«На чемпионате мира исправимся»: фигуристы Тарасова и Морозов о серебре ЧЕ, сюрпризах турнира и настрое на ЧМ

— Соревнования спортивных пар на чемпионате Европы завершились первыми. Чем занимались до конца турнира?

Владимир Морозов: Погуляли по Минску. Провели эти два дня абсолютно спокойно. Смотрели танцы и одиночников, болели и переживали за наших ребят. Но ничего особенного в эти дни не делали.

— После произвольной программы вы выглядели грустными. Уже отошли?

В.М.: Да, мы расстроились. Это не тот результат, на который мы рассчитывали. Были готовы хорошо, но у нас случились ошибки там, где мы их не ожидали. Короткую программу мы меняли, катали её всего две-три недели, и какие-то шероховатости были ожидаемы. Произвольная же была готова на 100%, поэтому расстроились из-за ошибки на каскаде. Однако всем выступлением лично я доволен. Прокатались легко, на скорости. Сейчас мы уже не расстраиваемся из-за второго места, не делаем поспешных выводов. Мы понимаем, что для нас взять ещё одно золото Европы — это достижимая цель. И к чемпионату мира мы будем готовы лучше.

Евгения Тарасова: Лучше, чем на 100%.

— Что будете делать, чтобы так подготовиться?

Е.Т.: Приедем, пересмотрим некоторые моменты, которые у нас не получились.

В.М.: Глобальных изменений в подготовке не будет, прошла уже большая часть сезона. Уделим внимание прыжковым элементам. Не вижу проблемы, которая заставляла бы нас что-то менять. Мы себя чувствуем уверенно. И на чемпионате мира исправимся.

— Когда было принято решение о смене короткой программы?

В.М.: После финала Гран-при, до чемпионата России.

— Не было ли негативных эмоций? Ведь эта программа была в олимпийском сезоне, который у вас не сложился.

В.М.: К этой программе мы относимся как к маленькой прожитой жизни.

В.М.: Каждый раз, когда ты её катаешь, ты погружаешься в музыку на эти 2 минуты 50 секунд, погружаешься в образ. Нам этот образ нравится, нравится программа. Поэтому нет никаких мыслей об Олимпиаде, о прошлом сезоне — просто с удовольствием катаем программу.

— Будете ли в следующем сезоне возвращаться к четверной подкрутке?

В.М.: Я очень хочу вернуться к ней. В этом году мы тоже с ней работаем на тренировках, не забрасываем её. Но сейчас, когда ты нечётко ловишь партнёршу, то получаешь минусовую оценку. И мы поняли, что будем терять на этом баллы. Сейчас такая система судейства, что элементы ультра-си (наивысшей трудности. — RT) не поощряются. В математическом плане они ведут к потере баллов.

Е.Т.: Даже при хорошем исполнении, которое нам удавалось, мы понимали, что у нас будет минус.

В.М.: В прошлом году мы получали за этот элемент «+1», в этом — «-2» или «-3». Подкрутка не поменялась, поменялись правила.

— Вам эта тенденция не очень нравится?

В.М.: С одной стороны, это хорошо, что они хотят видеть больше чистого катания. Но при этом они будто бы хотят остановить прогресс, потому что нет стимула разучивать четверные элементы. Девочки-одиночницы прыгают четверные прыжки, одиночники тоже, а у пар это, дескать, травмоопасно. Это же спорт, и если ты можешь, то почему нет...

— Вам не показалось, что вам нужно больше времени для работы с Максимом Траньковым? Хоть вы и тренировались вместе у Нины Мозер, но всё же...

В.М.: Максим тоже катался у Нины Михайловны, и какого-то кардинально другого подхода к тренировкам у него нет. Планы и подходы схожи. Сильно ничего не отличается. Он больше с технической точки зрения подсказывает. А так — мы катаем планы, накатываем программы. Больших отличий нет.

— Только человеческие?

В.М.: Да.

— Чего вы ждали от работы с ним? Чего-то другого или вот такой преемственности?

Е.Т.: Наоборот, мы рассчитывали, что работу не нужно будет менять кардинально. Когда мы разговаривали с Максом, он много спрашивал о том, как мы занимались у Нины Михайловны. Всё было сделано максимально комфортно для нас, чтобы удобно было тренироваться. Поэтому не было кардинальных изменений.

— Траньков — жёсткий тренер?

Е.Т.: Нет. Строгий.

В.М.: В каком плане жёсткий?

— Он настаивает на том, чтобы вы делали то, что говорит? Или он к вам прислушивается?

В.М.: Конечно же, он прислушивается, когда возникают вопросы и пожелания. Но то, что он считает нужным, надо выполнять. У нас нет споров.

— До чемпионата мира ещё много времени. Как планируете готовиться? Может, примете участие в каких-то соревнованиях?

Е.Т.: Нет, соревнований у нас не будет. Приедем, восстановим силы.

В.М.: Да, думаю, примерно неделя у нас будет, чтобы отдохнуть. Может, сделаем новый показательный номер. А потом будем готовиться к чемпионату мира, примерно за месяц начнём накатывать программу. Думаю, будем выкатывать, как обычно. У меня теперь своё отношение к тренировочному процессу — стал более, скажем так, трепетно относиться к занятиям.

— А до этого разве не трепетно относились?

В.М.: Трепетно, но немножко по-другому. Хотим сменить отношение.

— В чём выражается трепетность?

В.М.: Чтобы каждая тренировка была, как соревнования. Больше концентрироваться, не давать никакой слабины. Выкладываться максимально, на 110%.

Е.Т.: На 111%!

— Вы — единственная пара, которая катается у Транькова. Для вас сложнее, когда нет конкуренции на тренировках?

В.М.: Мы уже привыкли. Нам нравится, что всё внимание направлено на нас. Тренер не отвлекается на какие-то другие пары. Мне больше нравится кататься одному.

— А он уделяет вам достаточное количество времени? Потому что Транькова многие называют «инстаграмным тренером», делая акцент на том, что он всё время на шоу.

Е.Т.: На самом деле он подстраивает своё расписание под нас. Максимум тренировок с нами, потом всё остальное.

В.М.: Очень много советчиков, которые знают, как тренировать и что надо делать, только они никого не воспитали и ничего не сделали. Языком болтать — не мешки таскать.

В.М.: Пусть все диванные критики займутся своим делом. Мы не читаем форумы, комментарии — для нас это лишнее. Мы сами знаем, что нам нужно и как добиться результата.

Что касается шоу, то Максим уезжал на Новый год. Он выступал 1, 2 и 3 января, когда мы отдыхали. Но все почему-то считают, что он ездит по шоу, а мы тренируемся одни. Это бред полный. Ко всем стартам мы готовились вместе с Максимом, он никуда не уезжал и всегда был с нами. Он посвящает нам очень много времени.

— Говорят, что вам активно помогает Татьяна Волосожар.

Е.Т.: Таня тоже иногда приезжает.

В.М.: У них дочка любит кататься. Иногда они приезжают к нам на каток все вместе.

— Волосожар как-то участвует в тренировочном процессе?

Е.Т.: Конечно, она что-то подсказывает.

В.М.: Да, она может прийти, посмотреть, дать пару советов со стороны, но чтобы прямо внедриться в тренировочный процесс — такого нет. Там руководит только Максим.

— С вами в Новогорске занимался прыжками Алексей Мишин. Он работал только с Евгенией или с вами обоими?

В.М.: В основном с Женей, но нам пришлось вместе прыгать.

— Это был удачный опыт?

Е.Т.: Да, он очень много полезного сказал.

— Полезного с точки зрения настроя или технически?

Е.Т.: Технически, конечно. Мишин — хороший тренер, это действительно так. Впервые пересеклась с ним на одном льду, и получилось интересно.

— Какие были ощущения от тренировок?

В.М.: Что сам профессор нам помогал!

Е.Т.: Ему не всё равно...

— На пресс-конференции один из журналистов сказал, что вы уже не чемпионы Европы, на что вы ответили, что титул остаётся. Это вас задело?

В.М.: Я тогда подумал сначала: «Что? Мы не чемпионы Европы?» Да, мы не действующие чемпионы Европы, но титул остаётся с нами навсегда, мы выиграли.

— Чего ждёте от чемпионата мира в Японии?

В.М.: Мы реально видим там свои перспективы. Нам надо собрать воедино голову и тело, чтобы был должный настрой. Мы можем выйти и хорошо откататься, и оценки тогда будут выше, чем у других пар. Нужно выходить на лёд с этой мыслью.

— Вы следите за тем, кто станет там вашими соперниками?

В.М.: Для нас нет никакой разницы, с кем выступать. Мы уже со всеми посоревновались в своей жизни.

— Вы смотрели на чужие выступления с трибун. Тяжело наблюдать за неудачами других российских фигуристов?

Е.Т.: Это волнительно, переживаешь за них. Но нет такого, что переживаешь и расстраиваешься, как из-за себя.

В.М.: Мы знаем всех ребят, знаем, кто как катается. Есть свои предпочтения, за кого-то болеешь больше или меньше. Но не расстраиваемся, когда у ребят не ладится на льду, что-то не получается или они срывают программу. Переживать лишний раз и растрачивать нервные клетки не хочется. К этому относишься уже спокойно. Мы много лет ездим на крупные турниры. На первых чемпионатах за всех переживаешь, нервничаешь, как же кто откатается, и после этого возвращаешься пустой с катка. Перед соревнованиями это было очень плохо. А сейчас смотришь не то что равнодушно, но профессионально. Это же не конец жизни.

— Какой результат на чемпионате Европы вас удивил?

В.М.: Больше всех удивила Соня Самодурова. Она большая умница, молодец. Она использовала свой шанс и выиграла золото. Можно сказать, что никто этого даже не ожидал. И Александр Самарин молодец, полностью выложился, боролся за каждый свой элемент в программе. Я считаю, что он почти выиграл чемпионат Европы — разница всего полтора балла от первого места. Он был достоин первой ступени.

— Хавьер Фернандес сказал заранее, что уходит после турнира. Нет ощущения, что из-за этого судьи хотели его красиво проводить?

В.М.: Не знаю, это надо у судей узнать. Со стороны, конечно, кажется, что его хотят проводить на хорошей ноте и дают дополнительные баллы. Но я думаю, что он откатался хорошо, он спортсмен высокого уровня. Катание Хавьера соответствует компонентам, технически он прыгает очень хорошо. Не вижу никаких надбавок для него. Он выиграл последние шесть чемпионатов, я не думаю, что ему накидывают просто так. Он даже жаловался, что в короткой программе дали мало.

— И последний вопрос. Вы бы смогли так же, как он, потратить всего три недели на подготовку?

В.М.: Не думаю, что он совсем ничего не делал. Наверное, находился в нормальной физической форме, выступал в шоу. Трёх недель вполне достаточно, если ты в нормальных кондициях.