«На стойке начался тремор в ногах»: Кристина Резцова о волнении на рубежах, борьбе с Бреза-Буше и серебре в эстафете

— Вы говорили, что во время стрельбы испытывали тремор. Что именно произошло?

— Пришла на стойку, и, когда уже заканчивала четвёртый и пятый выстрелы, начался тремор в ногах. Стал «пробивать» пульс. В результате, работая дополнительными патронами, просто «подлавливала» мишень. Никак не могла успокоиться. Было слегка тревожно.

— Знали, что лидирующая шведка Ханна Эберг зашла на штрафной круг?

— Да, когда подходила на рубеж, видела, что она отправилась на круг. Но на самом деле об этом совсем не думала. Знала, что в первую очередь нужно хорошо работать самой, а там будет видно, с Эберг я пойду или нет.

— Ульяна Нигматуллина призналась, что так и не сумела адаптироваться к подходу к рубежу в Хохфильцене и подобрать правильный пульс. У вас всё получилось?

— В принципе, и в спринте, и в эстафете я подходила стрелять в нужном ритме. Лично мне подход здесь нравится. А в Хохфильцене я выступаю не в первый раз, приезжала сюда на этап Кубка мира ещё в позапрошлом году. Мне сложнее подходить на рубеж со спуска, чем с подъёма, поскольку пульс быстрее восстанавливается.

— После лёжки, когда появилось солидное преимущество перед преследовательницами, удалось немного успокоиться?

— Нет, я не думала вообще о том, сколько человек бежит сзади, а сколько — спереди. Все мысли были только о стойке, хотя я знала, что Жюстин Бреза-Буше идёт за мной в 30 секундах, — на дистанции как раз был поворот, и я видела, где находится соперница.

— Кто из биатлонисток опасен даже в такой ситуации и способен догнать?

— Не могу сказать. Сильнейшие в мире. Вот Бреза-Буше сегодня бежала со мной на одном этапе, а в спринте показала лучший ход. На круге я проигрывала ей 20 секунд. Поэтому Жюстин являлась страшным оппонентом.

— На последнем круге были мысли поберечься перед пасьютом?

— Нет. Объясню. В пятницу в спринте после заключительного подъёма я очень много проиграла на спуске и финишной прямой. Меня «выключило» от слова совсем. Боялась, что сегодня, не дай бог, где-то придётся просто доходить. Поэтому старалась до конца и успокоилась, только когда увидела финишную черту.

— Объясняя решение не ставить Ирину Казакевич в эстафету, Михаил Шашилов сказал, что не хотел перегружать её перед пасьютом. Вам задавали хоть какие-то вопросы, готовы вы бежать или нет?

— Сказали, что выхожу на четвёртый этап, и всё. Эстафета — такая же гонка, как и остальные. Если я почувствую, что мне необходим отдых, сама попрошу об этом. На данный момент сил достаточно.

— Что для биатлониста значат три старта подряд в таком месте, как Хохфильцен, — в горах?

— Это тяжело для любого человека, будь то лыжник или биатлонист. Но для того мы и готовимся.

— Каково было бежать в условиях сильного снега, когда демонстрировать быстрый ход оказалось тяжело?

— Погода одинаковая для всех. Конечно, снег усложняет жизнь. Понятно, что приятно и просто, когда солнце светит и трасса блестит. Но и мы, и соперницы работали в одинаковых условиях, и тяжело пришлось всем.

— Шашилов сказал, что такой ветер, как сегодня, можно назвать опасным. Согласны с ним?

— Опасна любая «ветряная» обстановка. Причём в разных местах она различается. Сила ветра может быть одинаковой, а поправка — отличаться в два-три-четыре щелчка. И на каждом этапе приходится приспосабливаться.

— С вашим характером вам комфортнее бежать первый этап в эстафете или четвёртый?

— Мне без разницы.

— Когда сборная России приехала из Эстерсунда в Хохфильцен, всем пришлось сдавать тесты на коронавирус из-за отсутствия нужной вакцины. Это как-то повлияло на тренировочный процесс?

— Мы сделали их перед отъездом в Швеции и сразу же в день приезда в Австрию. Поэтому никаких пропусков тренировок не было.