«Это подведение итогов отстранения»: Шляхтин о подготовке к конгрессу IAAF и шансах на восстановление ВФЛА

— С какими чувствами вы готовитесь в очередной раз выступить перед рабочей комиссией IAAF?

— Если наш вопрос положительно решится 23 сентября на совете IAAF, то моё выступление на конгрессе уже будет неактуально. Таким образом, мы имеем два варианта развития событий. Сюжет с возможностью не выступать, как вы сами понимаете, устраивает меня больше. Напомню, что это уже моё второе выступление, предыдущее было в Лондоне два года назад. Безусловно, это определённые эмоции, ведь я понимаю, как важна та информация, которую я буду озвучивать.

— То, что вы выступаете на конгрессе IAAF, где будут собраны все федерации, накладывает какой-то отпечаток? Это мероприятие отличается от предыдущих рядовых встреч с рабочей группой?

— В заседании конгресса примут участие свыше 200 национальных федераций. Полторы недели назад мы уже отправили в IAAF для рассылки всем нашим коллегам из национальных федераций материалы по проделанной за четыре года работе. Так что все осведомлены о нюансах. Намерен осветить две стороны дисквалификации: то прогрессивное направление, которое мы реализовали за эти годы, и тот негатив, с которым столкнулась наша лёгкая атлетика в результате отстранения.

— В чём содержание нового доклада отличается от отчётов, которые вы направляете рабочей группе IAAF на постоянной основе? Что было учтено в период с июньского совета?

— В большей степени это подведение итогов за все почти уже четыре года отстранения ВФЛА. И позитив, наш прогресс во многих вопросах, и те негативные последствия, которые мы понесли за это время. Есть вещи, из-за которых мы наблюдаем ощутимый регресс в развитии нашего вида спорта. Сделаю акцент на этом.

— Если не секрет, сколько времени вы потратили на подготовку доклада?

— Около месяца. Необходимо было систематизировать всю имеющуюся у нас информацию, выверенно, обдуманно и взвешенно определить основные тезисы и реперные точки выступления. Важно понять аудиторию, выбрать верную тональность, расставить правильные акценты.

«Делается всё возможное, чтобы не допустить повторения подобных случаев»

— В июне одним из камней преткновения стало то, что ряд дисквалифицированных тренеров продолжают заниматься своей деятельностью. Как ВФЛА спустя три месяца будет отстаивать свою позицию в этом вопросе?

— Мне не надо её отстаивать, так как проделана определённая работа в этом направлении. От руководителей субъектов получены заверения, что данный вопрос взят на контроль и ситуации не повторятся. Более того, данный вопрос стоит на контроле в администрации президента. Я уверен в том, что делается всё возможное для того, чтобы не допустить повторения подобных случаев.

— В тот период многие обратили внимание на то, что публикации в Reuters о Сергее Португалове, Владимире Мохневе и Валерии Волкове появились непосредственно перед заседанием рабочей группы. Есть ли опасения, что и сейчас может произойти своеобразная информационная диверсия, как в прошлый раз?

— Думаю, что нет. Просто не нужно давать повода, а тогда он появился. Были проблемы, и была необходимость решать их. Надеюсь, сейчас все вопросы окончательно сняты.

— А как вы реагируете на последние высказывания Марии Ласицкене по поводу восстановления ВФЛА? Она вновь подчеркнула, что не отказывается от слов об отставке руководства.

— Думаю, что реально оценивать работу по восстановлению федерации может только рабочая группа IAAF, которая обладает полной информацией касательно этого вопроса. Что касается критики, очень многие из тех, от кого она исходит (речь сейчас не только о Марии), на мой взгляд, не могут оценить реальную картину происходящего, так как не знают всего объёма работы федерации. Работа идёт, и идёт в тяжелейших условиях и под беспрецедентным давлением. При этом работа не всегда видна тем, кто нас критикует. Не видна, поскольку негатив, связанный с нашим невосстановлением, перекрывает всё. Это можно понять.

— Но ведь Мария на данный момент является лицом российской лёгкой атлетики и уважаема всем спортивным миром. Не могут ли её слова негативно сказаться на итоговом решении комиссии?

— Моё мнение — высказывание одного спортсмена никак не отражает реальную картину того, какая работа проведена ВФЛА.

— Какой будет позиция федерации по вопросу фальсификации документов Данилы Лысенко, который тоже отсрочил восстановление федерации?

— Независимый орган по борьбе с негативными явлениями в лёгкой атлетике (AIU) проводит расследование, мы оказываем содействие, сотрудничаем. Федерация заинтересована в том, чтобы расследование было объективным и, по возможности, не затягивалось. На данный момент вопросов у AIU к ВФЛА нет.​ На совете IAAF в Монако было несколько позиций, которые помешали тогда восстановлению ВФЛА. Это и дело Лысенко, и факты нарушения условий отстранения пожизненно дисквалифицированными тренерами, и незаконченная перепроверка проб московской лаборатории.

«Стараемся соблюдать те требования, что они нам выставляют»

— Как оцените вероятность восстановления ВФЛА сейчас?

— Пятьдесят на пятьдесят.

— В своём недавнем интервью Сергей Шубенков заявил, что даже если федерацию восстановят, то это произойдёт с пометкой «исполнить после чемпионата мира». Получается, шансов выступить в Дохе под своим флагом нет?

— Не берусь это комментировать.

— При этом МОК разрешает легкоатлетам выступать под своим флагом, как это было на Европейских играх, будет на Военных играх. У IAAF нет в связи с этим своеобразной ревности, которая могла бы вредить восстановлению, что их требования иногда не работают?

— Думаю, этот вопрос лучше переадресовать в IAAF.

— Как у вас выставлены личные отношения с рабочей группой, с теми, кто будет принимать решение по восстановлению? Нет ли чувства, что эта история уже им самим может надоесть?

— Я их не спрашивал, но выглядят они весьма неплохо. Давайте дождёмся 23-го числа.

— Возможно ли, что вам будут задавать вопросы по последним скандалам в лёгкой атлетике? Таким как рейд РУСАДА в Чувашии и подделка результатов судьёй Василием Шкурбицким. Есть ли что ответить в данных случаях?

— По Шкурбицкому вопрос закрыт. Федерация жёстко отреагировала и дисквалифицировала его. По Чувашии вопрос в другом: насколько я понимаю, это продолжение расследования, инициированного в 2017 году. Решения по данным делам РУСАДА ещё не вынесла. Не думаю, что вправе сейчас комментировать этот вопрос, не находящийся в зоне ответственности федерации.

— Можно ли воспринимать как хороший знак недавний допуск ещё 11 спортсменов? По сути, некоторым из них дали шанс выступить сейчас на чемпионате мира?

— Чем больше классных атлетов, тем выше конкурентоспособность соревнований. Российские легкоатлеты сильны и конкурентоспособны во многих видах программы чемпионата мира. Так что для организаторов соревнований расширение нашей квоты — ощутимый плюс.

— В чём причина отказа ещё 18 спортсменам, в том числе Анне Чичеровой, Антонине Кривошапке и Екатерине Коневой?

— Мы ждём мотивировочной части по данным отказам, пока данные документы от IAAF мы не получили. Не вижу смысла комментировать это сейчас, поскольку это будет на уровне догадок и предположений. Дождёмся фактов.