С известным тренером и хореографом мы созвонились в один из первых дней Олимпийских игр, когда фигуристы готовились к выступлениям в командном турнире и больше всего были озабочены тем, чтобы уберечь себя от коронавируса. С этой темы мы и начали разговор.
«Впору вспоминать 1937 год с этим коронавирусом, — грустно отреагировала Зуева. — Никто ничего не говорит, просто раз — и пропал человек после взятой пробы. Один, другой, третий. На Турнире четырёх континентов в Таллине, знаю, таким образом был отстранён от соревнований 21 человек».
— Хуже всего, что никогда не угадаешь, как уберечься. Тот же Винсент Чжоу, приехав в Пекин, не просто соблюдал все меры предосторожности, но и надевал вне льда сразу две маски и в таком виде появлялся перед журналистами в микст-зоне. А Нэйтан Чен не снимал маску, даже катая программы на тренировках.
— Ничего удивительно. Если человек идёт на Олимпийских играх на медаль, для него главное в нынешней ситуации — уберечь себя. Ради этого пойдёшь на любые меры предосторожности.
— Вы трижды доводили своих спортсменов до золотых олимпийских медалей, причём не только в танцах, но и в парном катании, когда работали с Екатериной Гордеевой и Сергеем Гриньковым. Что такое победить на Играх с точки зрения тренера?
— Главное отличие олимпийской победы от любой другой в том, что она по кусочкам складывается четыре года, а иногда и дольше. Что бы ты ни делал на тренировках, каждое твоё действие — это те самые составляющие, причём даже не победы как таковой, а всего лишь возможности получить на Играх медаль. Соответственно, и борешься за собственные позиции на протяжении всего этого времени: завоёвываешь медали на чемпионатах мира, на других соревнованиях, зарабатываешь авторитет у судей. Случаются, конечно, непредвиденные сенсации, но это разве что в одиночном катании, где можно в юном возрасте всё хорошо откатать и воспользоваться ошибками фаворитов. Но такой успех зачастую и остаётся сиюминутным. А вот в танцах, в парном катании сиюминутность вроде как не предусмотрена.
— Именно поэтому на Играх в Сочи победили Мэрил Дэвис и Чарли Уайт?
— Между ними и Тессой Вертью со Скоттом Моиром все четыре года шла, согласитесь, очень плотная борьба. Вперёд выходил то один дуэт, то другой. Поэтому большой неожиданности в том результате не было.
— Насколько очевидны сейчас для вас лидирующие позиции Габриэлы Пападакис и Гийома Сизерона?
— Не назвала бы эту пару однозначно сильнейшей хотя бы потому, что два года назад они в очной борьбе проиграли Виктории Синициной и Никите Кацалапову на чемпионате Европы.
— Ну так проиграли крохи: 0,19 балла в произвольной и 0,14 — в сумме.
— Когда борьба идёт предельно плотно, сотые доли балла зачастую и определяют разницу между победителем и проигравшим. Я не хочу сказать, что французы слабее. Но в той борьбе они проиграли. А в прошлом сезоне не выступали вообще. Опять же, речь не о том, стали Габриэла с Гийомом слабее или сильнее. Просто в их отсутствие чемпионами мира стали тоже Вика с Никитой, а этот титул добавляет фигуристу определённый вес.
Наверняка судьи в той или иной мере будут учитывать выступления танцевальных дуэтов в командном турнире, где шансы российской сборной выиграть золото очень высоки. Это ведь тоже немаловажно, когда тебя вызывают на старт и добавляют, что катается олимпийский чемпион. Это и самих спортсменов приободряет, и немножко дополнительно напрягает соперников. Но главным, конечно же, будет исполнение конкретной программы в конкретный момент.
До соревнований всегда ведь ведутся разговоры, какая из пар лучше. Но если пересмотреть прежние олимпийские прокаты, мы придём к выводу, что все победы, в общем-то, были заслуженными. Что победные выступления были не просто высококлассными, но и трогали чем-то ещё. Что до судейства, оно на Олимпиадах, на мой взгляд, почти всегда бывает максимально принципиальным. Да и сами арбитры отбираются на Игры тщательнее, чем на любых других соревнованиях.
— Вы, если не ошибаюсь, в своё время работали с китайцами Суй Вэньцзин и Хань Цуном.
— Конечно. Я ставила этой паре все юниорские программы на протяжении четырёх лет. Просто потом фигуристы сменили тренера, и их стали отправлять к другому хореографу. Это совершенно уникальные спортсмены.
— В чём именно?
— В таланте, в координации. Я ещё в их юниорские времена говорила русским тренерам: посмотрите, очень приличные соперники растут. Но мои слова почему-то не воспринимали всерьёз: мол, китайцы слишком маленькие, невзрачные. Мэрил с Чарли, помнится, всё тоже маленькими называли. Вот эти «маленькие» и дали стране угля.
— В парах обычно на первый план выходит партнёрша, но Хань Цун заслуживает ничуть не меньшего внимания, на мой взгляд.
— Он невероятно танцевальный. Чувствует и двигается в музыку, это сразу бросалось в глаза. Что очень важно, у ребят абсолютно одинаковый ритм движений на льду. За счёт этого партнёр очень легко поднимает партнёршу, делает поддержки, выбросы, хотя они одинакового роста. По технике Суй и Хань довольно долго были корявенькими, поэтому я старалась находить для них характерные программы. Что сильнее всего подкупало, так это готовность фигуристов работать и совершенствоваться.
— Всегда, кстати, было интересно: почему с фигуристами из Китая так охотно работают выдающиеся хореографы? Та же Лори Никол.
— Не думаю, что Лори самостоятельно выбирает, с кем именно ей работать. Скорее это её выбирает местная федерация фигурного катания. Но работает она действительно очень хорошо. Тренировать китайских спортсменов большое удовольствие для любого тренера. Суй и Хань, когда мы работали вместе, постоянно спрашивали, что ещё могут предпринять, чтобы стать лучше, что можно добавить в программу, чтобы она заиграла, ловили каждое моё движение, каждое слово. Этой паре довольно долго не ставили высоких оценок за катание, за скольжение. Но со временем они реально стали безупречными. И это прежде всего их собственная заслуга.
— Фаворитами личного турнира спортивных пар для вас являются они или какой-то из российских дуэтов?
— У меня нет фаворитов — восхищаюсь в равной степени всеми. Просто китайская пара, пусть я сейчас с ней и не сотрудничаю, очень мне близка. Мы по-прежнему много общаемся, дарим друг другу подарки при встречах. Те, с кем долго работаешь, уже как дети. И все дороги.
— Какой из четырёх видов представляет для вас в Пекине наибольший интерес?
— Мне интересны абсолютно все спортсмены, которые ведут борьбу за золотые медали. Так сложилось, что за исключением женского одиночного катания я в разное время приложила руку почти ко всем нынешним лидерам. Участвовала в подготовке не только первой, но и второй китайской пары, Нэйтана Чена, Винсента Чжоу, Евгении Тарасовой и Владимира Морозова, ну и, естественно, Вики с Никитой.
— Судя по теплоте вашего тона, Синицина и Кацалапов вам всё-таки ближе остальных.
— Наверное, да. У меня есть основания считать, что эту пару создала именно я и в каком-то смысле вырастила ребят в фигуристов топ-уровня. Поэтому и переживаю по-особому. Хочу, чтобы в Пекине они реализовали свой талант по максимуму.
— Сейчас вы тренируете японских танцоров Кану Мурамото и Дайсукэ Такахаси, которым не повезло попасть на Игры из-за несовершенных правил национального отбора. Вы предпринимали какие-то попытки повлиять на ситуацию, убедить японское спортивное руководство, что критерии должны быть пересмотрены?
— Ну не хватать же мне было людей за горло? Есть правила, в которых всё чётко прописано. А в Японии принято жить по правилам. Конечно, я пробовала что-то изменить. Общалась с журналистами, высказывала свои аргументы, делала доклад. Но так получилось, что выбор оказался не в нашу пользу. Поэтому сейчас мы готовимся к тому, чтобы выступить на чемпионате мира. А что касается справедливости… Знаете, фигурное катание — это очень скользкий вид спорта. Во всех отношениях.
