«Удивило, что никто не расплылся»: Покровская об окончании самоизоляции и отношении к возрасту

Пандемия сильно скомкала празднование юбилея одного из лучших тренеров России и свела к минимуму обязательное в таких случаях общение с прессой, хотя сама Покровская по этому поводу не расстроилась. Заметила философски: «Юбилеи — это праздники для начальства. Всех позвать, никого не забыть. Дежурные фразы, официоз. А мне для полного счастья что надо? Только возможность работать».

— Вы приняли сборную России, когда вам не было 50 лет. Ощущаете свой возраст по мере того, как увеличивается цифра? И если да, то в чём это проявляется?

— Возраст… Нет. Ощущаю, что больше стало интуиции, опыта. Если раньше я по бортику бегала и руками махала, то теперь, как говорится, больше работаю головой. И заставляю спортсменов тоже работать головой, абстрактное мышление развивать. Конечно, не сравнить, какое здоровье было раньше и какое сейчас, но ведь у тренеров дело совершенно не в этом. А в том, есть желание работать или его нет. Когда у меня не будет желания работать, когда почувствую, что мои мозги не способны выдавать продукцию, которая отвечала бы требованиям времени, тогда, конечно, надо уходить. А работы я никогда не боялась. Это моя жизнь.

— Хоть что-то в своей жизни вы за время самоизоляции переосмыслили?

— А как же! Открыла в себе массу совершенно неожиданных качеств. Я, оказывается, могу сажать деревья, и меня это увлекает. Скажи мне кто раньше, что я способна получать удовольствие от того, чтобы два месяца жить на природе, собирать сучья в лесу, порядок вокруг дома наводить, — посмеялась бы. Оказалось, что это так классно!

— Как же теперь запихивать себя в прежние рабочие рамки?

— Я ведь не просто вернулась к работе, а вернулась в коллектив к тренерам, которые за годы работы стали для меня фактически семьёй. Вижу лица девчонок, которые рвутся работать, — это тоже отрадно. Да, они выбились из привычной колеи, но никто же не виноват в этом.

— Насколько ваши предчувствия совпали с тем, что вы увидели на первой тренировке?

— Не совпали. Я сразу поняла, что рабочие планы придётся корректировать. У нас и раньше многие уходили на год-два, потом возвращались, и я всегда предупреждала, чтобы они были готовы к нагрузкам, чтобы предварительно расплавались. Сейчас ситуация совершенно иная. Та же Алла Шишкина сидела два месяца в однокомнатной квартире общей площадью 38 кв. м, а тут особо не подвигаешься. Даже элементарная возможность бегать была далеко не у всех. Что реально меня удивило: никто из девчонок не расплылся, не потерял внешних кондиций, хотя раньше многие приходили из отпусков такими кругленькими.

— Признайтесь, вы завидовали гимнасткам-художницам, которые всё это время продолжали тренироваться в обычном режиме в Новогорске?

— Завидовали, конечно. Но они у себя дома, в отдельном корпусе, а мы всего лишь гости. Три дня потренировались — и нас попросили с базы. Было очень жалко уезжать, но выбора не оставалось.

— Вы в курсе того, что одного из тренеров сборной команды по плаванию уже после заезда на «Круглое» по требованию Роспотребнадзора выслали с базы за нарушение изоляционного режима?

— Слышала об этом. С Роспотребнадзором мы как-то раз на «Круглом» сталкивались, когда массово заболели какой-то кишечной инфекцией фехтовальщики. С трудом тогда отвоевали право остаться на базе, но питаться какое-то время ездили в другое место.

— Перед нынешним заездом вас сильно пугали карательными мерами?

— Нас не очень напугаешь, потому что мы дисциплинированные. В столовой сидим по одному и никак привыкнуть не можем, что принимать пищу приходится в одиночестве. Но понимаем, что если надо, то надо. На всё согласны, лишь бы нас не выдворяли.

— Лишний год, который у вас образовался после переноса Олимпиады, — это подарок или головная боль?

— В определённом смысле это стало для нас проблемой. Я уже детально распланировала, как подвести группу к Играм, поэтому был стопор, непонимание, даже в какой-то степени страх. Та же Ромашина вернулась в бассейн после рождения ребёнка ради Игр, как вернулись на совершенно конкретный срок Саша Пацкевич и Алла Шишкина. Теперь же всем им нужно ещё на один год затянуть все ремни и лямки и начать готовиться к следующему сезону. Это не так просто. Поэтому прежде, чем начинать работать, я со всеми поговорила. Попросила решить на берегу, смогут ли они этот год выдержать. Все ответили одинаково, что вернулись ради Олимпиады и не собираются от этого шанса отказываться. Дай бог здоровья теперь и сил побольше!

— Я слышала, что, пока весь мир сидел в изоляции, не имея возможности выйти на улицу, китайские спортсмены продолжали тренироваться.

— Охотно в это верю.

— Насколько большое преимущество можно благодаря этому получить?

— Плюсы, конечно же, есть. Больше времени на постановку, на отработку той же технической программы, больше возможностей что-то придумать. Китайцы настолько скрытные, что никогда не знаешь, чего от них ждать. Они очень цепкие, хитрые, к тому же опираются на нашу технику, да и вообще используют наработки всего мира. И традиционно прячутся, нигде не показываются.

На Играх в Лондоне мы с Татьяной Данченко тоже до последнего дня боялись, что увидим китаянок и окажется, что у нас всё плохо, а у них хорошо. Боялись, боялись, потом всё-таки тайно пришли на тренировку, посмотрели, выдохнули и уже спокойно пошли готовиться дальше. Сейчас вроде бы китайцы пригласили Ану Таррес, которая после ухода из сборной Испании работает в свободном графике.

— От услуг специалиста подобного уровня грех отказываться.

— Согласна. Всё-таки у Аны большой авторитет, её девочки были серебряными призёрами Олимпиады. Перед Играми в Рио она сотрудничала со сборной Украины, хотя, на мой взгляд, у них и без испанки были очень неплохие композиции. Потом она работала в Израиле и сильно подняла команду, заставила всех работать. После этого, знаю, её сильно уговаривали поехать в Китай, но никто толком не может сказать, с кем и как она работала, с кем из специалистов вообще работали местные. В плане соперничества с этой страной мы как будто с закрытыми глазами идём, на ощупь, но нам главное — самим сейчас серьёзно начинать тренироваться, подниматься на прежний уровень. А потом уже думать, боимся мы кого-то или не боимся.

— Уже есть предположения, какой старт может стать для вас первым?

— Мы ничего на этот счёт не знаем. Международная федерация плавания (FINA) не публикует график соревнований. Да и рано пока говорить, что мы готовимся к чему-то конкретно. Нужно войти в форму, вернуться в прежнюю колею, а потом уже от этого плясать дальше. Что впереди паровоза-то бежать, за шкурой неубитого медведя? Зачем?

— Вы с Таррес на протяжении многих лет были непримиримыми и равными соперницами. А работа кого из молодых тренеров привлекает вас серьёзностью подхода сегодня?

— Например, испанки Андреа Фуэнтес. Она много лет выступала за свою страну, работала в основном в дуэте, а теперь возглавила сборную США. Мне нравятся ход её мыслей, взгляды на композицию программ. Другой вопрос, что в американской команде сейчас идёт подбор спортсменок и впереди ещё очень много работы. В Испании тоже возобновляется работа, которая немного затормозилась после ухода Таррес. Там сейчас группой занимается испанка японского происхождения, которая до этого работала под началом Аны. А вообще, специалисты в нашем виде спорта так активно гуляют из одной страны в другую, что не поймёшь, кто и где тренирует. Только мы сидим в своём гнезде.

— Про русских девчонок всегда и везде говорили, что они могут абсолютно всё. А могли бы вы сравнить нынешнюю команду с той, что готовилась к Играм в Сиднее на заре вашей карьеры?

— Я бы сказала, что если кто и мог сделать всё что угодно, так это именно те девочки. В Сиднее у нас была потрясающая группа, суперинтересная, яркая. Просто время не пришло для тех идей, что используются сейчас, и немножечко техники не хватало. Если бы подработать всё, была бы команда не хуже нынешней.

Хотя, знаете, мы только на днях вспоминали те времена с Ганой Максимовой, и она сказала, мол, посмотрела выступления, даже смешно стало — настолько далеко друг от друга работали. Красиво, но очень медленно. Представляете, насколько синхронное плавание вперёд ушло? Хотя получается, что двигаем его мы. И задаём тон всему: сложности, ритму, скорости проплыва.

— У вас выхода другого нет, вы лидеры.

— Понятно, что нет. Хотя могу сказать, у той же Украины есть чему поучиться. Их высоким поддержкам, например. Интересные поддержки сейчас в Америке и Италии. А возможно, всё дело в том, что я постоянно смотрю по сторонам, ищу, чему ещё могу научиться. Даже в слабой команде иногда нахожу изюминку.

— Хоть раз в таких ситуациях вам доводилось ловить себя на мысли: «Почему это придумали они, а не мы?»?

— Всегда так и происходит. Когда была жива канадка Жюли Совэ, я, помню, смотрела на её композиции и думала: «Ну как же я сама не додумалась из такого пустячка сделать такое зрелищное местечко?» С удовольствием всегда смотрю, как украинские девочки работают на суше, восторгаюсь многими чужими поддержками — это очень серьёзное звено, которое показывает, как в команде работают не только тренеры, но и акробаты. Юниоры наши прекрасно трудятся — большой технический скачок сделали.

— Тренеры вашего уровня живут обычно не годами, а олимпийскими циклами.

— Так получается, что жизнь действительно строится от Олимпиады до Олимпиады.

— И каждый раз после выигранных золотых медалей любой тренер неизбежно задаёт себе вопрос: готов ли он впрячься в работу ещё на четыре года? Вы готовы?

— Я не задаю себе таких вопросов. Честно.

— Просто впрягаетесь, поплотнее затягивая ремни?

— Ну что значит «впрягаюсь»? Я уже много лет работаю в этом режиме. Когда после очередной Олимпиады в команду приходят новые девочки, пусть не такие сильные, как те, что были до них, немножко посокрушаюсь, но трагедий никаких не строю по поводу того, смогу я или не смогу. Внутренне я готова к тому, что каждая спортсменка и каждый тренер в нашем коллективе вольны даже в середине цикла по каким-то причинам сказать: «Всё, я закончила». Поэтому я философски ко многому отношусь, это просто моя работа. Мне сложно об этом рассуждать: когда придёт время — оно придёт. Сейчас же у нас задачи новые, а коллектив прежний, будем вместе преодолевать трудности.

— Я бы сказала, что задача у вас уже много лет всего одна — выиграть.

— Это если говорить глобально. А по факту у нас сменилось многое: сезон сдвинулся, Игры сдвинулись, в подготовке дыра, и её при всем желании не назвать отпуском, потому что в бассейн вернулись девочки, которые не просто отдыхали, плавая в море, а сидели в маленьких квартирках, дрыгая ногами. Такого опыта работы у меня ещё не было.

— Сами вы хоть какой-то физкультурой в изоляции занимались для поддержания физической формы?

— Заставляла иногда себя дрыгаться, чтобы разминать хотя бы ноги, но физическая культура для меня — это слишком. Не люблю я это дело, да и не могу себя заставить заниматься в одиночестве. Мне нужно, чтобы кто-то меня контролировал, чтобы я была в группе, чтобы занятия шли под музыку…

— В чём же проблема? Надо всего лишь попросить о помощи ваших девочек.

— Боюсь, они меня загоняют так, что я вообще ни ногой, ни рукой потом пошевелить не сумею. Но идея хорошая. Представляю, как все будут счастливы!