«Настя не умеет плыть спокойно»: Козлова о мотивации, боли и страхах отобравшейся на четвёртую Олимпиаду Фесиковой

— В какой момент вы приняли решение отбираться на Олимпиаду только на стометровке?

— Когда только собирались ехать в Казань, заявились не только на «сотне» на спине, но и на двухсотметровке, хотя эту дистанцию мы не готовили: травмированное плечо просто не держит силовой гребок. Ну а после того, как Настя стала второй на стометровке и выполнила олимпийский норматив, она сказала мне, что, скорее всего, не сможет проплыть 200 м.

— Не захотела даже попытаться?

— А смысл? Прыгнуть в воду и сойти после первых 100 м очень не хотелось бы. Поэтому мы решили завершить чемпионат России на хорошей ноте.

— 59,51 — это результат, который соответствует вашим ожиданиям?

— И я, и Настя прекрасно понимаем, что с таким временем в Токио можно будет бороться разве что за попадание в финал. Хотя для текущего этапа результат не так уж плох.

— Иначе говоря, к июлю вы рассчитываете поднять скорость, если с плечом всё будет нормально?

— Нормально, то есть так, чтобы вообще не думать о травме, у нас, к сожалению, уже не будет никогда. Год назад, когда мы ещё не знали, что Олимпиаду перенесут на 2021-й, готовились очень серьёзно. Настя даже ездила к доктору Хому Гарави, который лечит её много лет, несмотря на то что из Германии он тогда перебрался в Китай — уехал туда по приглашению клиники в Ухани. Потом у нас был сбор в Цахкадзоре, где мы готовили обе дистанции на спине. А потом случилась пандемия, и мы надолго оказались без воды, поскольку закрылись бассейны.

— В этот момент и случилась травма?

— Да. Как я потом узнала, возрастным пловцам очень не рекомендуется много работать в зале, если эта нагрузка не компенсируется работой в воде. У Насти, видимо, уже имелась небольшая травма — возможно, микронадрыв мышечных волокон, вот беда и случилась.

— Решить проблему оперативным путём вам не предлагали?

— Сначала мы не имели никакой возможности куда-то выехать. Как только это стало возможно, обратились в Москве к профессору Архипову, параллельно отправили снимки в Германию и получили ответ: для того чтобы плавать дальше, нужна операция. Но операция требует шести месяцев реабилитации, и этого времени у нас уже просто не было. Вот мы и решили попробовать справиться с проблемой иначе. Делали блокады, физиотерапевтические процедуры, специальные упражнения. Потихоньку снова начали плавать. Сначала на ногах, затем кролем. Шли на ощупь, не имея никакого представления, куда сумеем добраться.

По ходу возникла ещё одна сложность: как только мы убирали нагрузку с левого плеча, начинало болеть правое. На сборе в Цахкадзоре перед чемпионатом России в Казани нам вообще пришлось провести без тренировок восемь дней: травма сначала перекинулась на правое плечо, а потом внезапно спровоцировала очень сильное воспаление костей челюсти. Пришлось экстренно спускаться с гор, ехать в Ереван к лицевому хирургу. Настя несколько дней даже есть не могла.

— Вы понимаете, что движет вашей ученицей? Почему она не прекращает попыток преодолеть новые препятствия?

— Иногда мне действительно кажется, что я перестаю это понимать. А иногда думаю, что спортсмены такого уровня просто так устроены и по-другому не могут. Настя ведь не ушла вовремя.

— Что значит в вашем понимании «вовремя»?

— Я не совсем удачно выразилась. Имела в виду, что у нас очень хорошо сложился чемпионат Европы в Глазго в 2018-м, где Настя выиграла два золота и серебро, а вот чемпионат мира в следующем году получился совсем неудачным. Мы до сих пор не нашли причину, честно говоря. Ни по каким раскладам Настя не должна была так плохо проплыть в Кванджу. Возможно, она просто не захотела уходить с ощущением, что карьера завершается таким образом. Хотя я, как тренер, постоянно держу в голове, что моя спортсменка уже очень много лет в спорте, что, возможно, она хотела бы родить второго ребёнка, а кроме того, мы обе отдаём себе отчёт, что работать и добиваться результата с каждым годом становится сложнее.

— Вы привели достаточное количество аргументов в пользу того, чтобы завершить карьеру, но ни одного — чтобы её продолжить.

— Мы ведь рассчитывали, что Олимпиада состоится год назад, целенаправленно шли к этим Играм, но получилось так, что их на год отодвинули. То есть правильнее вести речь не о продолжении карьеры, а о том, что нам сейчас просто некуда деваться: хочешь не хочешь, а нужно постараться дотерпеть до конца. Хотя не могу гарантировать, что после Токио Настя уйдёт из спорта.

— Почему вы так думаете?

— Ведь почему-то она решила после Игр в Рио-де-Жанейро, что ей нужно выступить на четвёртой Олимпиаде? Значит, ещё осталось желание плавать. Не говоря уже о том, что побывать на четырёх Олимпиадах престижно для любого спортсмена.

— А у вас нет ощущения, что вашей спортсменке просто страшно поставить точку в карьере и уйти из спорта в другую жизнь? Не она первая сталкивается с этим страхом, и ведь он действительно силён.

— Может быть, и так. Это как наркотик, причём не только для спортсменов, но и для тренеров тоже. Мы постоянно плачемся друг другу: хоть бы уже наконец отдохнуть от всего этого, не видеть бассейна, дорожек, не чувствовать запаха хлора. А случилась пандемия — так ведь все тренеры места себе не находили, оставшись без работы.

— Простите за жёсткий вопрос, но задам его. Вы прекрасно понимаете, что шансов завоевать в Токио медаль у Фесиковой не так много. Если допустить, что она захочет продолжить плавать и поставит перед собой цель отобраться на пятую Олимпиаду, вести речь о высоких местах станет ещё сложнее. Получается, что, продолжая работать с Настей, вы лишаете себя возможности тренировать кого-то другого. Вырастить из кого-то новую Фесикову, условно говоря.

— Видите ли, в чём дело: у меня ведь и раньше появлялись другие ученики, которые плавали вместе с Настей, но я видела, что никто из них не способен встать с ней рядом. Иначе говоря, мне не нужно убирать Настю из группы, чтобы довести до её уровня другого спортсмена. Более того, в тренировках она абсолютный идеал, ориентир, на который нужно равняться. И никакой реальной замены ей у меня в группе сейчас просто нет. А чужих спортсменов я никогда к себе не переманивала.

— Работая с Фесиковой, вы продолжаете расти как тренер? Или опыта уже достаточно, чтобы выработать некий стандартный алгоритм тренировок и его придерживаться?

— Так ведь нет никакого стандарта. К каждой из своих четырёх Олимпиад мы готовились по-разному. Постоянно искали что-то новое, тем более что Настя вообще не любит повторений и однообразия. Сейчас пришлось в очередной раз перестраивать всю подготовку из-за руки. Месяца два, например, мы плавали только на ногах, и могу честно сказать, что придумать такие серии самых разнообразных упражнений мне раньше вообще не пришло бы в голову.

— С дистанцией 200 м, на которой вашей спортсменке до сих пор принадлежит рекорд Европы, вы распрощались окончательно?

— Боюсь, что да. Настя очень хорошо по этому поводу объяснила: она не умеет плыть на соревнованиях спокойно. Если приняла решение стартовать, значит, работает на максимуме. 200 м при таком подходе ей физически не выдержать. Поэтому наш олимпийский план сводится к тому, чтобы проплыть стометровку и оказать команде посильную помощь в комбинированной эстафете.

— Если Фесикова пробьётся на Играх в личный финал, вы будете удовлетворены? Или всё-таки держите в мыслях пьедестал?

— С одной стороны, лидеры уже сильно ушли вперёд. Я имею в виду прежде всего американку Реган Смит, которая в 2019-м установила в Кванджу рекорд мира (Смит проплыла свой этап в комбинированной эстафете за 57,57. — RT). С другой стороны, мы вынужденно ушли в этом сезоне от максимальной скорости на первой половине дистанции, чтобы было полегче доплывать, но, несмотря на это, в полуфинале стометровки в Казани Настя мне совсем не понравилась: финишировала она очень тяжело. А на финал каким-то образом вдруг собралась так, что я, вернувшись в гостиницу, поймала себя на том, что очень хочу пересмотреть заплыв: до такой степени он мне понравился. Несколько раз прокрутила видеозапись и окончательно убедилась, что сейчас Настя способна плыть легче и красивее, чем несколько лет назад. Кстати, и проплыла она в итоге быстрее, чем два года назад. Да, для того чтобы финишировать первой, ей не хватило 15 м. Но это нарабатывается соревнованиями.

— Которых у вас не было?

— Именно. Мы пропустили в октябре «короткий» чемпионат в 25-метровом бассейне, в декабре начали худо-бедно расплываться и сейчас только возвращаемся к прежнему состоянию. Поэтому мне и не хотелось бы загадывать, как всё сложится дальше. Пока планируем принять участие в чемпионате Европы в мае. Никаких других соревнований у нас до Игр не предвидится, летнюю серию «Маре нострум» отменили, как и все прочие турниры, так что нужно хвататься за любую возможность выйти на старт. Но всё будет зависеть от того, как поведёт себя рука при тех или иных нагрузках.

— Насте очень больно плыть на спине?

— Больно. У неё высокий болевой порог, и тем не менее приходится постоянно принимать обезболивающие препараты.

— Что сложнее: готовить спортсмена к первой Олимпиаде или к четвёртой?

— К четвёртой. На первую Олимпиаду в 2008-м мы обе шли, не имея вообще никакого опыта. Поэтому всё давалось легко. Просто не хватило внутренней уверенности. Следующие четыре года мы работали уже гораздо серьёзнее. В том числе и для того, чтобы эта уверенность появилась.

— Сергей Фесиков, хотя и не сумел отобраться на Игры, очень успешно выступает в турнирах профессиональной Международной плавательной лиги (ISL). Настя не планирует присоединиться к мужу?

— Пока все наши планы связаны с Играми, но сама идея турниров ISL мне очень нравится. Знаю, что далеко не все наши руководители такое участие одобряют, считают, что зарабатывание денег отвлекает, мешает сосредоточиться на тренировках. А мне кажется, что для профессионалов такие соревнования и есть самая лучшая тренировка. Нигде больше не проделать такую классную скоростно-силовую работу при абсолютно свежей голове. Там по-другому думаешь, да и вообще не слишком думаешь — отбираться никуда не нужно, старты идут один за другим, практически без отдыха. Об участии в такой серии, как мне кажется, можно только мечтать.

— А если Фесикова скажет вам после Игр в Токио, что хотела бы остаться в спорте ещё на три года, будете пытаться её отговорить?

— Нет. Просто встану рядом.