Три месяца — не срок: почему не стоит говорить, что расследование антидопингового дела Валиевой затягивается

На этой неделе в поле зрения мировой спортивной общественности вновь оказалось допинговое дело Камилы Валиевой. Причиной тому стало сомнение в объективности процесса расследования, высказанное главой Национального олимпийского комитета США Сарой Хиршланд. Она намекнула, что на российские антидопинговые службы может оказываться политическое давление. В РУСАДА, однако, подчеркнули, что следуют всем требованиям WADA, а любые комментарии по этому делу нарушают права спортсменки.

Напомним, допинг-проба Валиевой, сданная во время декабрьского чемпионата России, дала положительный результат на триметазидин. Информация об этом поступила в РУСАДА 8 февраля, во время Олимпиады в Пекине, и на спортсменку немедленно было наложено временное отстранение.

Однако Валиева успешно оспорила это решение и была допущена к Играм. Международный олимпийский комитет обратился с протестом в CAS, но и спортивный арбитраж остался на стороне юной фигуристки. Валиева выступила в личном турнире, где заняла четвёртое место. Однако дело не закрыто и расследование по существу продолжается.

26 апреля во время торжественного приёма олимпийских чемпионов Пекина в Кремле президент РФ Владимир Путин отметил мастерство Валиевой и выразил мнение, что «такого совершенства невозможно добиться нечестно, с помощью каких-то дополнительных средств, манипуляций».

«Да в фигурном катании все эти дополнительные средства и не нужны, мы с вами это хорошо понимаем и знаем», — сказал глава государства.

Похоже, именно это высказывание вызвало возмущение главы НОК США.

«Вы видите новостные репортажи о том, что Путин защищает Валиеву, и задаётесь вопросом: «Если он выступает в её защиту до того, как расследование завершилось, как можно считать этот процесс честным?» — цитирует Хиршланд The Washington Post.

В РУСАДА, отвечая на комментарий Хиршланд, подчеркнули, что в своей работе агентство чётко следует положениям регламентирующих документов, а именно — требованиям Всемирного антидопингового кодекса и международных стандартов. Также было отмечено, что для проведения тщательного расследования требуется время.

«Мы проводим расследование, чтобы выявить все обстоятельства возможного нарушения антидопинговых правил в интересах защищённого лица, установить лиц, причастных к этому нарушению (или исключить возможную причастность), а также собрать дополнительные материалы и доказательства, имеющие отношение к данному делу», — цитирует РИА Новости генерального директора РУСАДА Веронику Логинову.

«Хотелось бы ещё раз обратить внимание, что спортсменка является защищённым лицом и дальнейшие комментарии по процессу расследования не только нарушают права спортсменки, но и препятствуют осуществлению расследования с учётом принципов конфиденциальности и эффективности», — добавила функционер.

Разбирательства продолжаются уже почти три месяца, но при этом нельзя сказать, что дело затягивается. В соответствии с Международным стандартом по обработке результатов от момента информирования спортсмена о проваленном тесте до вынесения вердикта должно пройти не больше шести месяцев, однако по ходатайству самого атлета срок может быть продлён.

По словам руководителя спортивной практики юридической группы «Клевер Консалт» Анны Анцелиович, решения по антидопинговым делам, особенно сложным и резонансным, когда непонятен источник попадания в организм атлета запрещённого вещества, никогда не выносятся быстро.

«Надо проанализировать лекарства, биологические добавки, которые принимал спортсмен. В ряде случаев проводятся серьёзные научные исследования — например, если подозревается, что запрещённая субстанция попала в организм из загрязнённого мяса. Изучается вода. Такие процессы требуют достаточно длительного времени на подготовку и проведение. И потом результаты исследования ещё нужно облечь в юридическую форму», — рассказала юрист в беседе с RT.

Она отметила, что в её практике не раз встречались случаи, когда спортсмены обращались с просьбой о предоставлении дополнительного времени на подготовку доказательной базы.

«Очень часто расследования длятся куда дольше трёх месяцев, для антидопинговых дел это вообще не срок. А в CAS, если подаётся апелляция на итоговое решение, разбирательства могут длиться по полтора года. Словом, такие дела никогда быстро не закрываются», — подчеркнула Анцелиович.

Кроме того, косвенно на срок проведения расследования может повлиять и тот факт, что его фигурант — защищённая персона. В этом случае, как и отмечено в комментарии Логиновой, обязательно проводится разбирательство в отношении тренеров, врачей и остального персонала, который работает со спортсменом.

«Изучается роль персонала в возможном нарушении: знали — не знали, способствовали — не способствовали. Иногда это может затянуть расследование в отношении самого спортсмена, но никаких иных сроков для несовершеннолетних не установлено», — отметила Анцелиович.

По её словам, пока практика антидопинговых дел в отношении защищённых лиц не слишком обширна, так как эта категория появилась только с 1 января 2021 года. До этого подход к несовершеннолетним спортсменам был «немного двоякий»: за ними признавался особый статус, но в чём именно он заключался, не раскрывалось. А на деле они участвовали в процессе как взрослые спортсмены.

«Поэтому и появилась в новом кодексе эта особая категория. Таких дел ещё не очень много в мировой практике, так как юные спортсмены всё-таки нечасто попадаются на допинге. Но однозначно можно сказать, что в отношении них строго соблюдается принцип конфиденциальности. Камиле не повезло, что с ней это произошло на Олимпиаде, и вся история стала достоянием общественности. Вообще такого не должно было случиться», — заключила Анцелиович.