«Квят принадлежит к сливкам автоспорта»: экс-комментатор «Формулы-1» о Гран-при России

Александр Потехин — один из самых уважаемых людей в отечественном автоспорте. В советские годы он дважды становился чемпионом страны, в начале 1990-х одним из первых комментировал «Формулу-1» на российском телевидении, а в Сочи приехал вновь в качестве действующего пилота. В свои 64 года Потехин принял участие в серии Mitjet, которая является гонкой поддержки на Гран-при России. Своими впечатлениями от заездов, современной «Формулы-1» и карьеры Даниила Квята он с радостью поделился с корреспондентом RT.

— Вы были комментатором на телевидении в начале 1990-х. Можно сказать, что тогда вы застали золотые годы «Формулы-1»?

— Наверное. Тогда она не была так регламентирована, как сейчас. Команды работали круглосуточно, было огромное количество тестов, не было дорогой вычислительной техники, тренажёров и симуляторов. Была жизнь в «Формуле».

— Как вы вообще стали комментатором в то время?

— У меня был свой бизнес. Когда начались регулярные трансляции гонок, стали искать людей, связанных с автоспортом. Всё тогда было в новинку. Люди не знали, чем «Формула-1» отличается от «Формулы-3», а они сами — от гужевого транспорта. Какое-то время удавалось совмещать бизнес с поездками на гонки за границу. Мне предложили заняться комментированием профессионально, но я предпочёл независимость, потому что иначе моя жизнь кардинально изменилась бы.

— Как оцените работу главного российского комментатора «Формулы-1» Алексея Попова?

— Он настоящий профессионал. Его отличительной чертой является то, что он прекрасно знает языки и поэтому смог перезнакомиться со всеми в «Формуле-1». Когда я выезжал за границу, то знаний английского языка не хватало, в школе я учил немецкий, и то плохо. Второго такого комментатора никогда не будет. Попов не имел гоночной практики, но его быстро приняли везде, и это говорит само за себя. Он просто полюбил свою работу, начал относиться к ней по совести и теперь может любого руководителя команды похлопать по плечу.

— Какие самые приятные воспоминания остались с тех времён о «Формуле»?

— В то время у команд было три марки моторов: восьмицилиндровый «Форд», десятицилиндровый «Рено» и 12-цилиндровая «Феррари». Звук «Форда» был, как у затроившего «ЗИЛ-130», по сравнению с другими. Этого сейчас явно не хватает «Формуле-1». Раньше звук 20 тыс. оборотов был визитной карточкой, но теперь этот шарм пропал.

— Технологии нынешней «Формулы» строго засекречены, раньше было так же?

— Вовсе нет. На правах комментатора я мог заглянуть практически к любой команде. Меня не преследовали пресс-секретари и охранники, никто не закрывал тряпками детали. А сейчас прорваться в боксы можно только на танке. Раньше после тестов и поломок отработанные моторы выкатывали прямо во двор, их можно было спокойно изучить. А сейчас уже три года прошло после введения турбомоторов, а я не могу найти ни одной правдивой их фотографии. Невозможно узнать даже, как они выглядят, не то что как устроены.

— По-вашему, в какую сторону поменялась «Формула»?

— Этот спорт стал чудовищно дорогим, с огромными расходами на постройку и содержание, эксплуатацию и испытание машин. Мне как гоночному инженеру непонятно, откуда такая дороговизна.

— Но что-то хорошее должно было возникнуть за четверть века?

— Я тщательно слежу за техническим прогрессом, не только касательно «Формулы-1». Конечно, современные инженеры добились невероятных результатов. Для сравнения: лет десять назад казалось немыслимым, что с простым мобильным телефоном можно общаться по видеосвязи. Вот такой же скачок произошёл в автомобилестроении — то, что было невозможно ещё совсем недавно, стало реальностью. Сейчас у команд комфортабельные боксы с тёплым полом, но мне по душе атмосфера 1960-х, когда машины возили на недорогих грузовичках, болиды складывались прямо на траву, один механик мог прийти в другую команду и попросить отсыпать болтов.

— К эре турбомоторов как относитесь? Надеетесь на окончание эры доминирования «Мерседеса» с новым регламентом?

— Из-за этих двигателей машины из гоночных болидов превратились в лаборатории на колёсах. Эта электрификация никому не нужна. Чтобы добыть электричество, всё равно нужно на электростанциях сжигать топливо какое-то, а одними ветряными мельницами экологию не спасёшь. Эти турбоустановки чрезвычайно сложны, поэтому отношусь к ним скептически.

— С 1990-х резко расширилась география «Формулы-1», и её увидели вживую зрители многих стран мира, в том числе России. Как вы относитесь к этой новой черте «королевских гонок»?

— Да, это был положительный сдвиг. Берни Экклстоун понял, как делать деньги, и теперь «Формула» этим пользуется: любой может заказать гонку, и пилоты приедут к тебе в гости. Гран-при России — это событие, фанаты съезжаются со всего мира, устраивают тусовки. И тут стали крутиться слишком большие деньги. В Сочи всего одна гонка поддержки — это Mitjet. Другие серии, которые украшают российский автоспорт, не смогли договориться с промоутерами. Все возможности организовать дополнительные соревнования есть. В других странах устраивается несколько гонок поддержки, люди ходят и на них, потому что там выступают родные для них пилоты. А в Сочи слишком много пауз между заездами.

— Вы сами участвовали в серии Mitjet в качестве пилота. Как попали в неё?

— Честно говоря, я дебютировал на машине только в пятницу во время тренировочной сессии. Для меня участие в гонке поддержки «Формулы-1» — это большой профессиональный вызов. Пригласил меня поучаствовать в этом проекте генеральный директор российской серии Mitjet Борис Шульмейстер, который сам является чемпионом России. Мы с ним гоняемся уже лет 20, поэтому знакомы давно.

— Антураж во время этих гонок радует?

— Да, атмосфера в эти дни на «Сочи Автодроме» просто фантастическая. Гонка поддержки организована строго по тому же алгоритму, по которому проходят гонки «Формулы-1». Сам факт выхода на трассу едва ли не параллельно с лучшими пилотами мира дорогого стоит. В субботу мы ехали гонку сразу после квалификации «формулистов», на трибунах осталось много лидеров посмотреть на нашу красочную серию. От такой гоночной атмосферы получаешь истинное удовольствие.

— Особенностью Mitjet является то, что все ездят на одинаковых машинах, чего нет в «Формуле-1». Какой вариант вам нравится больше?

— Тенденция современного автоспорта — это как раз переход в моноклассы. Конструкторские классы слишком дороги, команды должны содержать огромный штат, учиться на своих ошибках. Дорого не только построить автомобиль, но и заставить его быстро ездить. А здесь производитель предлагает один вариант для всех — и все оказываются в одинаковых условиях. Если ты приехал последним, то не потому, что инженеры неправильно шуруп прикрутили, а потому, что у тебя в голове и в руках что-то не так прикручено.

— В 1990-х мы мечтали как о собственном Гран-при, так и о собственных гонщиках. Почему было всего два российских пилота в «Формуле-1» — Виталий Петров и Даниил Квят?

— Даже если ты суперталант, то без протежирования и средств ты не пробьёшься. Входной билет стоит очень дорого. Команда обладает большой собственностью и средствами, она оказывает много услуг пилоту, и он должен помогать окупать все расходы и приносить прибыль. Российские гонщики не могли себе это позволить, у них не было промоушена, они не могли привлечь достаточно спонсоров.

— Как оцените карьеру пока единственного российского пилота Квята?

— Он большой молодец: уже оклемался от прошлогодней психологической травмы, когда его посадили обратно в «Торо Россо». С ним он делает всё, что может, добивается максимально возможного результата.

— В приход Сергея Сироткина в «Формулу-1» верите?

— Жаль, что так не повезло ему в пятницу — поломалась машина уже после двух кругов. Я чувствовал в нём эмоциональный заряд, чтобы он сразу же разогнал болид до первой десятки. Я его знаю — это гонщик с нормальными мозгами.

— Вам как любителю старой «Формулы-1», наверное, понравился фильм «Гонка» про Ники Лауду и Джеймса Ханта. Про Квята когда-нибудь снимут картину?

— Ну, пока рано. Но вот книга у него уже есть своя.

— Был бы возможен ажиотаж вокруг Гран-при России без Квята?

— Я практически уверен, что любой новый Гран-при предполагает участие своего собственного гонщика как обязательное условие. Стоимость предприятия увеличивается, всем это выгодно. Но никакой тени на Квята это не должно бросать. Вспомните, как пытались гонять пилоты из Индии и Китая. Они так и не закрепились в пелотоне, а Квят смог. Сейчас в Сочи собраны 20 лучших гонщиков мира. Им не просто так платят гонорары. Они суперпрофессионалы, в отличной физической форме, и россиянин входит в эти сливки общества по праву.