«Гордимся, что преодолели себя»: Бойкова и Козловский — о прокате произвольной, казусе с партнёршей и жизни в Новогорске

Олимпийский чемпион в одиночном катании Брайан Бойтано как-то сказал, что не понимает стремления журналистов во что бы то ни стало взять интервью у победителя. Потому что гораздо больше может рассказать проигравший. Фраза вспомнилась в тот самый момент, когда прошлогодние чемпионы Европы Александра Бойкова и Дмитрий Козловский получили бронзовые медали на церемонии награждения по итогам финала в парном катании и почти сразу сняли эти награды, в отличие от других призёров.

— В произвольной программе вы выдали потрясающий прокат, но при этом дико расстроены. Почему? Неужели могли сделать больше?

Бойкова: Прежде всего мы могли бы избежать глупой ошибки с моей стороны в короткой программе.

Козловский: Хороший прокат — это далеко не всё, им дело не заканчивается. Есть ещё такая вещь, как занятое место. Первое, что приходит на ум в этом отношении, — Сайтама. Чемпионат мира — 2019, произвольная программа у мужчин. Выходит Юдзуру Ханю и катает шедевр. А после него выходит Нейтан Чен, его программа воспринимается как ещё больший шедевр, и никто уже не вспоминает, как именно катался Ханю, потому что он — только второй. И тот чемпионат все будут всегда вспоминать как соревнования, где совершенно потрясающим образом катался и победил Чен.

— Соглашусь с вами. Но нельзя же не учитывать, что тот чемпионат мира в Сайтаме был у фигуристов главным стартом сезона, а чемпионат Европы в Таллине — всего лишь промежуточный этап подготовки к Олимпийским играм. Не корову же вы проиграли?

Бойкова: Это правда, но мы пока ещё не готовы ответить, что именно проиграли.

Козловский: Скажу то же самое. Пока ещё мы находимся под воздействием определённых эмоций, а на такие вопросы нужно отвечать с холодной головой.

— Отчасти повторю свой первый вопрос: можно ли было в вашем заключительном прокате что-то сделать лучше?

Бойкова: Наверное, мы могли откататься чуть более эмоционально, но сегодня нашей главной задачей было собраться на элементы, выполнить их максимально чисто. А для этого нам был нужен абсолютный контроль.

Козловский: Мы были очень хорошо готовы к этому чемпионату, чувствовали, что можем показать классное, мощное катание. Но, понимаете, когда спортсмен находится на очень большом моральном подъёме перед выступлением и в первой же программе случается казус, основанный на абсолютно глупой, дурацкой ошибке, которая не то что не является системной, а абсурдна в принципе… Ну это примерно как ошибка, которая случилась у Антона Сихарулидзе на их первой Олимпиаде с Леной Бережной. Антон тогда уже встал в финальную позу — и упал. Что тут можно сказать? Никаких слов не найдёшь. В подобных ситуациях возникает очень большой эмоциональный упадок. И нам с Сашей стоило очень больших усилий его преодолеть. И я горжусь тем, что мы это сделали.

— Вы катались перед основными соперниками. Когда увидели свои оценки, о чём подумали?

Бойкова: Что это наш лучший результат в нынешнем сезоне. И что нашу работу оценили достаточно высоко.

Козловский: Набрать больше 150 баллов в произвольной — очень серьёзно. В парном катании это уровень сильнейшей олимпийской разминки. Но любые оценки нужно рассматривать в сравнении с другими.

Да, мы всегда говорим, что абстрагируемся от того, как катаются соперники, ни с кем не соревнуемся, но соревнование есть соревнование. И его суть обуславливается сопоставлением оценок, а не отдельно взятой, пусть даже очень солидной суммой. Поэтому нам, естественно, хотелось бы кататься так, чтобы получать больше.

— Дима, вы очень искренне сказали на пресс-конференции, что жёсткая конкуренция — это палка о двух концах. С одной стороны, она толкает спортсмена вперёд, а с другой — сильно выхолащивает, опустошает.

Козловский: Так и есть.

— Да, но немногие любят вспоминать об этом. Гораздо чаще звучит, что конкуренция — это благо.

Козловский: Можно сколько угодно говорить лозунгами, но почти во всём всегда есть другая сторона. Не бывает ничего однозначного. Конечно, конкуренция — это хорошо. Без неё человечество осталось бы на уровне первобытного существования: мы бы никогда не пришли к iPhone и высокоскоростному интернету. Но всё равно любые столкновения, будь то в спорте или где-то ещё, влекут за собой истощение ресурса.

— Это хотя бы отчасти было причиной того, что вы довольно много времени провели в этом сезоне не в Санкт-Петербурге, в группе Тамары Москвиной, а в подмосковном Новогорске?

Козловский: Это не было главной причиной, скажем так. Нам с Сашей было нужно почувствовать себя, свои силы. Сделать некую перезагрузку, как у компьютера: сменить обстановку, сделать что-то новое, что-то иное. И в этом обновлённом состоянии вновь почувствовать ритм нашей пары, нашего катания.

Бойкова: Я бы назвала это ритмом подготовки. Приехав в Новогорск, мы нашли именно то место, которое нам помогло понять себя и где нашлись люди, готовые нам помочь.

— Насколько велика психологическая разница — тренироваться дома в Питере или, в отрыве от всего привычного, в Новогорске?

Козловский: В Петербурге, конечно, поприятнее будет.

— Рассчитывала услышать от вас совершенно противоположное. Например, что изоляция от мира помогает концентрироваться на главном.

Козловский: Сначала да, но потом нет. Формат недели — отличная вещь. А вот переносить Новогорск свыше двух недель становится очень и очень тяжело. Вроде бы всё комфортно, ты ни о чём не думаешь, прекрасно питаешься, живёшь в отличных условиях, для тренировок есть всё, о чём можно только мечтать, доброжелательный и очень отзывчивый персонал…

— …но при этом считаешь дни до дембеля?

Козловский: Примерно так и есть. Как в фильме «День сурка». Ходьба по одному и тому же кругу: проснулся, оделся, позавтракал, потренировался, поспал, снова проснулся… Каждый день одно и то же, хочется отвлечься, а отвлечься совершенно не на что. Дома в Петербурге, как бы мы ни уставали, всё равно ведём социальный образ жизни.

Бойкова: А в Новогорске разве что вечером можно навернуть пару кружочков вокруг базы, чтобы прогуляться и подышать.

Козловский: Так что хорошего понемножку!