«Внутри всё бушевало: поднимет — не поднимет»: Крылова об успехе Кагановской и Ангелопола и работе с парами Москвиной

Много лет назад, впервые оказавшись в сборной страны, будущие двукратные олимпийские чемпионы Оксана Грищук и Евгений Платов нахально сказали, что в их планы совершенно не входит годами стоять в танцевальной очереди в ожидании своего звёздного часа. И что они, образно выражаясь, сделают всё возможное, чтобы на ходу поменять вагоны местами.

Нечто подобное удалось в нынешнем сезоне Василисе Кагановской и Валерию Ангелополу. На свой первый взрослый старт подопечные Анжелики Крыловой выходили юниорами, а завершили недавний финал Гран-при России фактически в ранге сильнейшей танцевальной пары страны. Этим и был продиктован первый вопрос тренеру.

— Счастливы?

— Очень. Довольна прежде всего тем, как ребята откатали в Санкт-Петербурге оба танца. Понятно, что к концу сезона программы исполняются уже почти на подсознании, но он сложился для нас очень и очень непросто. Не хватало соревнований, тем более что мы пропустили чемпионат России. Сначала долго болела и так же долго восстанавливалась Василиса. Следом накрыло Валерия. Перерыв между стартами у нас составил почти три месяца, и было неимоверно тяжело всё это время держать спортсменов в идеальной форме, как-то их мотивировать.

Рутина ежедневных и довольно монотонных тренировок обязательно должна к чему-то приводить, к какой-то цели. А цель, получается, исчезла. Поэтому в самом конце января я даже решила привезти ребят в Санкт-Петербург на чемпионат города, чтобы они получили возможность покататься хотя бы вне конкурса. В общем, подготовка получилась не самой простой.

— После того как Кагановская — Ангелопол победили на четвёртом этапе Гран-при России в Москве, вы признались, что целенаправленно готовили их к этому. А на что настраивали подопечных перед заключительным стартом сезона?

— На очень серьёзную борьбу. Мы не знали, что с соревнований снимутся Лиза Худайбердиева и Егор Базин, не знали, что откажутся выступать Елизавета Пасечник и Максим Некрасов. Конечно же, отсутствие двух этих пар полностью перевернуло весь расклад. Но нашего настроя на борьбу это не изменило. У Василисы и Валерия, считайте, это был главный старт сезона, поэтому для нас было очень важно не просто войти в сборную, но обязательно хорошо откататься. Постараться выиграть.

— Минимальная разница в баллах, которая сложилась после ритм-танца между вашими спортсменами и Елизаветой Шанаевой — Павлом Дроздом, говорила о том, что судьи видят в этих дуэтах равных соперников, а значит, победа совершенно реальна. Это добавляло вам стресса?

— Наоборот. Моим ребятам было только легче от того, что они после ритм-танца идут вторыми. Догонять-то всегда бывает проще. Сама я в тот момент вообще не думала, каким окажется итоговый результат. Конечно, мне хотелось выиграть, мы для этого и работаем, чтобы побеждать.

При этом понимала: как бы хорошо мои спортсмены ни откатались, всё может сложиться как в одну сторону, так и в другую. Тем более что на своих этапах Гран-при Шанаева и Дрозд набирали больше баллов, чем Василиса с Валерием. А очно мы ни разу по ходу сезона не пересекались.

— Сейчас много говорят, что после допуска к международным стартам российская квота во всех четырёх дисциплинах будет минимальной. Как считаете, Кагановской — Ангелополу реально стать той единственной парой, которая будет представлять страну в танцах на льду?

— Мы держим это в голове, скажем так. И идём к этому. Василиса и Валерий пока молоды, но в ситуации, в которой все мы сейчас находимся, это очень большой плюс.

— Мне показалось, что ваш дуэт катался в Питере чуть осторожнее, чем обычно.

— Когда очень хочешь выполнить все элементы и шаги чисто и максимально качественно, некий внутренний сейв так или иначе присутствует у всех: есть что терять. И одновременно с этим понимаешь, что можешь приобрести. Думаю, ощущение осторожности могло возникнуть по этой причине. Хотя более вероятно, что сыграл роль не слишком привычный размер площадки. Тренировались-то мы на стандартном для фигуристов льду, а соревноваться пришлось на хоккейном. Так что адаптироваться пришлось в ускоренном режиме. К счастью, успели.

— В какой момент произвольного танца вы выдохнули с облегчением?

— Ой… Разве что в самом конце, когда Валерий поднял Василису над собой. И то у меня внутри всё бушевало: поднимет — не поднимет. Силы-то уже были на исходе.

— Несколько месяцев назад вы жаловались, что Кагановскую и Ангелопола порой заносит от повышенного к ним внимания. Эта проблема по-прежнему присутствует или осталась в прошлом?

— Боюсь, что с этим мы пока не справились, продолжаем бороться. Речь не идёт о какой-то звёздной болезни. Но я порой замечаю, что ребята как бы забывают о том, что на тренировках нужно ежеминутно себя преодолевать. Они хорошо тренируются, очень добросовестно. Но я-то хочу довести их до абсолютного идеала. И знаю, что могу это сделать. Просто когда у спортсмена что-то начинает реально хорошо получаться, появляется некий внутренний апломб: раз всё так классно, зачем меня продолжают заставлять стремиться к чему-то ещё?

— Вы тоже в бытность спортсменкой проходили через это состояние?

— Было такое дело. Мы с Олегом Овсянниковым столкнулись с этим на Олимпиаде в Нагано, выиграли там серебряные медали, стали в том же сезоне чемпионами мира, и меня, что называется, внутренне понесло.

— В чём это выражалось?

— В том, что на тренерские замечания я могла возразить, начать рассуждать о том, что мне нужно, а что — нет. Не понимала простой вещи: если тренер с тобой работает, ты должен полностью ему доверять. Иначе просто не будет желаемого результата. Безусловно, нужно вместе обсуждать какие-то вещи, спортсмен может высказывать какие-то свои пожелания, но на самом деле всегда ведь даже по тональности становится заметно, что человек начинает несколько терять ощущение реальности. Ему начинает казаться, что тренер излишне к нему придирается, как-то не так относится. Объяснить словами не так просто на самом деле. Это скорее чисто интуитивные ощущения. Но при этом очень точные.

— Согласившись на предложение Тамары Москвиной поставить программы Анастасии Мишиной — Александру Галлямову и Александре Бойковой — Дмитрию Козловскому, вы, как мне кажется, обрекли себя на крайне непростую роль. Отдаёте себе в этом отчёт?

— Конечно.

— Колебались, принимая решение?

— Нет. Во-первых, было очень приятно получить такое предложение от Тамары Николаевны. Это большое доверие. Во-вторых, мне не так часто доводилось работать с парами в качестве постановщика, но это очень интересно. У партнёров, как правило, более выраженная разница в росте, нежели в танцах. Соответственно, можно придумать множество трюковых элементов.

Меня совершенно не пугает, что пары Москвиной — конкуренты и очень жёстко соперничают между собой: они совершенно разноплановые по своему характеру, соответственно, и постановки должны быть совершенно не похожи друг на друга.

— Но сравнивать-то всё равно начнут?

— Здесь уже многое будет зависеть от исполнения. Поставить программы — лишь половина дела. Важно суметь отработать их, довести до ума. Мы с Тамарой Николаевной сошлись во мнении, что нам не стоит спешить, ставить себе какие-то жёсткие временные рамки. Я сразу сказала, что мне хотелось бы понаблюдать за спортсменами, привыкнуть к ним, понять, какая музыка им ближе, какие образы, в каких движениях они более органичны, лучше едут, комфортнее себя чувствуют. Поэтому мы ещё в январе договорились, что после финала Гран-при я с Василисой и Валерой останусь на пару недель в Питере.

— Что приобретают спортивные пары, работая с танцевальными специалистами, мне понятно. А что могут приобрести танцоры, оказавшись на одном тренировочном льду с парниками?

— Если говорить конкретно о школе Москвиной, там под руководством Тамары Николаевны собрана очень хорошая команда специалистов. Есть прекрасный акробат, который ставит спортсменам уникальные поддержки. Было бы очень интересно с ним поработать, получить какой-то новый опыт. Мне свойственно очень критично относиться ко всему, что делаю сама. Бывает, что по ночам слушаю музыку, стараюсь представить себе, как будет выглядеть то или иное движение. Это такой творческий процесс. Бесконечный. При этом понимаю, что дополнительный взгляд со стороны никому и никогда в нашем виде спорта не мешал.

— Даже не представляю, каким должен стать новый произвольный танец Кагановской — Ангелопола, чтобы он затмил их нынешнюю постановку на музыку Вангелиса. Идеи уже имеются?

— Пока нет. Сейчас я полностью сосредоточена на идеях для парного катания, Василисе и Валерию уже поставила номер для турнира по шоу-программам, получилось весело, танцевально, молодёжно. Надеюсь, зрителям понравится. Безумно рада, кстати, что моим ребятам дали возможность приблизиться к компании столь выдающихся чемпионов, повариться с ними в одном котле. Это большой опыт и большая привилегия.

— А помните, что чувствовали сами, впервые оказавшись на льду рядом с великими?

— Я ведь пришла в танцы рано, когда катались Майя Усова — Александр Жулин, Марина Климова — Сергей Пономаренко. Помню, как трепетала, заходя в раздевалку. Боялась лишний раз обратить на себя внимание. До сих пор считаю, что, когда впервые получаешь возможность соприкоснуться с элитой, должна быть определённая субординация.

Надо очень чётко отдавать себе отчёт в том, что ты попал в общество людей, у которых можно очень многому научиться, даже просто наблюдая за ними со стороны. Нынешнее поколение воспитано иначе. Им кажется, что всё внимание, которое их окружает, в порядке вещей, что так и должно быть, что самое главное — быть в тренде, а значит, и вести себя нужно соответственно. Катаемся на одном льду? Значит, все друзья. Наверное, нужно время, чтобы понять, что в жизни всё устроено совершенно не так.