«История повторяется — результата снова нет»: Зайцева о проблемах российских биатлонисток и специфике тренерской работы

— Один из ваших наставников перед Олимпиадой в Сочи, Павел Ростовцев, заявил, что сейчас в каждой сборной появились два-три биатлониста, способных выступать на приличном уровне, а скоростно-силовая подготовка спортсменов в целом стала такой высокой, что позволяет всем этим спортсменам мощно катить и прыгать. Он подчеркнул, что лимитирующий фактор в биатлоне — это аэробные возможности организма и эти возможности у лидеров очень высоки, потому что они очень много тренируются — больше, чем тренировались вы.

— Ростовцев всё очень правильно сказал: нужно тренироваться. Я смотрю на иностранных биатлонисток и реально вижу, что все они сильно подтянулись. Не буду говорить о чешских девочках — пока у меня впечатление, что к этому чемпионату мира они просто на редкость удачно попали в форму. Но посмотрите на остальных: заметно прибавили и американки, и итальянки, и норвежки. Надо много работать — вот и весь секрет.

Мы в своё время очень много тренировались с Вольфгангом Пихлером, когда он был старшим тренером женской сборной. Но сейчас, по прошествии лет, могу признаться, что лично мне нужно было тренироваться ещё больше. Вольфганг был абсолютно прав, когда говорил, что на мне можно пахать, а я сопротивлялась. Понятно, что работа осложнялась различными факторами моей личной жизни, но это не меняет главного. Возможно, те девочки, что находятся в команде сейчас, тоже считают, что много тренируются.

— Позиция нынешнего главного тренера сборной Анатолия Хованцева, если не ошибаюсь, всегда заключалась в том, чтобы не перетренироваться, не перебрать с нагрузкой.

— Да, это так. Но я, честно говоря, такую позицию не очень понимаю. Мне очень не хотелось бы обидеть кого-то из тренеров своими комментариями, но у того же Хованцева уже ведь был неприятный опыт в 2011-м, когда его убрали с поста старшего тренера женской сборной прямо в ходе эстафетной гонки на чемпионате мира в Ханты-Мансийске. Там действительно у команды не было результата, хотя ещё до начала турнира все девочки, кто на тот момент был в основном составе, постоянно говорили о том, что нагрузки недостаточно и совершенно непонятно, как на такой базовой работе они вообще будут соревноваться.

Сейчас, похоже, история повторяется — результата снова нет. Но я бы, скорее, задавала вопросы не спортсменам, а тренерам. Видно же, что в команде происходит какая-то ерунда. А такие вещи всегда отражаются на спортсменах. Им задают вопросы СМИ, но что они могут ответить?

— Видимо, то же самое, что говорили после гонки преследования тренеры: что все подтянули ход, прекрасно бегут ногами и что если бы Екатерина Юрлова-Перхт и Светлана Миронова промахнулись не по три раза, а меньше...

— Да, но та же Лариса Куклина проиграла ногами в той гонке больше минуты. Да и в индивидуальной отрывы по скорости у всех были большими, несмотря на то что в этой дисциплине никто быстро не бежит: все делают упор на стрельбу. Мне тяжело давать какие-то оценки, находясь за пределами команды и не зная, как строится работа, но когда бегала я сама, плохим ходом считался проигрыш лидеру больше 30 секунд. К тому же состояние хорошей формы — это всегда не только бег, но и показатели на рубеже. В этом плане никакой формы я у девочек не вижу.

— Возможно, тренеры делали упор на то, чтобы вернуть ход после той функциональной ямы, в которую спортсменки попали после Нового года?

— Возможно.

Но я не готова считать, что проигрыш ногами в минуту — это круто. Антерсельва — достаточно тяжёлое место, но наши спортсменки вообще-то должны знать, как здесь бегать, как подходить к рубежу. Индивидуальная гонка, как я уже сказала, — это ведь достаточно спокойная дисциплина: взял определённую скорость и иди себе в размеренном темпе, концентрируйся на стрельбе на рубеже.

— Президент СБР Владимир Драчёв заявил, что считает главной задачей тренеров подведение спортсменов к главному старту. А всё остальное, то есть результаты по ходу сезона, второстепенно. Согласны?

— Тут, думаю, нет единого рецепта. Мне, например, нужно было набирать форму именно через старты, хотя знаю, что далеко не все тренеры видят необходимость в большом количестве выступлений. Я не отрицаю, что можно точечно вывести биатлониста на пик формы один раз за сезон, но на это, как мне кажется, способен только очень взрослый и опытный спортсмен, умеющий очень чётко анализировать собственную работу и тренирующийся в связке с очень профессиональным тренером. Практиковать подобное в нынешней российской команде — слишком большой риск.

— Почему вы так считаете?

— Прежде всего в силу того, что там не так много по-настоящему опытных тренеров. Иначе говоря, нет людей, которым спортсмены стопроцентно доверяли бы — так, как доверяли мы сами Вольфгангу Пихлеру и Павлу Ростовцеву. Но это — исключительно моё мнение.

— Начиная работать с российской командой, Пихлер рассуждал следующим образом: «В биатлоне невозможно появиться из ниоткуда и вдруг выстрелить на главном старте. Нужно первым делом нарабатывать базовый уровень и добиваться того, чтобы толщина этого среднего уровня позволила для начала бороться за победу в Кубке наций». И когда вы взяли тот кубок, это было абсолютно логично.

— Так и сейчас всё логично. Если команда готовится к главному старту, как говорит президент СБР, а главный старт у нас, как известно, Олимпийские игры, то, наверное, всё идёт по плану: чемпионат мира — это проходящий этап, команда продолжает работать и набираться опыта. На одном из стартов все быстро пробегут, на другом — хорошо отстреляются, потом как-то соединят всё это воедино...

— Подождите! То есть вы считаете, что президент СБР, когда говорил о главном старте, подразумевал не нынешний чемпионат мира, а Олимпийские игры — 2022?

— А как ещё считать, если в Антерсельве мы видим такие результаты?..