«Звали в Минск, но туда не доехать»: Немтырёв о закрытой границе, переносе Олимпиады и работе Чупкова без воды

— Ваш подопечный был в этом сезоне одним из наиболее вероятных претендентов на олимпийское золото. Когда Игры отложили на неопределённый срок, какой была первая тренерская реакция?

— Я к этому был готов, честно говоря, чего нельзя сказать об Антоне. Когда объявили, что Игр в этом году не будет, у него чуть ли не слёзы на глаза навернулись. Пришлось даже успокаивать, объяснять, что жизнь на этом не заканчивается, что ничего не поделаешь, раз уж от нас ничего не зависит. Но первый период оказался непростым для нас обоих. Конечно, я тоже расстроился, очень сильно расстроился.

— До этой новости подготовка к предстоящему сезону шла по плану?

— Всё было просто отлично. На протяжении последних пяти лет на основных летних стартах мы всегда получали свои результаты — именно те, на которые рассчитывали и к которым готовились. Поэтому и на этот раз я был полностью уверен, что Антон улучшит свои показатели. Гарантировать, что в Токио у нас получилось бы выиграть золотые медали, было бы нахальством, но в глубине души мы надеялись, конечно, на это. Хотя готовились в первую очередь к чемпионату России, к апрельскому отбору в Казани, который тоже отменили.

— Какую цель ставили на чемпионате России?

— Планировали выйти на уровень лучших результатов. Не на мировой рекорд, но где-то рядом с ним. Антон уже подвёл себя к пику, показывал свои лучшие секунды на отрезках, то есть было понятно, что он готов очень хорошо. Тот удар, что случился, был чисто психологическим, его надо просто выдержать и пережить. С этим так или иначе мы справились. Просто сейчас все мы находимся в такой ситуации, когда нельзя ничего спрогнозировать. Когда у нас ближайший старт, никто не знает.

— Синхронистки даже после отмены российского чемпионата до последнего рассчитывали, что сумеют выступить в мае на чемпионате Европы в Венгрии.

— Мы тоже хотели в Будапешт поехать, чтобы получить возможность где-то стартовать перед Олимпиадой. Сроки позволяли подготовиться и к этому старту, и к Играм. Сейчас с этим тоже неразбериха, поскольку европейский чемпионат перенесён на май будущего года. Осенью, возможно, будет отбор на ноябрьский чемпионат мира по короткой воде, но если мы станем готовиться к этим соревнованиям, а именно так, подозреваю, поступит весь мир, боюсь, всё получится скомканно и форсированно. То есть, с одной стороны, лучше бы этих соревнований не было, а с другой — старты нужны, никуда не денешься.

— Как вы работаете с Чупковым сейчас?

— Я расписываю Антону ежедневную программу, он каждый день отчитывается, так что всё в порядке. То есть идёт почти полноценная работа. Тренируемся только один раз в день, но этого пока достаточно, потому что мы не знаем, когда у нас может случиться следующий старт.

— В чём, на ваш тренерский взгляд, заключается для пловца самая большая проблема столь длительного перерыва?

— В тренировочном плане проблемы никакой нет, но чисто психологически, когда делаешь такой большой перерыв, бывает очень сложно заставить себя снова что-либо делать. Вроде как надо начинать работать, а неохота заставлять себя вставать, что-то выдумывать и так далее. Но, думаю, Антон всё это переживёт и со всем справится. Не станет, как говорится, ломать подкидную доску и уходить из большого спорта. Он мотивирован достаточно серьёзно.

— Неужели нет шансов найти в Москве или Подмосковье бассейн, где можно тренироваться хотя бы раз в день, не афишируя это?

— Даже если такая возможность есть, об этом вам сейчас не расскажет ни один тренер. Нас приглашали в Минск, Илья Шиманович звонил Антону, предлагал ему приехать. У белорусов вообще нет карантина, тренировки идут в нормальном режиме.

— Если можно уехать в Белоруссию и там тренироваться, почему же вы этого не сделали?

— Так ведь сейчас ни на поезд, ни на самолёт билеты не продают, везде кордоны стоят — на машине тоже не доехать.

— Насколько реален для вас с Антоном вариант в ближайшее время возобновить работу на Круглом или в Новогорске?

— Знаю, что и президент федерации плавания Владимир Сальников, и главный тренер команды Сергей Чепик не сидят сложа руки, постоянно ходят по инстанциям, чего-то пытаются добиться. Ещё до того как закрыли Новогорск они хотели, чтобы туда отправили всех ведущих пловцов. Я сам общался на эту тему с министром спорта Олегом Матыциным, и вроде нам даже обещали, что сумеют найти возможность тренироваться. Но тут в Новогорске у гимнастов случился коронавирус, и всех, кроме подопечных Ирины Винер, отправили с базы домой.

— Синхронистки утверждают, что самое страшное следствие вынужденного перерыва — потеря чувства воды. Насколько фатально подобное для пловца?

— В меньшей степени, чем для синхронисток. У нас при правильной, грамотной работе на то, чтобы снова почувствовать воду, уходит недельки две.

— В чём именно это чувство проявляется?

— Когда Антон находится в привычной форме, он способен проплыть «полтинник» за четыре гребка. После такого перерыва, как сейчас, сделать это меньше чем за шесть гребков уже не получается. То есть и чувство воды уходит, и силёнку надо будет подкачать. Много чего надо делать.

— Возвращаясь к олимпийской теме: у вас с Чупковым как-то изменилось соотношение намерений касательно основной дистанции — 200 метров брассом — и стометровки?

— Да. В марте Антон установил рекорд России на «сотне», постепенно выходит на достаточно высокий уровень. Просто на этой дистанции ни Чупков, ни кто другой не конкурент Адаму Пити — за 56,88 никто, кроме англичанина, не проплывёт. А вот дальше все результаты идут на уровне 58 с копеечками. Иначе говоря, Чупкову может оказаться вполне по силам биться на стометровке на Олимпиаде за второе-третье место.

— За счёт чего вам удалось добиться прогресса на более короткой дистанции? Добавилась мышечная масса?

— Нет, пока добавили только скоростную работу. Я сейчас как раз обдумываю, как работать на этой дистанции дальше. У Антона не слишком мощные выходы после старта и после поворота, хоть мы и работаем над этим. То есть, даже только на этом можно уже пять-шесть десятых сбросить. Но всё это пока ещё далеко от совершенства. А вот что касается двухсотметровки, Антон в этом году, до этого карантина, абсолютно все соревнования повыигрывал, а их было много. Даже без учёта мирового рекорда у нас сейчас лучший результат сезона в мире.

— Хотите сказать, что конкурентов на этой дистанции у Чупкова нет?

— В Китае появился замечательный брассист, я даже имени его не знал до нынешнего сезона. Мы были на турнире Мировой лиги, так этого китайца специально приехал награждать чуть ли не премьер-министр.

— И чем закончилась дуэль?

— Парень начинает первую сотню и выигрывает у Антона два корпуса! То, что творилось в этот момент на трибунах, не передать. Весь стадион вскочил, все орут, свистят, топают, парня криками к финишу гонят, шум стоит сумасшедший. А Антошка отсиделся и на последнем полтиннике вырвал у китайца полкорпуса.

— Не ёкнуло ваше тренерское сердечко на первой половине?

— Нет. Двести метров — это гроссмейстерская дистанция, её надо плыть умно. Нельзя начинать на сумасшедшей скорости. Вот так и получилось, что выиграл Антон. Не любит он почему-то проигрывать. Да и я тоже не люблю.