«Головой Массимо ещё в «Спартаке»: переводчик Карреры о его увольнении, отношениях с Рианчо и реакции болельщиков

«Массимо умеет скрывать эмоции»

— Первые слухи о том, что Карреру могут уволить, появились за две недели до отставки — перед тем как игроки разъехались на матчи национальных сборных. Как Массимо реагировал на них?

— Он со мной не делился своими мыслями на этот счёт. Да и не обязан был. Но, по моим наблюдениям, его переживания не отличались от тех, что были раньше. Во всяком случае, находясь рядом, я не чувствовал особой разницы в его поведении нынешней осенью и прошлой, когда атмосфера была также накалена после трёх поражений подряд в дерби (от «Зенита», ЦСКА и «Локомотива». — RT) и нескольких упущенных побед. Разумеется, неудовлетворительные результаты не оставляли его равнодушным, однако он из тех людей, которые умеют скрывать определённые эмоции.

— Но тогда команда всё-таки играла, и Каррера не тасовал состав, как карточную колоду, а СМИ не настолько открыто его критиковали после чемпионского сезона...

— Да, разумеется, сейчас напряжения было чуть больше, но это были рабочие моменты и эмоции, как и в любом другом коллективе, у которого что-то не получается. Сказать, что он нервничал сверх меры, не могу.

— Но вы ведь изучали прессу сами и понимали, что тучи сгущаются? Переводили ему?

— Раньше я делал подборки и рассказывал Массимо, о чём пишут и говорят, но в последнее время у него не было в этом необходимости. Он уделял больше времени работе, разговорам с футболистами, тактическим разборам.

— То есть у вас ощущения надвигающейся катастрофы не возникало?

— Нет, ни за две недели, ни за неделю, ни за несколько дней. Никто при мне итальянцу ничего не говорил, поэтому таких мыслей не было.

— Но ведь перед перерывом на матчи сборных Каррера уже на пресс-конференции заявил, что чувствует свою вину за то, что результаты команды пошли вниз…

— Какие у него ощущения были в этот момент, можно только догадываться. Он мог иметь в виду конкретный матч и конкретный вопрос, а не ситуацию в целом. Глупо выдёргивать фразу из контекста и судить по ней о ситуации в команде. Я для себя даже не выделял этот момент, потому что не увидел в нём ничего сверхъестественного.

«Не знаю, получил ли Глушаков приглашение на обед»

— Когда и как Каррера узнал, что он отправлен в отставку?

— Мы находились в Тарасовке, на рабочих местах. Перед тренировкой нас собрали и объявили, что клуб прекращает сотрудничество с Массимо.

— И с вами тоже?

— Да, руководство сразу обозначило свою позицию.

— Вас это шокировало?

— Если исходить из того, что никаких слухов до меня не доходило, то да. А вообще, я прекрасно понимал, что рано или поздно эта сказка закончится. Видимо, просто не ожидал, что это случится так быстро. Но футбол — своеобразный мир, в котором сегодня ты нужен, а завтра с тобой прощаются.

— Как игроки отреагировали на новость?

— У нас особо времени на общение не было. Парой слов успели перекинуться с некоторыми — не более. Только на следующий день во время обеда, который организовал Массимо, попрощались нормально, по-человечески. Очень тепло посидели, было приятно.

— Удивило ли отсутствие Дениса Глушакова на прощальной встрече? Можно ли сказать, что игрок и тренер так и не смогли переступить через свои разногласия и обиды?

— Если честно, даже не знаю, получил ли Денис приглашение или сам решил не приходить. В любом случае никакой интриги я здесь не вижу. На обеде присутствовали те, кто хотел увидеться с Каррерой. Если и были какие-то нюансы, то мы о них никогда не узнаем.

— Самый тёплый момент встречи…

— Каждый нашёл, что сказать Массимо. Было много улыбок, слов благодарности. Особенно от молодых игроков, которым он открыл двери в большой футбол.

— Вас не удивило, что игроки тепло попрощались с бывшим тренером, но в следующем матче вышли биться за нового наставника?

— Все футболисты являются настоящими профессионалами, которые будут выкладываться за «Спартак», что бы ни происходило внутри клуба. Разумеется, свою роль играют и контракты, которые необходимо отрабатывать. Нельзя просто выйти в центральный круг и смотреть в небо. И они это осознают. Поэтому продолжают биться за ромб, за своих болельщиков, за тренера, а такие вещи, как проблемы в команде, настроение, неприятности в семье, со стартовым свистком уходят на второй план.

«Наши пути разойдутся, но он же не на Луну улетит»

— Как развивались события дальше?

— В понедельник же мы собрали вещи и покинули базу.

— Как вы лично попрощались с Каррерой?

— Официально мы ещё не прощались. Отсрочили удовольствие ненадолго.

— Будете грустить?

— Я не люблю прощаться вообще. Это работа. Так вышло. Наши пути разойдутся, но он же не на Луну улетит. 

— Созванивались после того обеда?

— Да, общались по телефону несколько раз, списывались. Даже пересеклись в ГУМе случайно в конце прошлой недели. Но это уже совершенно другая история, не для печати.

— Наслаждается ли Каррера появившимся свободным временем?  

— Можно и так сказать. Только, наверное, это не совсем наслаждение, скорее, возможность перевести дух после двух с половиной лет насыщенной работы с постоянной нервотрёпкой.

Уверен, головой Массимо ещё в «Спартаке» и хотел бы продолжить работу. Ему тоже потребуется время, чтобы переварить случившееся.

— Тяжело было принять действительность?

— Непросто точно. Эмоции переполняли. Я жил в определённом ритме, и вдруг в одну секунду всё изменилось: не осталось ни обязанностей, ни графика, ни понимания, что будет завтра… Первую неделю находился в полнейшей прострации, если честно. Вроде бы чем-то занимался, но головой был в другом месте.

— Почему вас не было на его заключительной пресс-конференции?

— Многие задавались этим вопросом и до, и после. Видимо, привыкли к тому, что я нахожусь рядом, однако организаторы мероприятия пригласили другого переводчика. Обидно ли мне? Нет. Но если бы попросили помочь, не отказал бы.

— По её итогам услышали ли для себя что-то новое?

— Нет, меня уже сложно удивить, учитывая наши отношения. По ходу нынешнего сезона не раз ловил себя на мысли, что заранее знаю, что ответит Массимо. Тем более что вопросы на пресс-конференциях не отличаются оригинальностью. Никогда не забуду, как его «пытали» про костюм, когда он принял команду.

«Не замечал, чтобы Массимо терял контакт с командой»

— Вас удивило, как болельщики отреагировали на увольнение Массимо?

— Нет, абсолютно. Они отблагодарили его за те положительные эмоции, которые пережили.

— Известные журналисты и инсайдеры подвергли резкой критике руководство клуба за принятое решение…

— На то они и СМИ. Хотя я далеко не всегда разделяю мнение прессы. Иногда с их подачи начинаются необратимые процессы: на игроков льётся грязь, оказывается давление на тренеров. Да, понятно, что клубы с именем приковывают к себе повышенное внимание, но иногда его чересчур много. Именно поэтому читать прессу в какой-то момент я просто перестал.

— Многие фанаты уверены, что Рианчо подсидел Карреру?

— Приведу такой пример. После увольнения я смотрел один из матчей «Спартака» в баре. И услышал там за два часа столько версий происходящего в команде и клубе, что у меня просто голова опухла от теорий заговоров. И это всего лишь один бар, в котором от силы собралось 100 человек. Какой смысл кому-то что-то доказывать или объяснять, если люди уверены в своей правоте и считают свои доводы убедительными. Мне достаточно того, что я видел изнутри.

— Как вы лично относитесь к Рианчо?

— У меня с ним и его помощником Висенте Фернандесом всегда были чисто деловые отношения. Это не значит, что мы ходили с каменными лицами. Отнюдь. Всегда приветствовали друг друга, шутили при случае, но я с ним не пересекался в личном плане настолько хорошо, как с Массимо.

— Но эти отношения отличались от тех, что были у вас с Джорджо Д'Урбано и Аттилой Мальфатти?

— Да, но здесь была привязка к итальянскому языку. Мы могли попить кофе, обсудить политику, какие-то бытовые вопросы.

— Это правда, что большинство занятий с командой проводил именно Рианчо, а не Каррера?

— Да, но это обычная практика, насколько я могу судить о тренировочном процессе.

— У вас не складывалось ощущения, что Массимо потерял контакт с командой? 

— Нет, подобных проблем я не замечал.

— Однако часть болельщиков отмечала, что футболисты выкладывались не в полную силу. Изнутри всё выглядело так же?

— Нет. Во время тренировок все работали, никто не уходил с занятий, не отказывался играть. Но качественная подготовка не всегда является гарантом успешного результата. Существует множество случайных факторов, которые невозможно учесть.

«Каррера общался с Рианчо за закрытыми дверями»

— Виноват ли Рианчо в том, что произошло с Каррерой?

— Я не могу рассуждать о сугубо футбольных моментах, потому что не являюсь тренером и мне никто ликбезов на эту тему не проводил. Равно как и оценивать действенность тактик, справедливость замен и оправданность высокого прессинга, так как не являюсь профессионалом в этом вопросе.

— Аналитики сходятся во мнении, что схема 4—3—3 «Спартаку» не подходит из-за отсутствия фланговых игроков с высоким индивидуальным мастерством…

— Я сомневаюсь, что два тренера наигрывали бы неподходящую схему три месяца, понимая, что она не приносит результатов. Но это мои домыслы. Когда я переводил Роману Пилипчуку, то понимал, о чём идёт речь, с Рианчо же Каррера общался самостоятельно, моя помощь не требовалась.

— Слухи о том, что отношения были натянутыми, соответствуют действительности?

— На мой взгляд, нет. Если у них возникали разногласия в футбольных вопросах, то происходили они за закрытыми дверями и я об этом ничего не слышал.

Когда Рауль спускался с трибуны к бровке, он помогал Массимо, обращал внимание игроков на те или иные моменты на той части поля, за которой итальянец не следил, делился с ним наблюдениями. Никаких противоречий или ссор я не замечал.

— Стоило ли Каррере дать поработать до зимы или решение об увольнении было своевременным с учётом результата?

— Трудно сказать. Скорее всего, ответ мы получим со временем. Разумеется, я бы хотел, чтобы он оставался в команде ещё лет 10, но последнее слово всегда остаётся за руководством.

— Не поступало ли Каррере предложений из России?

— Со мной такой информацией он не делился, а сам я не интересовался. Обрадуюсь, если это произойдёт. Нет — будем строить новую жизнь.

— А вами за прошедшие две недели кто-нибудь из работодателей интересовался?

— Пока нет. Но, надеюсь, в ближайшее время найти что-то. Не привык долго сидеть без дела.

«Массимо стал для меня примером настоящего мужчины»

— В каком направлении хотели бы сами двигаться дальше?

— Мечтаю остаться в футболе. Когда я только пришёл в «Спартак», многие отмечали, что я нашёл работу по душе. Да я и сам это чувствовал. Невероятные эмоции вызывала возможность присутствовать на тренировках, находиться на бровке во время матчей, участвовать в процессе. Но увы, итальянский язык не настолько востребован в российском футболе.

— Благодаря «Спартаку» вы стали известны…

—Не считаю, что моя популярность как-то возросла за время работы в клубе. Меня знает определённый круг лиц: те, кто сталкивался со мной часто и кому нравились эмоции, которые я старался передать. 

— Фанаты писали вам в социальных сетях, узнав об отставке Массимо?

— 120—130 личных сообщений пришло, если не считать подписей под снимками в Instagram. Выражали сожаление, благодарили за работу, желали удачи… Мне приятно, потому что отлично помню, как поначалу они меня критиковали. И тот конструктив мне помог. Сейчас поклонники оценили мою самоотдачу и вклад в общее дело.

— У вас к «Спартаку» есть претензии?

— Нет, абсолютно. Расстались со мной достойно. 

— Что вам дала работа с Каррерой?

— Очень непросто сформулировать это словами. Что касается профессиональной сферы, то работа в таком клубе, как «Спартак», придала мне уверенности. Я научился работать на камеру, на большую аудиторию. А Массимо стал для меня примером не только большого профессионала своего дела, но и человека, настоящего мужчины. Повезло, что довелось поработать с ним на протяжении этого времени.

— Каррера не из тех людей, кто выносит сор из избы. Когда-нибудь он расскажет о том, что произошло в клубе?

— Никогда не говори никогда. Вполне возможно, что это произойдёт, но залезть к нему в голову я не могу.

— Если бы Леонид Федун пригласил бы вас к себе и попросил высказаться, какой бы совет вы ему дали?

— Думаю, если бы он вызвал меня к себе в кабинет, то сам бы начал разговор на интересующую его тему. А так... Кто я такой, чтобы давать ему советы. 

— Если бы вам предложили всё повторить и вернуться назад, согласились бы без раздумий?

— Конечно. Это было крутое путешествие. Лично мне жалеть не о чем. Те эмоции, которые я пережил, находясь внутри, окупают всё с лихвой. Близость к человеку, завоевавшему первое чемпионство для команды спустя 16 лет, без сомнения, сыграла свою роль тоже. Сначала для меня это была работа, но со временем она переросла в страсть. Доходило до того, что в выходные не хватало общения, красок и драйва.