«Варя не похожа ни на одну другую синхронистку»: Ищенко об уникальности Субботиной и готовности россиянок к «сюрпризам»

— Позволяет ли ваш рабочий график следить за тем, что происходит на чемпионате Европы в Будапеште?

— Разумеется, я слежу. Если не удаётся посмотреть выступления девочек в прямом эфире, то пересматриваю видеозаписи, как только появляется свободная минутка.

— Тогда давайте начнём с сольной победы Варвары Субботиной в произвольной программе.

— Варя — совершенно потрясающая спортсменка. Мне кажется, она не похожа ни на одну другую синхронистку. И делает в воде такие вещи, которые до неё в синхронном плавании не делал никто.

— За счёт чего?

— Варя очень гибкая. По своей фактуре она скорее напоминает гимнастку-художницу. Совладать с подобной гибкостью в воде и не потерять при этом в технике неимоверно сложно. Во-первых, по-другому работает мышечный корсет. Мы привыкли видеть синхронисток более собранными и жёсткими в мышечном плане.

Гиперпластичные девочки появлялись в нашем виде спорта и до Субботиной, но все они были не слишком техничны. В таких элементах, как винты, выталкивания, чрезмерная гибкость мешает. Должно быть, напротив, очень стабильное положение тела. Плюс Варя выступала в Будапеште с серьёзной травмой, из-за чего программу пришлось достаточно сильно изменить: убрать все погружения под воду.

— Такие изменения облегчают программу или, напротив, делают её сложнее?

— Для Субботиной задача однозначно стала более сложной. Какой бы насыщенной ни была программа, каждая спортсменка всегда находит моменты, чтобы максимально расслабить мышцы. Уход под воду после винта — это как раз возможность немного отдохнуть. У Вари такой возможности на протяжении всей программы просто не было — она постоянно находилась над поверхностью воды. К тому же любое изменение программы влечёт за собой перераспределение нагрузки, и не всегда спортсмен с этим справляется. Варя справилась. Если бы она сама не рассказала о травме, думаю, никому в голову бы не пришло, что Субботина испытывала какие-то проблемы с погружениями или чем-то ещё.

— А не разумнее было бы вообще пропустить чемпионат с такой травмой?

— Соревнования прежде всего были нужны самой Варе. Очень тяжело заставлять себя тренироваться, зная, что все эти тренировки не заканчиваются победой. Да и зачем отдавать кому-то медали, когда есть такая потрясающая спортсменка? Наверное, было бы не слишком правильно не дать людям возможность увидеть такую красоту.

— Ваш вид спорта приучает девушек стоически воспринимать всё, что с ними происходит. В своё время вы сами освобождали место в сборной для Аси Давыдовой и Насти Ермаковой. Субботина завершила сезон досрочно, но даже если продолжила бы выступать, то не факт, что для чемпионки Европы нашлось бы место в олимпийском составе. Не думаете, что в этом есть некая несправедливость?

— У нас ведь достаточно давно практикуется подобная схема. Все знают, что любая спортсменка, которая чего-то достигла, может уйти после Игр, а спустя какое-то время вернуться в команду. И что для неё всегда найдётся место в основном составе при условии, что она вернётся на свой прежний уровень как минимум. В этом году получилось так, что те, кто вернулся, в групповом плане значительно сильнее, чем те молодые девочки, которые претендуют на вакантные места. Точнее, на одно место, поскольку на Олимпийские игры команда не имеет права везти запасных, как это было раньше. Думаю, Варя всё это прекрасно понимала с самого начала, поэтому внутренне была готова к тому, что её время ещё не пришло. А вот следующий олимпийский цикл точно станет её четырёхлетием.

— Светлана Ромашина в дуэте со Светланой Колесниченко выиграла в Будапеште уже 12-ю медаль континентального первенства.

— У девочек тоже не обошлось без приключений — пришлось исполнить техническую программу два раза из-за неисправности динамика. В таких ситуациях бывает довольно сложно настроить себя на повторный старт.

— Согласилась бы с вами, если бы речь не шла о российских девушках. Простите за прямоту, но какая разница, сколько раз выполнить программу в соревнованиях, если в тренировках она прогоняется от начала и до конца по нескольку раз в день?

— Соглашусь. Это вообще отличительная особенность российского синхронного плавания — быть готовым к любому повороту событий. К тому, что заглохнет музыка, к тому, что в группу в экстренном порядке может быть введена запасная участница, как это, собственно, произошло в Будапеште, когда Вероника Калинина заменила Сашу Пацкевич. Думаю, что никто из судей даже внимания на замену не обратил.

Это говорит о том, что запасная спортсменка у нас не просто готова к чемпионату наравне с лидерами группы, но способна встать на любую из восьми позиций и безошибочно отработать всю программу. На Олимпийских играх в Сиднее так же экстренно в группу была введена Юля Васильева. Это не так просто даже психологически.

— Получается, что в тренировках на запасную спортсменку ложится в несколько раз больше работы, чем на тех, кто постоянно стоит в группе на одной и той же позиции?

— Получается, что так. Запасная — это ещё и определённый склад характера. Если случается форс-мажор, далеко не каждая спортсменка способна встать в строй и спасать команду. Поэтому, когда запасной участнице вручается такая же медаль, как тем, кто выступал, это всегда абсолютно заслуженно, на 200%.

— Любимая постановка в синхронном плавании у вас есть?

— «Куклы», которых мы с Ромашиной делали на Олимпийских играх в Лондоне. Там совпало всё: идея, музыка, настроение. Эту программу, знаю, многие вспоминают до сих пор. Так что не только у меня она любимая.

— Программы, которые сейчас исполняют Ромашина и Колесниченко, сложнее тех, что делали в дуэте с Ромашиной вы?

— Они совсем другие. Не перестаю удивляться фантазии наших тренеров, честно говоря. Они постоянно изобретают какие-то новые фишки, элементы, благодаря чему программы с каждым годом становятся всё интереснее и сложнее. Темп, в котором работают две наши Светы, впечатляет, думаю, не только меня. Мало того, что они совершенно безупречно выполняют все предписанные технические элементы, всё это перемежается таким количеством связок, что даже у меня не укладывается в голове, как всё это можно выполнить на одном дыхании.

— Вас как профессионала не удивляет, что вот уже 20 с лишним лет к российским синхронисткам никто не может приблизиться?

— На самом деле, это настораживает. Для того чтобы профессионально расти, спортсмену нужно всегда иметь конкуренцию, желательно серьёзную. Совершенствоваться, соревнуясь лишь с собой, невероятно сложно. С другой стороны, чемпионат в Будапеште показал, что отрыв от других стран у России по-прежнему велик, и это не может не внушать оптимизма.

— Чемпионат Европы в олимпийский год чем-то отличается от прочих?

— Конечно. Во-первых, судьи тебя оценивают с прицелом на Игры. Понятно, что права на ошибку у российских спортсменок никогда нет, но олимпийский сезон требует ещё более полной отдачи. Нынешний чемпионат особенный ещё и потому, что это первый старт после долгого перерыва. Если не ошибаюсь, для Ромашиной и Колесниченко чемпионат стал первым турниром, где они влились в состав группы. Плюс тактика. Например, в Будапеште наша группа не выступает с произвольной программой, потому что постановка новая, делалась специально под Олимпиаду, и Татьяна Покровская (главный тренер сборной России. — RT) не хочет показывать её раньше времени. Впечатления ведь всегда ярче, когда видишь программу впервые.

— Разве это не рискованно — везти на Олимпиаду необкатанную постановку?

— Она накатывается до автоматизма во время тренировок. Плюс есть такая вещь, как имитация: перед важным стартом на базе «Круглое», где мы постоянно тренируемся, приглашаются специалисты, судьи — и идёт самый настоящий соревновательный прогон. Адреналина всем точно хватает.

— Не скучаете по всему этому?

— Знаете, нет. Меня совершенно не ломало от мысли, что со спортом покончено. Видимо, я сделала в синхронном плавании всё, что могла, добилась всего, чего хотела. И мотивация продолжать тренировки как-то моментально закончилась.