две — с мировых первенств.

Смена фамилии в спорте — вообще непростая штука, особенно когда речь идёт об уже сложившейся личности, звезде. Авторитет, узнаваемость — всё приходится нарабатывать заново, причём с нуля. Тем, кто не успел обзавестись значимыми титулами, в этом отношении намного проще: они, по большому счёту, ничем не рискуют. И даже не представляют, как сильно могут давить на психику прежние титулы, когда нет результата.

Наверное, именно поэтому Юля так много плакала в этом сезоне. От радости — на этапе Кубка мира в Давосе, где выиграла серебряную медаль в десятикилометровой разделке коньком. Там же, не в силах сдержать эмоции, сказала в эфире «Матч-ТВ»: «Этот путь был очень сложным и продолжает оставаться таким. Есть очень много нюансов, после беременности, после родов не всё гладко начиналось и вообще самочувствие было очень сложное. Последние два месяца тоже получились непростыми, очень. Тяжело возвращаться после такой паузы, я знала, что всё будет хорошо, но всё равно сложно».

Потом была победа в гонке преследования на этапе в Тоблахе, и, казалось бы, всё окончательно встало на свои места, но качели вновь ухнули вниз — на чемпионате мира в Оберстдорфе, где от россиянок ушла бронзовая медаль в командном спринте, Ступак плакала уже от бессилия. 

«Пустота внутри. Бешенство. Нет слов. Знала, что можно бороться, а по итогу опять четвёртое место. Это не то, на что я рассчитывала. Это не те результаты, к которым я готовилась...»

Когда там же было завоёвано эстафетное женское серебро, на что тренеры команды не рассчитывали даже в очень смелых мечтах, рыдала уже не Юля, а президент ФЛГР и главный тренер команды Елена Вяльбе.

Глядя на танцующую на пьедестале Ступак, я тогда подумала, что, наверное, совсем не случайно именно эта спортсменка была выбрана в качестве дублёрши актрисы Ольги Лерман, сыгравшей Вяльбе в автобиографическом фильме «Белый снег». Просто для завершения сюжета очень была нужна красивая и впечатляющая точка. И она была поставлена в субботу — в Энгадине. И вообще-то ещё не вечер. Правда, Юля?