«Не оставить противнику шансов»: разработчик — о новых ударных БПЛА для российской армии

— Расскажите немного о вашей компании и о том, как изменилась её деятельность после начала СВО.

— Проектированием и изготовлением дронов мультироторного типа (квадро- и гексакоптеров) я стал заниматься с 2008 года. Затем начал работать с представителями ополчения Донбасса. В результате Народная милиция ДНР и ЛНР стала пользоваться собранными нами транспортными БПЛА, которые таскали грузы по 5—6 кг, и дронами для видео- и фотосъёмки.

Само ОКБ «Беспилотного Авиастроения» оформилось как юридическое лицо в 2018 году. На данный момент у нас две производственные площадки с токарными и фрезерными станками, в том числе с ЧПУ (с числовым программным управлением. — RT). Узлы и детали изготавливаем сами, электронно-компонентную базу и материалы, как и все предприятия беспилотной отрасли РФ, закупаем у различных поставщиков.

До СВО в деятельности ОКБ превалировало гражданское направление. Предприятие работало с нефтегазовой отраслью, МЧС и РЖД, поставляя беспилотники для геодезии и картографии, а также воздушного мониторинга.

Кроме того, сам участвовал в различных демонстрационных мероприятиях для наших военных в рамках ежегодного форума «Армия» в качестве пилота БПЛА для сторонних организаций. Из общения с военными и ключевыми игроками отрасли сложилось чёткое понимание того, что необходимо нашим вооружённым силам.

С нашей точки зрения, армии нужны БПЛА, в которых сам планер является как бы постоянной конструкцией, укомплектованной внутренним силовым каркасом, а полезная нагрузка заменяется вместе с элементами каркаса внутри самого БПЛА.

После начала спецоперации ОКБ «Беспилотного Авиастроения» двигается в трёх направлениях: микродроны — миниатюрные разведчики, которые полезны в обследовании труднодоступных мест, узких пространств и фактически заменяют приборы наблюдения, избавляя военнослужащего от риска «засветиться». С микродронами разведка становиться намного безопаснее. Но стоит понимать, что микро-БПЛА должны быть расходным материалом. Их должно быть много, и их потеря не должна быть чем-то критичным.

Второе наше направление представлено беспилотниками с боевой нагрузкой от 2 до 5 кг. Это как БПЛА, аналогичные тем, что когда-то поставлялись ополчению, но в более серьёзном и современном исполнении, так и новые разработки. Такого рода аппараты — хорошие разведчики-наблюдатели, ретрансляторы радиосигналов и носители боевой части.

Третье направление — это дроны-камикадзе и барражирующие боеприпасы. В недалёком будущем, как мы рассчитываем, оно станет прорывным. Наряду с этим компания занимается обучением будущих пилотов, представителей силовых структур и добровольцев сборке дронов из доступных комплектующих и их настройке.

— Если говорить более конкретно, какие свои разработки вы считаете наиболее перспективными?

— В конце августа мы полностью завершим работу над беспилотным самолётом «Вектор ЛК-210», выполненным по схеме «летающее крыло». Характеристики аппарата позволяют ему продолжительное время находиться в воздухе, преодолевая значительные расстояния. Время полёта дрона может достигать полутора часов, крейсерская скорость — 65 км/ч, максимальная — 120 км/ч. 

«Вектор ЛК-210» является тем самым универсальным носителем полезной нагрузки, о котором я говорил выше. Это своеобразный дрон-конструктор с модульным шасси и модульной компоновкой.

Прежде всего «Вектор ЛК-210» будет носителем боевой части для поражения живой силы противника. Допустимая масса полезной нагрузки БПЛА составляет 2,5 кг. На него можно подвесить три ручные гранаты массой 800 г каждая либо гранатомётные подствольные выстрелы ВОГ-17, ВОГ-25 в количестве четырёх штук.

Все эти боеприпасы широко распространены в войсках. Подготовка к боевому применению «Вектор ЛК-210» для опытного пилота займёт не более 12 минут. Для безопасного приземления на ограниченные площадки аппарат оборудован парашютом.

По завершении работы над «Вектором ЛК-210» мы плотнее займёмся дроном-камикадзе, который назвали «Вектор-120». Сейчас ОКБ прорабатывает схемы и чертежи узлов, составляет техническую документацию и производственные технологии. Уже изготовлена часть узлов и деталей будущего БПЛА.

«Вектор-120» тоже станет носителем боевой части осколочного действия, но с более скромной массой — 200—250 г. Запускаться он будет из носимого тубуса длиной 950 мм и диаметром 100 мм. Дрон будет вылетать из него и потом продолжать полёт на электромоторе. Полётное время в зависимости от нагрузки составит от 20 до 30 минут.

В «Векторе-120» мы попытаемся предельно упростить запуск дрона-камикадзе и достичь практически гарантированного поражения цели. 

Применение тубуса позволяет осуществлять запуск барражирующего боеприпаса с колена, плеча, стоя, из автомобиля в движении или укрытия. На тубусе не будет никаких прицельных приспособлений. 

Все этапы полёта «Вектора-120» могут выполняться как в ручном, так и в автоматическом режиме. Для этого в электронную начинку дрона будет заложена стартовая программа, определённый алгоритм. Таким образом аппарат будет понимать, где находится и сможет самостоятельно определять своё положение в пространстве.

Благодаря видеокамере в головной части оператор будет видеть картинку перед дроном. При необходимости сможет вносить коррективы в полёт БПЛА или полностью взять на себя управление дроном. Кроме того, специалисты ОКБ позаботятся о том, чтобы боец не демаскировал себя при запуске, как это происходит с гранатомётами: старт барражирующего боеприпаса будет бездымным — для этого мы откажемся от пороховых ускорителей.

Серийно выпускаемых аналогов комплекса «Вектор-120» в России пока нет, и коллективу ОКБ предстоит решить достаточно много нетривиальных задач.

Сейчас мы можем сказать, что тубус и планер будут изготавливаться из композитных материалов. Поэтому ОКБ предстоит найти отечественного поставщика, который выпускает их в требуемых нам конструктивных параметрах.

Интересной задачей для коллектива ОКБ станет создание механизма крыла, да и в целом аэродинамическая схема аппарата. Ведь, вылетая из тубуса, барражирующий боеприпас должен автоматически и в нужный момент в буквальном смысле расправить крылья для продолжительного полёта и манёвра. 

На сегодняшний день у нас есть чёткое понимание того, как воплотить в железе такое изделие. В планах ОКБ собрать в следующем году опытный образец и начать его лётные испытания в III квартале. 

У нашего предприятия нет лицензии на производство оружия или взрывчатых веществ. В связи с этим полноценные испытания, максимально приближённые к боевой обстановке, возможны только с подключением к проекту представителей Министерства обороны. Надеемся, что военных заинтересует наша разработка. 

— Судя по тому, что вы сказали, «Вектор-120» будет весьма сложным как по конструкции, так и по системе управления. Как возникла столь амбициозная идея и как планируете её реализовать?

— На самом деле идея создания такого комплекса со встроенным в него боеприпасом возникла у меня ещё лет 15 назад. Я продумывал достаточно сложный механизм запуска дрона-камикадзе из установки барабанного типа с четырьмя стволами. Дрон должен был иметь небольшой маршевый двигатель на твёрдом ракетном топливе и дистанционное управление во время последующего планирующего полёта. Но на тот момент времени я не мог привлечь необходимые ресурсы, чтобы подготовить все расчёты, чертежи и не стал собирать прототип.

Однако жизнеспособность моей идеи была подтверждена американской компанией AeroVironment, которая в начале 2010-х годов получила от Пентагона первые контракты на поставку барражирующих боеприпасов Switchblade. Сейчас это уже целое семейство дронов-камикадзе, которые запускаются с лёгких переносных пусковых устройств и которые поставляют в том числе ВСУ. 

Однако и Switchblade не лишён недостатков. При всех своих достоинствах он конструктивно сложен и дорог в производстве. Стоимость одного изделия достигает $30 тыс. По всей видимости, по этим причинам США не могут или не хотят насыщать украинские формирования большим количеством Switchblade.

Наш коллектив учитывает эти моменты в работе над проектом «Вектор-120», и мы будем стремиться составить конкуренцию Switchblade, избегая чрезмерно сложных конструктивных решений и сделав боеприпас значительно более доступным по цене. 

— Как вы считаете, почему нельзя пойти путём дальнейшего усовершенствования более дешёвых традиционных дронов-камикадзе или ударных дронов, которые сбрасывают гранаты на противника? 

— БПЛА, о которых вы говорите, запускаются с катапульт или просто с земли благодаря мультироторной схеме. Работа над «Вектором-120» никак не исключает направления, о котором вы говорите, наша компания занимается и такими проектами. Но стрельба из тубуса должна нивелировать недостатки дронов-камикадзе и БПЛА с манипуляторами для сброса гранат. Главная их проблема — не всегда надёжная система активации боеприпасов. Взрыв гранаты происходит с задержкой в четыре секунды после выдёргивания чеки. Даже если сам боеприпас или аппарат с закреплённым боеприпасом упал на неприятеля, у него часто остаётся время, чтобы отбросить гранату или укрыться от поражения — в сети огромное количество таких видеороликов с обеих сторон.

Второй важный нюанс состоит в том, что опытные бойцы знают траекторию разлёта осколков. Они часто избегают поражения штатными армейскими гранатами, следуя определённому порядку действий. Поэтому боевая часть в «Векторе-120» будет сконструирована так, чтобы не оставить противнику шансов.

И последнее. Я не раскрою никаких секретов, если скажу, что дроны-камикадзе не всегда успешны по причине неточных разведданных, а также ситуаций, когда их отправляют на свободный поиск цели. Процесс применения «Вектора-120» будет предельно простым и будет учитывать погрешности в разведданных. Оператору потребуется либо ноутбук со специальным программным обеспечением, либо обычный пульт управления с монитором или видеоочками. 

— СВО послужила мощнейшим стимулом развития БПЛА в нашей стране. Как вы оцениваете положение дел в отрасли?

— На самом деле задолго до СВО было немало достойных разработок, просто широкой публике о них известно было мало. Это те же дроны-мишени для средств ПВО, это разработка нашими НИИ прототипов дронов-камикадзе, напоминающих современные «Герани». Конечно, надо было разглядеть в этих проектах колоссальный разведывательный и ударный потенциал. Однако тогда победила инерция сознания, а голос разработчиков не был услышан.

Безусловно, сейчас отрасль на подъёме, но предстоит ещё многое сделать для её развития. Самое простое — дать налоговые и кредитные льготы разработчикам и производителям, скидки на аренду производственных площадей, позволить предприятиям иметь собственные взлётно-посадочные полосы — хотя бы простые малые грунтовые аэродромы с длиной ВПП порядка 200 м непосредственно рядом с заводами или мастерскими. Поверьте, это не только моё личное мнение.

Полёты в этих зонах должны происходить с минимальным количеством согласовательных процедур. Это существенно ускорит процесс лётных испытаний новой техники. 

Например, в наших планах создавать тяжёлые БПЛА массой от 120 до 200 кг, которые будут оборудованы полноценными шасси. Но для лётных испытаний такой техники у ОКБ нет аэродрома. В ближайшее время непосредственно в Московской области мы будем искать подходящую локацию, где можно разместить и сборочный цех со складом, и взлётную полосу для оперативного испытания беспилотников. Но без поддержки властей осуществить подобную идею будет нелегко.