Самое сложное на больших соревнованиях и особенно там, где приходится долго ждать первого старта, как в Пекине, — это не начать соревноваться раньше времени, не перегореть. Это реально большое искусство, прежде всего тренерское: выстраивать занятия таким образом, чтобы спортсмен имел возможность показать свои лучшие стороны, собственную готовность, но при этом не выложился сверх меры в нервном плане.
Думаю, что как раз поэтому Алексей Мишин с тех самых пор, когда под его руководством только начинал выступать Евгений Плющенко, почти никогда не позволял своим спортсменам отрабатывать открытую для публики официальную тренировку от первой до последней минуты. Пришли, сделали прогон и быстренько убрались с катка. Ошибок уже не исправить, что наработано, то наработано, и главная задача — копить энергию, а не растрачивать её.
Российские девочки, оказавшиеся в эпицентре всеобщего и ощутимо злого внимания, попали в дико сложные обстоятельства. От них как-то враз стали ждать слабины, и все трое на каждой тренировке были вынуждены соревноваться со всем миром: доказывать, что лучше всех, что сильные, что могут ещё и не такое выдержать.
В Пекине и у Валиевой, и у Трусовой, и у Ани Щербаковой было столько по-настоящему классных тренировочных прыжков, что срывы тройных акселей в короткой программе воспринимались как абсолютное недоразумение. Хотя, возможно, ошибки стали просто следствием всего, что происходило вокруг российской команды в эти дни.
Но никакой ужас, как известно, не длится вечно. В день первого выхода одиночниц на лёд зал был полон (насколько полным может быть зал внутри ковидного «пузыря», официально лишённый зрителей), но на трибунах и близко не просматривался тот уровень агрессии, который взрывал интернет на протяжении нескольких суток: сначала — известие о допинг-пробе Валиевой, затем, когда 15-летнюю фигуристку допустили до участия в личном турнире, и третья наиболее мощная волна — после странного, чтобы не сказать беспрецедентно-одиозного релиза МОК о том, что медали в женском турнире не будут вручены никому из призёров, если в их числе окажется Валиева.
В тот момент, когда пресс-релиз увидел свет, впору было оглашать диагноз пекинским Играм: дурдом как он есть. Квинтэссенция махрового идиотизма, которая заставила одну из моих коллег, человека крайне далёкого от фигурного катания, написать: «Безотносительно самого допинг-инцидента, весь этот бардак, обрушившийся на голову ребёнка, создала и взрастила индустрия спорта. Вся индустрия мирового спорта. Стыд ей и позор».
До того, как Игры-2022 взяли старт, самым страшным кошмаром всех приехавших в Пекин было даже не провалить обязательный тест на ковид, а стать так называемым контактным лицом. И на недельный срок угодить в изоляцию, не имея не только никаких признаков заболевания, но и ни одного позитивного анализа в анамнезе.
После абсурдного решения МОК такими «контактными лицами» наперекор собственной воле и какой бы то ни было логике стали все участницы не только олимпийского турнира одиночниц, но и все, кто принимал участие в командных соревнованиях и стал призёром. Атлетов в одночасье лишили главного, с чем связана в сознании спортсмена Олимпиада: возможности подняться на пьедестал.
Не согласны? Тогда я напомню историю Тары Липински, выигравшей золотую медаль на Играх-1998 в Нагано. После невероятной победы 14-летнего ребёнка мир обошла история о том, как четырёхлетняя Тара изо дня в день сооружала в своей детской комнате импровизированный пьедестал из картонных коробок, карабкалась на самый верх и поднимала руки, приветствуя воображаемых зрителей.
Но, как уже сказано, никакой ужас не длится вечно. Начались соревнования, и почти вся шелуха ушла на второй план. Нельзя даже сказать, что трибуны шумели в этот вечер больше обычного. Никто не топал, не свистел, спортсменки самых разных стран привычно получали свои порции аплодисментов. И когда очередь дошла до заключительной разминки, где были заявлены все три россиянки, на верхнем ярусе арены, заполненном в строгом шахматном порядке китайскими волонтёрами, вдруг развернулся российский флаг.
В антураже довольно спокойных и даже несколько мрачноватых по цвету одеяний это яркое пятно в поддержку спортсменок, лишённых собственного флага, гимна и даже ещё не выигранных медалей, было настолько неожиданным и в то же самое время настолько уместным, что любые слова были бы здесь просто лишними. Это был лаконичный и абсолютно беззвучный посыл: «Мы с вами, девочки!»
