«Девочек важно просто не дёргать»: Пихлер о скорости Резцовой, работе Шашилова и поддержке Зайцевой

— В бытность тренером вы столько раз говорили о том, как сильно мечтаете осесть дома, в Рупольдинге, и время от времени выбираться на ветеранские турниры по теннису, что даже странно снова видеть вас на биатлоне с аккредитацией. Какими судьбами?

— Моя нынешняя работа привела. С сентября 2019-го я тесно сотрудничаю с Олимпийским комитетом Швеции. Курирую несколько видов спорта.

— Какие именно?

— Биатлон (как женский, так и мужской), беговые лыжи, коньки, женские прыжки с трамплина, а также сани и скелетон.

 — Не ожидала, что ваш спортивный кругозор столь обширен. Это работа на уровне национальных сборных?

— Я бы назвал её комплексной. Помогаю спортсменам с тренировками и одновременно занимаюсь селекцией, ищу талантливых ребят.

— Каким бы словом охарактеризовали новое для себя поле деятельности?

— Мне интересно. Я не строю из себя опытного ментора, но каждый шведский тренер знает: он в любое время может ко мне обратиться с какими-то идеями или сомнениями. Иногда бывает важно найти подтверждение собственным мыслям, выслушать иную точку зрения, отличную от своей. К тому же в циклических видах спорта очень много общего. В большей степени я сейчас задействован в работе с конькобежцами, даже принимаю самое активное участие в составлении тренировочных планов. Благо почти вся олимпийская подготовка ведётся в двух шагах от моего дома — в Инцелле.

— На двух первых этапах Кубка мира по биатлону вы присутствовали?

— Нет, в Эстерсунд не поехал, накопилось слишком много неотложных дел. Шведский олимпийский комитет устроен примерно так же, как российское Министерство спорта: он выделяет деньги на подготовку, прочие ресурсы, соответственно, контролирует весь процесс. Кроме того, у меня есть ряд обязанностей в Международном союзе биатлонистов. Во-первых, мы находимся в процессе создания международной тренерской академии, которая во многом создаётся под моим началом. Во-вторых, я активно задействован в работе исследовательской группы IBU: вхожу в число тех, кто финансирует исследования.

— Знаю, что в октябре, когда биатлонисты вышли на первый снег в Рамзау, вы принимали у себя дома российских тренеров. Это был чисто гостевой визит или вы по-прежнему интересуетесь тем, что происходит в российском биатлоне?

— А почему я не должен этим интересоваться? Многие почему-то до сих пор считают, что работа в вашей стране не оставила мне ничего, кроме разочарования. Но это совершенно не так. С тех времён у меня осталось немало друзей, а дружба, в моём понимании, не подразумевает разрыва отношений, если люди прекратили официальное рабочее сотрудничество. Мы по-прежнему перезваниваемся, обсуждаем какие-то вещи. Ни для кого не секрет, что я поддерживал и продолжаю поддерживать Ольгу Зайцеву во всех её судебных тяжбах. До сих пор уверен, что она пострадала совершенно незаслуженно, — никто не переубедит меня в этом. И не считаю возможным оставаться в стороне, когда близкому человеку плохо.

— Многие российские болельщики, уверена, благодарны вам за это.

— Но это же нормально! Когда у меня случился инфаркт и об этом стало известно, мне почти сразу позвонил Сергей Кущенко, а затем и Михаил Прохоров: оба сказали, что я могу стопроцентно рассчитывать на их помощь.

Ну да, пока я работал в России, я никогда не был достаточно хорош для спортивных руководителей. Но это крест тренера, особенно в вашей стране: ты никогда не будешь достаточно хорош, если не выигрываешь всё золото мира. Хотя не откажу себе в удовольствии напомнить, что Кубок наций мы с женской командой тогда завоевали, чего с тех пор больше не случалось.  

— Какой вы находите российскую сборную сейчас?

— Парни по-настоящему хороши, а девочек, как мне кажется, важно просто не дёргать, дать им возможность спокойно работать. Очень тяжело сохранять нервное равновесие, когда каждый уикенд на голову выливаются ушаты критики.

Мне нравится, как набирает форму Кристина Резцова, и в целом, исходя из того, что я видел, могу сказать, что команда бежит достаточно ровно и совершенно небезнадёжна в эстафетном плане. В ней нет сильного лидера — факт. Но это не повод для трагедий. 

— Судя по некоторым высказываниям старшего тренера женской сборной Михаила Шашилова, периодически он жалеет о том, что согласился принять команду.

— Прекрасно его понимаю. Быть тренером сборной, работая у вас в стране, — тяжёлое испытание. Независимо от того, как идёт тренировочный процесс и что делаешь ты сам, окружающие всегда выступают против по всем вопросам. Помню, на одном из этапов Кубка мира у нас пять спортсменок вошли в пятнашку. Я был страшно доволен. Но первым, что услышал, был вопрос: «Почему вы не выиграли?»

То же самое, полагаю, сейчас переживает Шашилов. Мы не слишком хорошо знакомы, но я, можно сказать, на его стороне. Хотя предпочёл бы, чтобы на его стороне было руководство СБР во главе с Виктором Майгуровым. Нельзя разбрасываться тренерами. Особенно теми, кто так сильно предан своему делу. Человек, который стоит во главе команды, обязательно должен чувствовать поддержку. Иначе очень быстро можно прийти к тому, что желающих работать с национальной сборной окажется гораздо меньше, чем нужно.

— Вы останетесь в Хохфильцене до конца соревнований (разговор состоялся в четверг, 9 декабря. — RT)?

— Увы, нет. Утром приехал, посмотрел по сторонам, вечером поеду обратно домой. Шведской команде я здесь не нужен, не в моих правилах давать кому бы то ни было советы перед стартом.

— Однако на бирже вы общались со шведскими коллегами более чем активно.

— Обсуждали организационные вопросы, связанные с предстоящей Олимпиадой, сроки перелёта и так далее.

— На оставшиеся до Игр этапы Кубка мира вы приезжать планируете?

— Буду в Рупольдинге, поскольку для меня это домашний этап, потом полечу в Пекин. Но не с биатлонистами. Как личный тренер я сейчас работаю с конькобежцем Нильсом ван дер Пулом, а он не просто спортсмен, а двукратный чемпион мира и обладатель мирового рекорда. 13 декабря Нильс планирует приехать ко мне в Рупольдинг и останется там до вылета на Олимпиаду. Моя задача — максимально эффективно организовать заключительный этап подготовки.

— Насколько велика разница, кого готовить к Играм: биатлониста или конькобежца?

— Она незначительна. Тело атлета во всех циклических видах работает примерно одинаково. Соответственно, одинаковы и методики подводки к соревнованиям. Понятно, что в биатлоне присутствует дополнительный фактор в виде стрельбы, и в этом плане работать с конькобежцами даже проще.

— А как насчёт тонкостей конькобежной техники?

— Если есть проблема, всегда можно пригласить специалиста. Но ван дер Пул, насколько могу судить, в нём не слишком нуждается. Поэтому наша с ним задача — подвестись к Олимпиаде в максимально хорошем состоянии.

— Вас не пугает перспектива оказаться на три недели в олимпийском «пузыре» и полной изоляции от мира? Знаю, что с возрастом подобные ограничения переносятся особенно остро.

— С точки зрения собственной безопасности я спокоен, поскольку трижды вакцинирован. С мерами предосторожности тоже всё в порядке: в моём возрасте быстро привыкаешь бережно к себе относиться.

Удовольствием поездка точно не станет — ну так я этого и не жду. Это точно не самое сложное, что доводилось переживать.

— Хотя бы лёгкой ностальгии по биатлону, пообщавшись на рубеже с коллегами, вы не испытываете?

— Поговорил со всеми с колоссальным удовольствием. Но поймал себя на том, что ещё большее удовольствие мне доставляет мысль, что я больше не практикующий тренер в этом виде спорта.

— А почему не хотите остаться в Хохфильцене на выходные в качестве зрителя?

— У женщин в понедельник начинается этап Кубка мира по прыжкам с трамплина, и я должен там присутствовать вместе со шведской командой. Соответственно, должен подготовиться к этим соревнованиям. Потом в Рупольдинг приедет ван дер Пул, и я буду ежедневно пропадать с ним на катке. Да и потом, мы оба с вами знаем, что биатлон гораздо интереснее смотреть не на стадионе, а по телевизору.