«До сих пор приходят сообщения с угрозами»: бегуны Барукко и Кравченко — о дискриминации в спорте и широкой русской душе

— Расскажите, что связывает вас с Россией?

Федерико Барукко: Моя жена Саша — россиянка, родилась в Ярославле. Мы познакомились с ней в октябре 2019 года на старте гонки, когда я приезжал в Москву в командировку. Саша бежала 50 километров, а я — короткую дистанцию, потому что в тот день мне уже предстояло лететь обратно в Италию. Но мы обменялись контактами и стали общаться, а в декабре Саша впервые прилетела в Италию на Новый год. Так и завязались наши отношения.

Я всегда любил зиму, несмотря на то что родился в Аргентине. Мне нравятся холод, снег и лёд. А Россия известна именно своей суровой зимой, особенно Сибирь. Поэтому в феврале 2020 года я вместе с ещё одной итальянской спортсменкой совершил экспедицию на Байкал. Знаете, для моих соотечественников, да и вообще для европейцев это озеро — одна из главных достопримечательностей, которые они мечтают посетить.

— Что вы подразумеваете под словом экспедиция?

Ф.Б.: Мы запланировали преодолеть 350 километров по льду, автономно, без остановки в гостиницах. Питание, палатку, одежду везли с собой в санях. А когда путешествие подошло к концу, разразилась эпидемия ковида — и все рейсы в Италию были отменены. Поэтому мне пришлось задержаться в России на восемь месяцев! Хорошо, что я мог работать удалённо. Хотя в итоге для моей компании это оказалось большим плюсом, потому что в это время ни один из инженеров не мог прилететь туда к клиентам. А я побывал за это время в разных уголках страны.

— Что больше всего запомнилось из этих путешествий?

Ф.Б.: В первую очередь то, что мне всегда встречались добрые русские люди, готовые помочь, ничего не требуя взамен. Они всё делали с большой душой и открытым сердцем и хотели лишь того, чтобы я рассказал в Европе, какая Россия красивая и какие хорошие люди там живут.

Эти восемь месяцев мы с Сашей использовали и для спортивных достижений. Например, пробежали Московский марафон, а также приняли участие в трейле в Переславле-Залесском. Я вышел на дистанцию 100 километров, а Саша — на 80. А ещё у нас было восхождение на Эльбрус.

Александра Кравченко: Федерико сказал, что раз уж он находится в России, то обязательно нужно подняться на самую высокую точку страны. Я согласилась, хотя никогда раньше не бывала в таких походах в горах. А это всё-таки 5600 метров! Нам очень повезло с погодой: в нашей группе были ребята, которым не удавалось подняться наверх несколько лет подряд, а у нас всё получилось с первого раза.

Ф.Б.: Мне очень понравился этот опыт, так как вокруг были ребята из спортивной среды, а я был единственным иностранцем в этом путешествии. Мы до сих пор общаемся со всеми, поддерживаем тёплые отношения. Так же, как и с девушками, которые помогали организовывать экспедицию на Байкал. Недавно на адрес сестры Саши в России от них пришла посылка с сувенирами из Сибири. Там варенье, козинаки, а ещё мягкая игрушка, связанная своими руками. И это так мило, так приятно.

Все эти маленькие детали говорят о широте души человека. И я думаю, что большинство людей в России именно такие. Обычно в Европе про русских говорят, что они холодные и суровые, но я не согласен с этим. Именно поэтому, когда я узнал, что россиян не допустили до гонки во Франции, мне захотелось выразить свой протест и каким-то образом их поддержать.

— Почему вас возмутило решение именно по этому ультрамарафону?

Ф.Б.: В первую очередь потому, что я понимаю, как сложно было к нему готовиться. У меня большой опыт сложных трейлов: бегал в Арктике на 150 км, а также в пустыне на 250. Это огромный труд. Трасса на Монблане 170 км с большим набором высоты, и готовиться к такой гонке нужно года три. К тому же это очень престижный старт, который можно сравнить с чемпионатом мира по футболу. Поэтому я представляю эмоции российских атлетов, которые так долго шли к этим соревнованиям, планировали поездку, покупали билеты, бронировали жильё... А потом им просто сказали: «Нет, вы не участвуете».

Кроме того, моя жена — русская, у нас будет ребёнок с русскими корнями, и я не хочу, чтобы он рос в таком мире, где его могут в один момент чего-то лишить только из-за национальности.

— Сложно было реализовать задуманное?

— Сначала я долго обдумывал, как лучше сделать. Какие слова написать. К тому же возникла огромная проблема с тем, чтобы купить футболку в цветах российского флага. Её через десятые руки передавали наши друзья из России, потому что в Европе такое нигде не купишь.

А ещё за 20 дней до гонки я подвернул ногу и сомневался, смогу ли вообще добежать до финиша. Поэтому стал просить своих знакомых, которые также планировали участвовать, поддержать моё начинание и финишировать с баннером «Спорт без границ». Но никто не соглашался! Все говорили, что они понимают и поддерживают это послание, но боятся последствий. Тогда мы стали искать русских, которые выступают под другими флагами. Нашли парня, который бежал за Нидерланды. Но он так же, как и остальные, сказал, что не хочет проблем, так как находится в процессе получения вида на жительство.

— При этом вашу идею поддержал?

Ф.Б.: До забега ни один человек не сказал, что я делаю что-то неправильное. В итоге я рад, что сам смог пробежать всю дистанцию. Провёл забег даже лучше, чем планировал: собирался потратить 40 часов, а финишировал за 38 — на 764-м месте из 2600 участников. Но я и не думал бороться за медали. Мне было важно получить этот опыт, потому что это одна из главных гонок в году в Европе. А ещё я пережил очень эмоциональный момент во время финиша, когда пересекал черту в цветах флага, который нельзя сегодня увидеть ни на одном международном турнире.

А.К.: После забега Федерико был в сильном эмоциональном возбуждении. Я думала, что он свалится без сил сразу же, как только мы приедем в отель, ведь он до этого не спал две ночи. Но он долго не мог заснуть — читал то, что писали в интернете. Сообщения были разные: кто-то поддерживал, кто-то осуждал. Ему, если честно, до сих пор приходят в соцсетях сообщения с угрозами. Но мы не обращаем на это внимания.

— В СМИ тоже достаточно широко обсуждалась эта акция и наверняка не везде с позитивным посылом.

А.К.: Мы пообщались, кажется, с шестью журналистами, но многое публиковалось по принципу испорченного телефончика. Например, в одной из статей было написано, будто это я мужа надоумила, потому что русская. Но это не так, это были полностью его идея и решение. Хотя меня эта ситуация, конечно, затрагивает тоже. Просто Федерико — тот человек, который всегда борется за правду. Ему доставляет дискомфорт, когда чьи-то права и интересы ущемляются, и он всегда готов прийти на помощь.

— Как считаете, цель вашей акции достигнута? Хоть кто-то поменял своё мнение относительно отстранения российских спортсменов?

Ф.Б.: Не буду преувеличивать собственное влияние (улыбается). Я не считаю себя элитным атлетом, не отношусь к тем, кто представляет страну на соревнованиях самого высокого уровня и чьи слова высоко ценятся. Я просто любитель. У меня есть обычная работа, и иногда в качестве хобби я бегаю ультрамарафоны или хожу в экспедиции на 350 километров. Поэтому, конечно, я понимаю, что международные федерации, которые отстраняют атлетов от чемпионатов мира и Олимпиад, не изменят своих решений просто потому, что Федерико Барукко выступил с таким сообщением. 

Но я считаю большим достижением, что об этом говорят в десяти странах. Что такой простой человек, как я, сумел громко заявить о дискриминации в спорте. Мне важно, что я получаю не только негативные, но и позитивные отклики на свой поступок. Например, от мэра города Брешиа, где мы живём. От коллег из местного клуба бега. И я верю, что такими маленькими шажками можно чего-то добиться. В любом случае лучше делать хоть что-то, чем сидеть сложа руки, не правда ли?

— Планируете продолжать эту акцию на других трейлах?

Ф.Б.: Я ждал этого вопроса. Ещё раз скажу, что я не элитный спортсмен, поэтому следующие гонки хочу провести более тихо и спокойно. Тем более что мы с Сашей ждём ребёнка: сын должен родиться в январе. Я сейчас в феврале в Швейцарии организую экспедицию, у которой будет очень важный социальный аспект, но пока не могу подробно о нём рассказывать. Кроме того, в следующем году в Италии пройдёт гонка, которую проводят те же организаторы, что и Ultra-Trail du Mont-Blanc. Я уже задал им вопрос, сможет ли Саша принять участие в забеге как россиянка. Если нет, тогда мне придётся участвовать самому. И, скорее всего, с каким-то аналогичным посланием к обществу.

А.К.: Но мы очень надеемся, что меня допустят, потому что я принципиально не хочу выходить под каким-то другим флагом, кроме российского. Я родилась в России, и мне нечего стыдиться. Даже если у меня будет итальянский паспорт, то выступать я буду под нашим триколором.

Ф.Б.: Сегодня я также должен думать о своей русской жене и о сыне. Мы, может быть, не поменяем мир, но хотя бы сделаем его немного лучше для нашего сына.

— Какое гражданство будет у малыша?

Ф.Б.: Мы могли бы сделать ему и итальянский, и аргентинский паспорт. Но я считаю, что у сына обязательно должно быть российское гражданство, он не должен терять свои корни. И у него должно быть будущее в России.